Денис Попов - Точка слома

Летов же решил поехать несколько иным маршрутом. В отличие от Павлюшина он не стал углубляться в город к Коммунистической улице – Летов решил сразу прорваться к берегу реки, поехать вдоль него мимо двух лесозаводов и таким макаром сразу вырваться к переправе. Однако если же Павлюшин поедет по ней раньше Летова, то он мог срезать по реке – слой снега на ней был небольшой и на вездеходе теоретически можно было проехать.

Вскоре Летов уже переехал через линию железной дороги, проехал мимо Малой Малаховки и небольшого заснеженного оврага, выехал на заснеженный берег реки и рванул вперед мимо покосившихся заборов завода. Внизу блестел припорошенный снегом лед Оби, голуби, сидевшие на нем, удивленно смотрели на несущуюся наверху железную махину. На противоположном берегу виднелась лесопильная база и заснеженные бревна, маленькие человечки, издалека казавшиеся похожими на спички, также, как и голуби, удивленно смотрели на машину – видать по этой дороге ездили редко, да еще и на такой скорости.

Вскоре берег стал снижаться, дорога уходила вниз, а лед реки становился все ближе и ближе. Летов смотрел на виднеющуюся ледовую переправу – две одиноких полуторки, везущие бревна с лесопильного завода на лесопильную базу уже давно заехали на левый берег, поэтому сейчас единственным пользователем переправы был снег с ветром.

Мотор «ГАЗа-67» выл, снег под колесами превращался в кашу, а Летов гнал на полной скорости. В голове был туман, рук он не чувствовал – по всем ощущениям, скоро могло начаться то, что самое ужасное при погоне.

Вдруг тишину утра разорвали выстрелы, и к ледовой переправе выехали два милицейских «Москвича», едущие на расстоянии метров двадцати друг от друга. Летов понял, что проехать до переправы спокойно не получится, поэтому резко повернул вправо и слетел с дороги на лед реки. Небольшой полет с высоты полуметра, жесткая посадка на лед и моментальный рывок вперед. Летов был неимоверно счастлив – машина не стала буксовать на льду, рванув и разнося перед собой небольшую подушку снега. Вскоре весь капот был в кусках белой пелены, они же попадали на лобовое стекло. Вот Летов срезает путь – пока две одиноких синих машинки несутся по прямой, Летов подъезжает к ним сбоку, готовя для пальбы первый пистолет.

Милицейский сержант выпустил весь магазин, а по колесам так и не попал. Уже на середине переправы огонь впервые открыл Павлюшин – он, быстро скрутив ручку бокового стекла, высунул руку с «Наганом» и начал палить по преследующей его машине. Повезло ему не намного больше, чем милицейскому сержанту – пара пуль, конечно, попала в бампер и фару, но заветная цель – лобовое стекло так и не было поражено.

Первым несущийся по снегу синий ГАЗ-67, плотно заделанный фанерой, заметил сержант, задавший усатому водителю логичный вопрос: «Что это за чертовщина справа?». Такой же вопрос задал самому себе (или же кому-то из своих «собеседников») Павлюшин, увидев в боковое стекло как в сторону переправы, разнося снег, рвется какая-то машина.

Однако думать времени не было – сержант открыл огонь, и пули уже начали разносить сиденья машины. Ответ Павлюшина не заставил себя ждать, и вот пальба пошла уже из изуродованного выстрелами «Москвича».

Пока Летов со всей силы давил на педаль газа, готовясь либо въехать в машину Павлюшина, либо вырваться прямо за ней и открыть огонь, пуля влетела в плечо водителю второго милицейского «Москвича». Кровь фонтаном вылетела из перебитой артерии, забрызгав разбитое лобовое стекло, старый старшина от боли дернул руль и вскоре машина вылетела с переправы, уткнувшись в снег.

Однако в это время в погоню вмешался Летов – его машина прорвала стену снега, ограждавшую переправу от остальной реки, выехав на лед единственной артерии между двумя берегами. Бедный 67-й ГАЗ, весь забитый снегом, начало сносить – как бы Летов не пытался выровнять руль, машину крутило и крутило, относя в сторону. Самым оптимальным сейчас было дернуть ручник, дабы машину не снесло с дороги, и она не застряла в снегу подобно забрызганной кровью машины предыдущих преследователей, однако дернуть за ручник значит сдаться, дать Павлюшину вырваться вперед и значительно отстать от него.

Непонятный голос спросил Летова: «Но жизнь же научила тебя сдаваться?»

Ответ последовал немедленно: «Только не сейчас».

Летов вдавил педаль газа до предела, переключился с четвертой на первую передачу, словно болт начал крутить руль и вскоре выровнялся, продолжив погоню. Опять рычаг на четвертую передачу, опять полный газ, опять рев мотора. Однако не успел Летов одуматься, как по его бедной машине открыли огонь и уже ее капот прошивали мерзкие нагановские пули.

Павлюшин выехал на левый берег, оставив позади переправу, вскоре также поступил Летов, и погоня между двумя калеками войны продолжилась на левом берегу. Павлюшин зачем-то поехал вправо, в сторону Яринского затона – то ли он не знал о его существовании, то ли забыл в пылу погони, то ли он, как и обычно, вообще с трудом осозновал, что делает. Летов не ожидал такого – он был уверен, что убийца будет прорываться к Буграм, но нет, он словно камикадзе рванул в сторону лесопильной базы и замерзшего затона.

Вскоре огонь открыл Летов: без остановки, на полном ходу, получая обжигающие дозы ветра в лицо и руку, он стрелял из своего «Нагана», чувствуя, как поворачивается барабан. Пули разносили багажник, спинки сидений, парочка даже влетела в лобовое стекло, но Павлюшин, умело упавший ниже руля и с трудом видевший дорогу, спрятался от пуль, понимая, что главное не поворачивать руль: справа высокий берег реки, а слева овражик вдоль дороги. Эта «огневая симфония» отчаявшегося Летова длилась недолго – вскоре патроны кончились, и он со всей силы бросил пустой пистолет на заднее сиденье.

Теперь в дело вступал родной «ТТ», но Летов помнил, что в его магазине осталось четыре из восьми патронов. Расходовать патроны нужно было осторожнее – времени перезаряжать «Наган» просто не было.

Раз выстрел – попал в спинку сиденья, два выстрел – приборную панель. Летов понял, что стрелять на расстоянии метров пятнадцати смысла нет, нужно сравняться с «Москвичем» Павлюшина и выстрелить в этого урода в упор. И вот снова полный газ, под колесами стучат кочки и выбоины на заснеженной дороге, а синяя обитель душегуба становится все ближе и ближе.

Когда расстояние уменьшилось, то огонь открыл Павлюшин – пули разнесли боковое стекло, прошили зеркало заднего вида и поцарапали дверь. Летов видел, как убийца бросил пистолет на пол и понял, что у Павлюшина патроны кончились, а вот у Летова еще два оставались в запасе.

Еще один удар по педали газа и более быстроходный ГАЗ догнал четырехсотый «Москвич». Вскоре капот машины Летова сравнялся с багажником машины Павлюшина, а потом обе машины окончательно сравнялись между собой.