Ирина Лобусова - Смерть в катакомбах

— Но это связано со смертью Антона? — Крестовская не привыкла так просто отступать.

— Ну конечно! Это ж в его квартире было! А потом я увидела это в его гримерке, когда он умер. Незаметно от всех подняла с пола и спрятала к себе в карман. Никто не увидел. И вовремя. Жаба почти сразу меня выставила. И вот я наконец нашла человека, которому можно это показать. Завтра пойду к нему.

— Хоть намекни, — Зина не сводила с нее глаз.

— Ну хорошо. Там был… череп!

— Череп? — Крестовская подалась вперед.

— Да, череп. И еще…

В этот момент в дверь грохнули кулаком. Таня, пошатываясь, пошла открывать. На пороге появилась танцовщица Варвара из «Парадиза» и с ней еще две артистки.

— Танька! Гуляем! — Варвара плюхнула на стол полную сумку. — А это кто у тебя?

— Вера, моя лучшая подруга, — сказала Таня.

— Ну и отлично! Девки, наливайте! Смотрите, чего мне офицер отвалил!

И началась попойка, после которой Танечка отрубилась очень быстро, за ней — все остальные. Они устроились на полу, расстелив широкое одеяло. Зина пила меньше всех, и едва рассвело, ушла домой вне себя от досады.

Ее план удался на отлично! И вдруг такая помеха в лице этих дурных девиц! Ну ничего, вечером она снова заставит Танечку говорить.

Зина улыбнулась, вспомнив, как тщательно составляла смесь из нашатыря, точно зная пропорцию: столовая ложка — 15 мл, чайная — 7… Как добавляла еще некоторые компоненты в стеклянный пузырек…

Затем, явившись на работу раньше всех и зная, где находится ключ от служебного входа, намеренно испачкала юбку Танечки техническим жиром, фруктами и вином. Ей ведь надо было втереться к ней в доверие. Так и произошло.

Танечка Малахова заговорила, но поди пойми, что она несла! Кладбище, черный друг, череп… Прямо какой-то колдовской ритуал!

Оставалось узнать у Бершадова, использовалось ли кладбище для встреч со связными. Но Зина была практически уверена, что нет, ведь на кладбище румыны постоянно стреляли и хоронили мертвых, а напротив была тюрьма. Так что партизаны не могли так рисковать, маяча перед расстрельными командами…

Значит, Антон Кулешов ходил на кладбище по другой причине. Дело за малым — оставалось ее узнать! Зина усмехнулась: что ж, вечером она снова отправится к Танечке Малаховой. И та точно заговорит!

Ночь с 8 на 9 января 1942 года, Второе Христианское кладбище, Одесса

Выстрелы все еще были слышны. Они звонко звучали в холодном воздухе, наполняя своим звуком все вокруг. Было так холодно, что воздух казался хрустальным. И оттого, как в хрустальном сосуде, в нем отчетливо было слышно все.

Эти двое, остановившись у самой кладбищенской стены, моментально рухнули на землю. Они не знали, что это последние выстрелы. Откатившись в какую-то глубокую рытвину, они там затаились, ожидая очередного залпа. Но его не было.

Мелкие воришки, можно сказать, отбросы уголовного мира, занимавшие в нем самую последнюю ступеньку, лежали в снегу. Грязные, оборванные, они выглядели так отвратительно, что их даже перестали впускать в трамвай, понимая, что они едут без билета. А это было для них весьма даже обидно, так как один из них — тот, что был постарше и повыше, был когда-то известным карманником, заслуженным в своих кругах щипачом. Его так и звали: Щипач. Но пристрастие к морфию погубило его — руки стали дрожать, и с блестящей воровской карьерой пришлось распрощаться.

С тех пор он упражнялся по мелочи. Поэтому его не брали ни в одну приличную банду. И работать Щипачу приходилось среди таких же подонков, каким был он сам.

Второй — какой-то косоватый, худосочный парень с явными признаками придурковатости — и был таким вот подонком. Звали его Чукан. Когда-то, совсем пацаном, он был неплохим вором, и его даже взяли в одну из серьезных банд. Но подлую натуру не спрячешь. И когда однажды он обворовал своих же товарищей, с воровской карьерой в этом приличном обществе для него было покончено. Страшно избитого, спасибо, что не до смерти, его выбросили на ступеньки Еврейской больницы. Врачи Чукана спасли, но с тех пор он был сам не свой.

Он грабил случайных прохожих, подставляя им нож к горлу. Не брезговал даже детьми. Воровал на базарах все, что плохо лежит. И, вдобавок ко всему, тоже пристрастился к морфию — это произошло еще в больнице. С тех пор его жизнь пошла совсем под уклон. На наркотики требовалось много денег, воровство этого не давало. Срочно нужно было искать новые способы обогащения. И однажды в одном из портовых притонов он встретился с будущим своим напарником Щипачом — тем самым, с которым сейчас лез на кладбище.

Щипач предложил Чукану дело, от которого с ужасом бы открестились даже отпетые бандиты, промышлявшие самым отчаянным разбоем. Но наркотики притупляют чувствительность, поэтому Чукан с радостью ухватился за предложение Щипача как за последнюю возможность поправить дела и заработать на наркоту.

Обколовшись в портовом притоне морфием до одури, оба составили план, который и привели в действие пару дней назад.

Все было просто — они полезли на Второе Христианское кладбище снимать все оставшееся с трупов расстрелянных. Ведь на кладбище, напротив тюрьмы, стреляли много. Там даже были вырыты специальные рвы.

Конечно, румыны не оставляли ничего ценного у тех несчастных, которых вели на расстрел. Но они не вынимали золотых зубов. А Чукан со Щипачом занимались именно этим: они осматривали рты трупов, а потом камнем выбивали золотые зубы…

В первый раз им повезло — они разжились не только золотыми зубами, но и армейскими часами, и золотым пенсне, и шерстяным шарфом… Подонки не брезговали ничем, снимая с несчастных убиенных одежду или обувь. Все добытое они потом продавали скупщикам краденого. И за тот первый раз заработали такие деньги, каких никогда еще не держали в руках…

И вот теперь с наступлением ночи они лезли на кладбище во второй раз. Действовать приходилось с огромной осторожностью, они уже поняли, что расстрелы не происходили просто так.

Румыны выставляли охрану по периметру на улице, однако они не охраняли место расстрела со стороны кладбища. Воры это поняли, как и то, что именно со стороны кладбища подобраться им было удобнее всего.

Однако в этот раз они пришли слишком рано и не успели еще перелезть через стену на кладбище, когда услышали звуки выстрелов. Это напугало их до полусмерти. Воры вообще не отличаются особой храбростью, ну а об этих вообще нечего говорить: трусы из трусов. Они даже не стали перелезать на кладбище, а затаились в канаве возле стены, задавив в себе любой звук.