Александр Горский - Ловец бабочек

– Понятно – Вика задумчиво теребила в руках визитку. – Я другое понять не могу. Над чем мы работать будем? Ведь этого Шакирова никто не убивал.

– Ох, рано тебе все же майора дали, – Карнаухов печально вздохнул, после чего, заметив недоумевающий взгляд подчиненной, снизошел до объяснений. – Дали. Приказ уже подписан. Так что, прямо от меня топай в кадры, там тебя ждут не дождутся. Что касается Шакирова, то с ним все просто. Раз факт самоубийства отрицать нельзя, значит и возбуждаться будем по сто десятой* (*– сноска: Статья 110 уголовного кодекса – доведение до самоубийства). Теперь все ясно?

– Так точно, – без особой радости отозвалась Крылова.

– Что-то не слышу энтузиазма, – генерал с усмешкой взглянул на Вику. – Полагаешь, не твой уровень? Тебе бы маньяка, да покровавее, так чтоб трупов пятнадцать по городу валялось, не меньше. Но извини, на этот раз маньяка для тебя не нашлось.

– Что вы, Илья Валерьевич, – Вика смущенно замерла, понимая, что Карнаухов читает ее мысли, – я разве…

– Вот и хорошо, – перебил ее хозяин кабинета, – раз ты не «разве», тогда иди, работай. И не забудь в кадры заскочить! Теперь-то у тебя звездочки на погонах покрупнее будут, пустячок, а приятно.

Вопреки совету Карнаухова, Вика решила немного повременить с посещением кадрового управления и, прямо из коридора набрала отпечатанный на визитке номер мобильного телефона. Слушая длинные гудки, она разглядывала отпечатанные на квадратном прямоугольнике буквы. Свободкин Марат Леонидович. Где-то она слышала эту фамилию, кажется в новостях. Вот только в каких? Не в криминальной хронике, это точно.

– Вы очень вовремя, – басовито донеслось из динамика смартфона, – как раз минут через пять я буду проезжать мимо.

– Вы это мне говорите? – растерянно уточнила Вика.

– А кому еще, – в голосе мужчины послышалось легкое раздражение, – вы же Крылова?

– Я! Я, конечно, – торопливо отозвалась Вика, уже догадавшаяся, что ее собеседник скорее всего получил ее номер от Карнаухова и уже успел внести его в память телефона.

– Тогда спускайтесь вниз, – властно приказал мужчина. – Я подъеду к КПП со стороны Бауманской. Мы с вами немного прокатимся.

Интересно, как он отреагирует, если я приглашу его к себе в кабинет для дачи показаний? Вика улыбнулась, на мгновение представив, что это она диктует правила игры собеседнику и тут же устремилась по коридору в сторону лифта.

– Хорошо, я уже спускаюсь, – она коснулась кнопки вызова.

– Постарайтесь не задерживаться, – сухо посоветовал собеседник.

– Подождите! Марат Леонидович! – спохватилась Крылова. – Какая у вас машина?

– Черная – послышалось в трубке и в то же мгновение разговор оборвался.

– Черная, – пробормотала Вика, заходя в кабину лифта, – ну конечно, черная. Глупый вопрос! Какая она еще может быть?

Узнать нужную машину оказалось совсем несложно.

В нескольких метрах от шлагбаума, перекрывающего въезд на внутреннюю территорию следственного комитета, стоял небольшой кортеж из трех автомобилей. Два черных внедорожника с натемно затонированными боковыми стеклами, а между ними лимузин с украшающей капот странной эмблемой, напоминавшей не то сплетение зубцов кремлевской стены, не то задвоенный указатель на вход в метро* (* – сноска: очевидно, речь идет об эмблеме Майбах, но точно уверенным быть нельзя, так как Вика, совершенно не разбираясь в марках производителей люксовых автомобилей, могла что-то напутать в описании).

Пассажирская дверь головного внедорожника распахнулась, и из машины выскочил мужчина в темном костюме и белоснежной рубашке. В голове Вики промелькнула мысль, что, должно быть, при приеме мужчины на работу, важным параметром было соответствие его внешности экстерьеру внедорожника, настолько они были друг другу близки. Угловатая массивность плеч, массивная угловатость нижней челюсти, настороженный взгляд – словно машина выпустила из своего чрева собственную очеловеченную копию, и сейчас этот дубликат уверенно устремился навстречу Крыловой.

– Виктория Сергеевна? – квадратная челюсть несколько раз дернулась вниз.

– Да, – Вика замедлила шаг, чтобы не врезаться в возникшую у нее на пути преграду.

– Ваше удостоверение, – решительно потребовал мужчина.

Решив не спорить, Вика полезла в сумочку. Ознакомившись с документом, охранник, разочарованно хмыкнул:

– Всего лишь капитан! Главное управление могло бы выделить кого-то и посолиднее.

– Мне кажется, или здесь этой солидности уже переизбыток, – Вика выхватила удостоверение из рук охранника. – Так что, я могу видеть Марата Леонидовича?

Ничего не ответив, мужчина шагнул к лимузину и распахнул заднюю дверь, после чего сделал приглашающий жест рукой. Как только Вика оказалась в салоне, дверь тут же захлопнулась, полностью отсекая городской шум.

Глава 3, короткая глава, в которой мы знакомимся с Казимиром и видим обнаженное плечо Софьи

1877год

На ярмарочной площади многолюдно, не протолкнуться. Одни пытаются продать подороже, вторые – подешевле купить, третьи с любопытством наблюдают и за теми, и за другими. Четвертые… четвертые просто гуляют, наслаждаясь бурлящим вокруг них людским морем, которое тут и там образует водовороты, обозначающие самые интересные места, которые следует обязательно посетить. Одно из таких мест можно не только увидеть, но и услышать, мелодичный перезвон разносится по всей округе, прорываясь сквозь людское многоголосье.

– Динь! – звонко и радостно летит над ярмарочными рядами.

– Дон! – тут же устремляется в догонку.

– Динь! – вновь наполняет воздух звенящим весельем.

– Дон! – отзывается гулким эхом.

Ну как тут удержаться и не подойти ближе, посмотреть, кто же это ведет такую беседу и все никак не может наговориться? Хотя конечно на самом деле все вокруг этих говорунов прекрасно знают. Как знают и то, что самое главное – это не сама беседа, а то, что в ее результате на свет явится. А явиться может всякое. Может роза с застывшей на одном из лепестков каплей росы, может райская канарейка, зажавшая в клюве цветок фиалки, а может и вовсе бабочка с ажурными полупрозрачными крылышками. Все может быть. Тут как динь скажет, а Дон сделает. Динь и Дон, кузнец и его подмастерье, хотя как язык повернется назвать подмастерьем здоровенного детину, с покатыми, в косую сажень плечами и ручищами в которых огромный молот кажется обыкновенным плотницким молотком? А ведь нет, молоток как раз в руках у старого мастера, который наносит совсем несильный, но удивительно звонкий удар в то место, куда спустя мгновение обрушится стальная махина молота. Динь! Дон! Динь! Дон! – неустанно переговариваются они друг с другом. Наверняка сегодня, в последний день ярмарки удивят зевак чем-то необыкновенным, хотя конечно не ради зевак стараются. Ведь полно в толпе и людей с деньгами, которые и результат из сегодняшнего труда готовы купить будут, да и с другими заказами мелочиться не станут.