Йорг Кастнер - В тени Нотр-Дама

С вечерними сумерками наступил холод. Я застегнул свое платье, когда стоял между разрушенными домами и спрашивал себя, где находиться вход в подземное убежище Вийона. Вдруг из тьмы вынырнули тени, прыгнули на меня и повалили на землю. Грубые руки зажали мне рот, словно они хотели меня задушить.

— Ни звука, или мы продырявим твою шею! Упершееся в шею острие клинка придало произнесенной шепотом угрозе большую убедительность. Я раскрыл глаза и уставился на парней, которые напали на меня. Здоровые детины с мечами, кинжалами и топорами. У одного из них даже был шестопёр [57], словно он находился на турнирной площадке. Банда разбойников, — мелькнуло у меня в голове, — или даже убийц?

— Это он, молодой господин! — сказал мужчина с шестопёром. — Да отпустите же его!

Это пришлось мне по душе, и я был не только успокоен, но и приятно удивлен, когда один из молодцов помог мне подняться.

— Простите, мессир, в темноте мы не узнали вас сразу. Вы не ушиблись?

— Н-нет, — ответил я, сбитый с толку неожиданной приветливостью. Лишь только потом ко мне пришло сознание, что те, кого я ищу, нашли меня.

— Чудесно, — продолжил предводитель этого странного ночного дозора. — Филеберт проведет вас. Филебертом оказался тот воин с шестопёром. Он провел меня по подземному лабиринту и проводил в комнату, где Вийон сидел с итальянцами за свежим пшеничным хлебом и луковым супом.

— Ах, а мы уже ждали вас, Арман, — крикнул Вийон и приказал Филеберту принести для меня тарелку и ложку. — Вы выглядите несколько помятым.

— Ваш месье Филеберт и его товарищи немного помяли меня, безбожно поваляв в грязи.

— Мы должны быть особенно осторожны, пока мы не знаем, кто предатель и что он знает о нашем пристанище. Ну, теперь Арман, что привело вас…

— Как здоровье Колетты? — вырвалось у меня. Я бы предпочел перебить его, даже если от этого зависела судьба мира.

— Колетта проснулась где-то в полдень. Она еще долго не встанет, но избежала смерти.

— Мне нужно к ней, — промямлил я, охваченный счастьем. — Я должен видеть ее!

— Возможно, попозже, Арман, — Вийон указал на скамью, на которой он сидел.

— Сейчас присядьте, поешьте и поговорите с нами. Дочь Марка Сенена нуждается в покое, а вы сможете обдумать каждое слово, которое вы скажите Колетте.

Я не спеша сел и спросил Вийона, как это следует понимать.

— О Сенене есть нерадостная новость. Мои шпионы доложили, что вчера вечером из Дворца правосудия выехало несколько фургонов. Вероятно, они увезли Сенена.

— Зачем же потребовалось несколько фургонов?

— Таким образом дреговиты хотели замести свои следы, и это им, к сожалению, удалось.

Приступ кашля затряс Вийона. Он согнулся, выплюнул суп и кровь на весь стол. Его истощенное тело, видимо, отказывалось принимать пищу, словно каждая ложка супа была чистым мотовством для приговоренного к смерти. У меня закололо сердце. Был порыв вскочить, чтобы помочь отцу. Но что я должен был сделать?

Наконец, он снова пришел в себя и сказал:

— Вчерашнее купание не пошло мне на пользу. Хотя бы у вас, Арман, есть что-нибудь радостного рассказать?

Я поставил красного деревянного дракона на стол.

— Вы хотели видеть предсмертный подарок мэтра Аврилло.

— Оуроборос, — с благоговением сказал Вийон и повернул фигурку, чтобы рассмотреть ее со всех сторон в свете масляной лампы. — Какое послание хотел нам передать Аврилло?

— Возможно, этот drago есть в Соборе? — предположил Аталанте, раненая нога которого была забинтована.

— Я уже встречал там самые разные странные вещи, но не дракона, — возразил я.

— Я имею в виду изображение drago . Вийон кивнул, соглашаясь.

— Может быть, хорошая мысль. Скульптура или изображение с этим оуроборосом могла бы скрывать солнечный камень или, по крайней мере, указание на его тайник. Я рассказывал Аврилло о вас, Арман, он должен был присмотреть за вами. Когда он увидел вас в свой смертный час, он знал, что его последняя просьба будет передана мне вами. Но где в Соборе изображен такой оуроборос?

Когда никто не смог припомнить о подобном изображении, король «братьев раковины» сказал:

— Леонардо, принесите ваши рисунки Собора. Возможно, мы найдем там дракона!

Леонардо покачал головой и постучал по голове:

— У меня все здесь. То, что я когда-либо рисовал, я никогда не забуду. Этого оуробороса там точно нет.

— Вероятно, тайник в Соборе, — предложил Томмасо.

— Осмотритесь внимательно в Соборе, — сказал Вийон мне. — Я могу послать своих шпионов в Собор, могу велеть Леонардо нарисовать каждую скульптуру и каждую картину, но вы, Арман, можете, как писец архидьякона, посмотреть еще и на башнях, куда мы не можем проникнуть.

Я пообещал сделать все возможное.

— Это хорошо, — закашлял Вийон. — Мы должны, наконец, продвинуться хоть на шаг, особенно после неудачи с Марком Сененом.

— Он действительно пленник дреговитов? — спросил Леонардо. — Нападение королевских стрелков и обстоятельство, что многие фургоны были использованы, чтобы его провести, указывают на нечто другое. Король Людовик известен тем, что он запирает ему неугодных. Говорят, в Бастилии его враги сидят в железных клетках, как птицы.

— Дреговиты имеют большое влияние даже в непосредственном окружении короля, — вздохнул Вийон. — Даже если все выглядит похоже на указ Людовика, за всем могут скрываться дреговиты.

— То, что вам говорит о влиянии дреговитов, верно. Похоже, даже королевский врач связан с ними.

Я рассказал о моей встрече на галерее башни. Вийон насторожился.

— Жак Куактье, старая лиса, он известен тем, что обирает суеверного и обеспокоенного своим здоровьем короля, как только можно. И Людовик, который настолько хитер, что его даже называют Всемирным Пауком, позволяет выуживать у себя золото и титулы за всякое якобы чудодейственное средство. Куактье удалось даже, чтобы его племянник Пьер Берсе получил должность епископа в Амьене. Вполне может статься, что Куактье — посредник между королем и дреговитами.

— Великий магистр? — спросил я и вспомнил с ужасом о собрании тамплиеров.

Вийон был погружен в глубокое размышление, но вопрос мой расслышал и сказал наконец:

— Да, великий магистр! Чем дольше я размышляю, тем более вероятным это кажется мне. Он обладает влиянием, властью, возможностями и необходимой хитростью. Я велю следить за великолепным особняком, который он построил себе на деньги короля на улице Сент-Андре-дез-Арк. Хорошо, что у нас есть Арман в Соборе. Все действительно сходится! — он сжал правую руку в кулак и ударил с громким хлопком о левую.

С интересом я наклонился вперед.

— Что Вы еще знаете о Куактье?

— Он не только личный врач короля, но и одновременно — королевский советник, что не умаляет его влияния на Людовика. И он — начальник Марка Сенена. Семь лет назад Куактье был еще обычным писарем в казначейской палате, но благодаря покровительству Людовика быстро стал вице-президентом, и с прошлой осени он — первый президент палаты, но освобожденный от утомительного долга вести ведомственные дела. Кроме того, милый доктор входит в состав правительства Дворца правосудия и Консьержери.