Евгения Кочетова - Острые шипы и темные души

Из-под сорочки показалась синяя нога пожилой, на щиколотке виден след от оковы. Юная понимала, что выйти через дверь не получится, Лорен вот-вот вернется, поэтому придумала через окно. Высота на первом этаже была маленькая. Она открыла его и подвела женщину.

– Давайте, аккуратно, держитесь за ставни, сначала одну ногу, потом вторую…

Пожилая вроде бы сначала податливо полезла, но вслед засуетилась и завертела лохматой головой.

– Нет… нет… где моя кружка… – молвила она весьма громко.

Кружку Мэделин вытащила у нее из руки и отложила, дабы не мешала. От хлопочущей и машущей руками женщины юная задела посудину, которая упала на пол и разбилась. От увиденного пожилая потеряла контроль и впала в истерику, начала кричать и трепыхаться, а будучи уже на окне, случайно не удержалась и спиной повалилась. Мэделин попыталась схватить ее, уцепилась за сорочку, случайно прихватив и прядь седых волос, и потянула на себя. Однако старая влажная сорочка порвалась еще больше, женщина всем телом рухнула на землю, лишь прядь ее волос оторвалась и осталась в руке юной, словно не с головы человека, а от искусственной куклы. Оставшись с локоном, шокированная Мэделин выпустила его и выглянула в окно. Пожилая была жива и лежала на траве, продолжая сумбурно твердить о кружке и сахаре. Резко ворвалась Лорен, услышавшая голос матери.

– Что здесь происходит! – возгласила она с выпученными глазами.

Юная находилась в ступоре и шоке, стоя на месте. За Лорен вошла ее сестра, обе посмотрели в окно, вторая вдруг предположила, что старуха хотела сбежать и сама выпала. При свидетельнице Лорен тут же шепнула исправиться и не называть старухой. Сестры очевидно не спешили помогать матери и поднимать ее.

– Да… наша матушка, она больна, потеряла рассудок и вытворяет не весть что… – сказала тогда с притворством сестра. – Мы потеряли ее… беспокоились… – словно оправдывалась.

Служанка принесла сложенное платье, Мэделин взяла и, извинившись, скорее пошла на выход. В голове кружилось произошедшее, виделась картина, как пожилую мать держали на цепи, толком не кормили, не давали сахара, как родные дочери издевались над ней и, вероятно, тыкали лицом в горшок. Мэделин заметила у себя на рукаве и запястье, за которое бралась пожилая, коричневые пятна от фекалий. «Скорее бы добраться до воды», – думала юная.

Вечером она долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя. Из коридора донеслись шаги, похожие на мужские, вслед раздался стук в дверь. Это пришел скучающий Джеральд к своей подружке. Бекки поначалу не хотела его впускать и была расстроена, но юноша принялся оправдываться, что в ту ночь всё вышло случайно, вернее, он не хотел обижать ее, он лишь желает быть с возлюбленной и идет на поводу у чувств. Тогда Ребекка всё же разрешила ему войти. Обеспокоенная Мэделин подошла к двери сестры и прислушалась. Внутри молодой человек талдычил о чувствах к Бекки, затем хотел ее обнять, однако она слегка противилась и хотела получить от него заветное предложение руки и сердца.

– Отношения вне брака запрещены и караются… – произнесла Ребекка.

– Брось, кем они караются? Уж не святой ли церковью… – иронизировал Джеральд. – Любовь не может быть грехом… – убеждал он.

На очередное отрицание юноша уже начал злиться.

– Джерри, я приличная девушка… – сказала Ребекка.

На это он вдруг заявил:

– Неужели?.. А вот мне показалось, что ты уже и не девушка вовсе… У тебя кто-то был, не так ли? – недоверчиво прищурился.

Мэделин стояла за дверью, на услышанное она приложила ладонь к устам, дабы не издать звуков тревоги. Бекки растерялась, глаза ее округлились, она хотела быть с Джеральдом, тянулась к нему, но с другой стороны – испытывала смятение. Скорее ей хотелось удачно выйти замуж за богатого и к тому же молодого.

– Я… у меня… – замешкала она. – С чего ты взял такой вздор?

– Опыт у меня большой, – ответил уверенно юноша, будто бы похвастался наличием женщин в своей жизни.

Видя потерянную Бекки, присевшую на край постели, он убеждался в своем выводе, который сделал после той ночи, и решил этим воспользоваться. Юноша присел рядом, стал успокаивать, говорить, что всё понимает и не осуждает, ибо у всех есть свои секреты, проступки и всё в этом духе, лишь бы получить желаемое. Ребекка потеряла настроение, было совершенно не до утех. После очередных слов и отказа девушки Джеральд вскочил с места, выказал невероятную обиду, словно его унизили и использовали, а не он ее… Мэделин даже не успела отойти от двери, как молниеносно появился из комнаты юноша и почти наткнулся на юную.

– Ааа… – произнес протяжно он, приостановившись. – Подслушиваешь… Своей личной жизни нет, так лезешь к сестре… – возмутился уязвленный.

Мэделин хоть и пребывала в волнении и смятении, однако отреагировала:

– Твое наглое поведение и голос разносятся по всему коридору, тут и слушать не надо…

Юноша фыркнул от недовольства, выказав очевидную неприязнь, и громко застучал туфлями по полу в уходе. За ним внезапно вышла Ребекка со сморщенным в сухом плаче лицом и хотела побежать вслед. Мэделин взяла ее за руку, желая остановить и образумить.

– Бекки, не ходи! Прошу тебя, оставь его, прекрати общение с таким человеком… он недостойный! – уверяла она.

Огорченная Ребекка, чьи мечты рушились, совершенно не желала принимать поражение и терять возлюбленного, на кого были большие надежды. Вдобавок уже произошла близость… Она выдернула руку из ладони младшей и громко заговорила:

– Оставь меня! Ты ничего не понимаешь! Он единственный, кто может вытащить меня из нищеты, мой единственный шанс!

– Тише, сестра, кто-то может услышать… особенно Айрин, которая надавала тебе вражеских советов, – не удержалась и высказала Мэдди.

На это Бекки опешила, слова о подруге, которая всячески пытается помочь и сблизить пару, задели за живое, никак не верилось, что Айрин может так честно смотреть в глаза и при этом лгать…

– Что ты говоришь? Зачем ты вносишь раздор с окружающими в мою жизнь? – с обидой и разом негодованием задала вопросы старшая. – Ты хочешь рассорить меня с теми, кто стал мне близок? Хочешь видеть мои страдания и одиночество? Правильно сказала Айрин, что ты ревнуешь меня к Джеральду и злишься, что он обратил внимание на меня, а не тебя…

Мэделин от подобного вздора свела брови и разомкнула в ошеломлении уста. Сказанное никак не относилось к ней, скорее Айрин перекидывала то, что сидит в ней самой… Даже мельком пронеслась мысль о влюбленности женщины в сына мужа, коли она столь рьяно рвется «помогать» и участвовать в отношениях Джеральда и Бекки.

– О чем ты, сестра? Ты всё не так понимаешь… – ответила, глубоко дыша, Мэдди.