Михаель Пайнкофер - Братство рун

— Все это, — мрачно сказала старуха, — ничто по сравнению с теми событиями, которые ожидают вас. Надвигается буря, Мэри Эгтон, и она унесет вас прочь, если вы не укроетесь. Существует причина того, почему вы оказались здесь.

— Причина? Что ты имеешь в виду?

— Больше я не могу сказать ничего, потому что я сама не знаю всего. Но вы находитесь в большой опасности. Темные силы уготовили вам роль в своих планах.

— Темные силы? Ты говоришь какой-то вздор.

— Я бы сама желала, чтобы это было так. Но в этой стране, миледи, существует больше вещей между небом и землей, чем вы могли бы представить себе это. Сказания и мифы прошлого здесь еще живы, даже если это всего лишь наши воспоминания.

Мэри почувствовала, как тихий ужас мурашками пробежал у нее по спине, пока она слушала старуху.

— Откуда тебе это известно? — спросила она.

— Я знаю, потому что все уже однажды свершилось более пятисот лет назад здесь, в этом замке. Уже была молодая женщина, как вы, которую постигла печальная участь. Она была чужой среди чужих, преданная своей семьей.

— Как ее звали? — спросила Мэри, тут же подумав о своих снах. Но, конечно же, это было безумием. Такого совпадения просто не могло быть…

— Гвеннет Ратвен, — ответила старуха, и ее ответ поразил Мэри, как удар молота.

— Гвеннет Ратвен?

Мэри подняла удивленно брови. Разве могло быть такое совпадение?

— Вы так говорите, словно вам знакомо это имя.

— Я понимаю, что это звучит странно, — ответила Мэри помедлив, — но я действительно знаю его. Оно уже встречалось мне — в моих снах. — Она снова подошла к окну и выглянула наружу, пытаясь вспомнить все. — Во сне мне встречалась молодая женщина. Она была моего возраста, и ее звали Гвеннет. Гвеннет Ратвен. Разве это не странно?

— Странно, — подтвердила старуха, — и в то же время нет. Потому что сны, госпожа, не только миражи, которые являются нашему усталому сознанию. Они взгляд в нашу душу, в глубину нашего существа. Они создают связь, часто преодолевая границы пространства и времени.

— И что это значит? — Мэри снова повернулась и вопросительно посмотрела на таинственную старуху.

— Это, миледи, вы должны сами выяснить. Я и без того сказала намного больше, чем мне следовало. Мне нельзя здесь ни находиться, ни разговаривать с вами. Мое время давно истекло, и я прихожу только потому, что старинная, древняя судьба может вот-вот повториться вновь. И вы, госпожа, подвергаетесь большой опасности.

— Опасности? Какая судьба? О чем ты говоришь?

— Та же гордость. То же упрямство, — загадочно сказала старуха. — Прошлому известен ответ. Ищите его, если не хотите поверить мне. — С этими словами они развернулась и вышла из комнаты.

Мэри и не пыталась задержать ее. Она полагала, что старая женщина тронулась умом. Она болтала полный вздор, в котором не было смысла. С другой стороны, откуда она знала имя Гвеннет Ратвен? Мэри никому не рассказывала о своих снах. Значит, старуха все же права? Действительно существовала связь, своего рода переселение душ, между Мэри и этой Гвеннет Ратвен? Связь, которая длится уже столетия?

Мэри била дрожь. Она энергично встряхнула головой, отметая дурные мысли. Ничего подобного не могло быть. Такие вещи не существуют.

Но как тогда объясняется то, что она видела во сне эту молодую женщину, которая действительно жила? Мэри ведь даже не знала о ее существовании! И почему эта колдунья из сна так сногсшибательно похожа на старую служанку?

Первый сон Мэри вернул ее к прочитанной накануне книге сэра Вальтера. Только больше не существовало этой возможности; Элеонора Ратвен позаботилась о том, чтобы не осталась ни одной книги, которая могла бы окрылить фантазию Мэри. Итак, как объяснялся второй сон? И как могло так случиться, что старуха знала о нем?

Холодный пот прошиб Мэри. Темные башни и стены замка Ратвен вдруг обступили ее еще более таинственно и угрожающе. Что-то разыгралось здесь много лет назад, или она только внушает себе все это? Если это так, то она стала частью этого, когда прибыла в замок Ратвен. Именно об этом предупреждала ее странная старуха.

Служанка говорила о древней судьбе и большой опасности. Не то чтобы Мэри испугалась, но ей вся эта история казалась странной, и ее печаль и недоумение из-за старухи смешались со смутным предчувствием грозящей беды.

Была поздняя ночь.

Тьма спустилась на замок Ратвен, и холод ночи пробирался сквозь ходы старых стен. Уже давно хозяева замка отошли ко сну, слуги тоже улеглась.

Не спала только одна Мэри Эгтон.

Во-первых, потому что в ее голове был целый ворох мыслей, так что она не могла сомкнуть глаз. Во-вторых, потому что она боялась заснуть и снова увидеть сны, которые странным образом оказались реальными.

Целый день она искала убедительное объяснение тому, что молодая женщина из ее снов действительно когда-то жила. Наконец она пришла к выводу, что где-то услышала мельком имя Гвеннет Ратвен и оно отложилось у нее в памяти. С другой стороны, это объяснение оставляло открытыми остальные вопросы. Почему, например, Мэри ощущала в присутствии старой служанки то же внутреннее беспокойство, которое испытывала Гвеннет Ратвен во сне? Было ли это чистым совпадением или чем-то большим? Действительно ли существовала связь, которая прочно сохранилась сквозь разрозненные эпохи?

Несмотря на свой трезвый ум, Мэри обладала удивительной фантазией и чувствовала себя в литературном мире как дома. Непроизвольно она спросила себя, что сэр Вальтер, с которым она познакомилась, разумный человек с рациональным мышлением, сказал бы на все это.

Возможно, и эта мысль напугала ее, она придумала себе эту встречу со старухой? Может быть, это лишь привидение из воспоминаний Мэри, и сон и реальность поэтому смешались воедино удивительным образом, потому-то и нет между ними никакой разницы?

А что, если она просто видела сон наяву? Если ее отчаяние, ее одиночество привели к тому, что она не способна различить ночные видения и реальность? Она притихла и замкнулась, жила уединенно в своей комнате. Может, она была близка к тому, чтобы потерять рассудок?

Мэри охватила паника, потому что разум говорил ей, что все это лишь мало убедительные объяснения. Возможно, все прежние события потребовали от нее больших эмоциональных затрат. Вполне может быть, что она заболела и нуждается в помощи, но кто поддержит ее в таком безвыходном положении?

Неуверенное постукивание в дверь ее спальни отвлекло Мэри от этих мыслей.

Мэри, которая и так не спала, села в кровати. Она не зажгла свечу. Лунный свет, падающий через высокое окно, достаточно освещал комнату холодным, голубоватым сиянием.

Стук повторился, на этот раз требовательно. Кто это мог быть?