ШаМаШ БраМиН - Клуб мясоедов

Струя пыльного воздуха ударила из дефлекторов. В салоне видавшего виды Опеля повисла тяжелая атмосфера заброшенного чулана.

– Фу, Витек! – закашлял Михаил Георгиевич. – Фильтра когда менял?

– Извините, господин полковник. Забыл предупредить.

Молодой человек на водительском кресле суетливо принялся выключать кондиционер.

– «Печку» лучше не трогать, – продолжил он, выкручивая переключатели. – Откройте окошко!

– Да я уже понял, – опустил мужчина стекло. – Фу! – выдохнул он, и нравоучительно поправил «молодого специалиста». – Сколько раз повторять: в «поле» о званиях забываем. Бросай свои ментовские привычки. Мы, Служба Информации и Безопасности. А добывать информацию и обеспечивать безопасность куда эффективней без этих солдафонских заморочек. Каждый агент – полевой командир. Свободный художник. Понял?

– Так точно!

– Топтать тебя поточно, – разозлился полковник. – Ты что, мне назло делаешь?

– Извините, – молодой человек густо покраснел. – Никак не могу привыкнуть.

– И давай на «ты». Что здесь у тебя? Рассказывай.

Припаркованный Опель гармонично сливался с множеством автомобилей. Район Центрального Рынка представлял собой суетливый улей. Сам по себе рынок занимал два городских квартала. Но расположенный по соседству автовокзал, ЦУМ и «совковый» отель, переделанный под торговые ряды, превращал центр столицы в дикий кирмаш. Несколько барахолок врезались в прилегающие дворы одноэтажных строений. «Торговая лихорадка» заразила всю округу. Так радиус шести кварталов превратился в один сплошной базар. Торговали везде и всем. А старинные улочки, тротуары и газоны представляли огромную хаотичную парковку. На запрет уличной торговли, как и на знаки «Стоянка запрещена» плевали и торговцы, и покупатели, и конечно же полицейские. Собственно полицейские, вернее тонкая грани между их халатностью и мздоимством, заперли молодого агента, в недалеком прошлом тоже «мента», на этом «мутном» участке.

– Да, – начал доклад лейтенант, проглотив привычное «господин полковник». – Информация полностью подтвердилась. Шеремет здесь под себя подмял все.

– Прям все, – сарказмом произнес полковник.

– Ну, я про интересующий нас квартал, – Виктор махнул влево, в сторону соседней улицы. – Он, то есть Шеремет, в девяностые, служил здесь участковым. Каждого алкаша знал. Потом, когда пошел на повышение, начал потихонечку скупать …

– Да ладно. Скупать, – острил шеф.

– Ну как, скупать. По-разному. Контингент живет здесь, сами понимаете, какой. Алкаши, старики. Есть, конечно, и адекватные, но …

– Короче, Шеремет здесь хозяин, – помог подчиненному Михаил Георгиевич.

– Да. Квартал Болгарского рынка, весь его. Ясное дело, на подставных, по доверенности. Но фактический хозяин он. Поэтому то рынок без всяких разрешений и работает.

– Что по выхлопу?

– Четыреста девятнадцать торговых мест. Шестьсот евро место. В месяц. Четверть ляма только с аренды. А по торговле, значит, за неделю, примерный оборот шестнадцать-семнадцать лямов нашими. Я тут с грузчиками скорешился … – лейтенант осекся, – извините, подружился …

– Нормально, – успокоил его шеф. – Так и надо. Дальше?

– Угу. Значит, тот, что сигареты со склада по точкам тащит, говорил, делает по ходке в час. То есть, получается, с сигарет минимум два ляма рубят. По происхождению тоже мутно. По всей видимости контрабанда. Сигаретами заведует племяш Шеремета. Тоха. Антон, то есть. Получается …

– Получается, – продолжил за Виктора начальник, – выхлоп тринадцать лямов минимум. Каждый божий месяц. Не хило развернулись, смежнички!

– Да уж. Теперь про особняк на углу Александра и Болгарской. Парни, грузчики, говорили, совсем скоро рынок разрастется. Вроде как, администратор рынка, этот подставной, как его … – Виктор на секунду задумался, – Лазарюк, трепался, что, мол, документы на приватизацию уже в гос агентстве лежат.

– Ну, лежать они могут долго, – усмехнулся шеф. – А идем-ка прошвырнемся. Глянем по месту.

Мужчины, не без удовольствия, вышли из автомобиля. Летний воздух, хоть и раскаленный, куда приятнее спертой пыли.

– Можно вопрос? – поинтересовался Виктор, как только они завернули за угол, на тенистую улицу.

Вдоль облупленных фасадов стареньких домов пестрили разложенные короба с разнообразным товаром. Переносные прилавки, уродливо расставленных у проезжей части мешали не только пешеходам, но и автомобилям.

– Валяй, – сказал Михаил Георгиевич, остановившись у торговца китайским ширпотребом. – Фонарики есть? Дай мне вон тот. Ага. И зажигалку.

Пока шеф рассчитывался, молодой человек продолжил:

– Когда все это разгонят? – он провел рукой, указывая на окружающий их хаос.

– Хм. А как же люди? – спросил шеф. – Рабочие места?

В голосе шефа не трудно было уловить сарказм.

– Оставьте, госпо … – Виктор вовремя осекся. – Я же так, для себя, спрашиваю.

– Сам же посчитал, – улыбнулся полковник, – какие бабки здесь смежники крутят. Ну, понятно, не без прикрытия. Вот пока прикрытие будет, ничего не изменится. А знаешь, какая наша задача? Так, без пафоса.

– Обеспечивать спок …, – начал Виктор.

– Собирать информацию, – перебил подопечного шеф. – И в нужный момент предоставить, тому, кто действительно захочет что-то изменить. Это как в той легенде, про меч в камне.

– Экскалибур, – подсказал лейтенант.

– Именно. Наши сведения и есть тот самый Экскалибур. Осталось дождаться короля Артура, и не скурвиться по глупости из-за денег. Как господа полиционеры.

– С этим сложнее, – грустно заметил молодой человек.

– Не плачься, Витек. Погрязнуть в роскоши не позволим. Я про наших. Времена не те, но и хлебушек с колбаской, а на праздники с икорочкой, гарантируем. Ты же наш?

– Так точ … Да, – согласился молодой человек.

– Ну вот. Служить можно и без тачек, телок и бабла в офшорах. А если без всего этого пшика никак, возвращайся к смежникам.

– Не, не. Не хочу, – энергично отказался лейтенант. – Жлобье одно …

– Вот мы и пришли, – полковник остановился на углу, у высокого каменного забора. – Этот домик?

– Да. Идемте. Там провал в заборе. Можно во внутрь заглянуть.

Мужчины зашли за угол. Местами провалившейся забор обнажал неутешительный вид. Участок, некогда бывший тенистым садом, порос бурьянном и невысокими кустами. Повсюду, на земле, на ветках, на камнях виднелись остатки бытовых отходов. Разноцветные пакеты, коробки, бутылки пестрили пейзажем городской помойки. Дом, двухэтажный особняк с облупившимся фасадом, ржавой крышей и заколоченными окнами, гордо громоздился в дальнем конце. Зрелище больше напоминало заброшенную сельскую библиотеку, чем недвижимость в центре европейской столицы.