Игорь Пресняков - Роковая награда

Рябинин помнил, что ей выходить на следующей остановке, и лихорадочно соображал. Колеса стучали на стыках, его сердце стучало сильнее. Вдруг она обернулась, их глаза встретились: ее – любопытные и немного удивленные, его – жаждущие, поглощающие. Недоуменно подняв брови, девушка с усмешкой отвернулась.

Трамвай приближался к остановке. Андрей решительно поднялся и направился к дверям. Вагон затормозил. Девушка вышла на мостовую, Андрей последовал за ней. Догнав ее, он откашлялся и проговорил:

– Прошу простить мою дерзость и назойливость, барышня! Могу я предложить вам помощь?

В ее глазах прыгали веселые чертенята.

– Помощь? В чем же?

– Позвольте донести ваши книги, они наверняка тяжелы! – выпалил Андрей.

Девушка остановилась.

– Вы знаете, как раньше это называлось? – строго спросила она.

– Простите, что?

– Ваше поведение. Жуирство, вот как! С виду – приличный человек, орден у вас геройский, а к девушкам на улице пристаете, нехорошо! – Незнакомка продолжила свой путь.

– Извините, я не имел желания вас обидеть, – не унимался Андрей. – Мне захотелось вам помочь и поговорить… по-французски…

– По-французски?! – Ее брови поднялись, выразив крайнее удивление.

– Хм, вы ведь знаете французский? – Андрей вошел в кураж. – Несомненно! Такая девушка обязана иметь блестящее образование.

– Значит, по-французски? – улыбнулась незнакомка.

– Именно!

– Браво! – Она прыснула от смеха. – Прелестно! Чудно! На улице, белым днем, на седьмом году Советской власти! Блеск!.. Да откуда вы взялись, такой красавец-гусар?

Андрей скорчил простецкую физиономию и ответил басом:

– С завода «Красный ленинец».

Девушка расхохоталась. Смеялась она звонко, запрокинув голову.

– С «Красного ленинца»? Шикарно! Позвольте, я угадаю, вы – пролетарий! Кузнец или, лучше, – литейщик, а?

– Я – начальник столярного цеха Рябинин Андрей Николаевич, – вздохнул он.

– Ну вот, все испортили, – девушка картинно надула губы. – Начальник столярного бу-бу-бу. Ладно, Полина! – она протянула руку. – Будем знакомы. Вы меня, признаться, позабавили.

– Польщен, – поклонился Андрей и потянулся к ее книгам. – Позволите?

– Ах да, вы же книги таскать вызвались, – вспомнила она. – Извольте!

Андрей был рад. Он шагал и искоса разглядывал ее профиль. Полина нравилась ему все больше и больше.

– Полина, далеко мы идем?

– Я спешу на работу, в трудовую школу номер два. Видите, за водокачкой? – пояснила она.

– Вы учительница?

– Да, преподаю немецкий язык и русскую литературу.

– Ага, все-таки немецкий! – рассмеялся Андрей.

– Немецкий. Гусары немецкого не признают?

– Знал кое-что с империалистической, сносно же говорю только по-французски.

– Ах, значит, это правда? А я уж подумала, рисуется молодой человек, ловеласа разыгрывает. Я французский плохо помню, в детстве изучала. А вы где навострились?

– В гимназии.

– Закончили гимназию? Как мило! – улыбнулась Полина.– А университет?

– Был и университет.

– Я вижу, вы полезный стране человек… Вот мы и пришли.

Они остановились у ворот школы. Андрей отдал книги.

– Полина, простите за смелость, мы сможем увидеться вновь?

Полина размышляла.

– Что ж… Попробуйте!

Она достала из сумочки блокнотик и карандаш, нацарапала что-то.

– Мой телефонный номер. Звоните вечером и не пугайтесь, если ответит папа. Спасибо за помощь! – Полина проскользнула за ворота.

Андрей бережно сложил бумажку, сунул в карман френча и застегнул на пуговицу.

Семен Митрофанович Звонцов держал москательную лавку рядом с базаром уже добрых двадцать лет. Маленький москательщик отличался аккуратностью и общительным нравом. Несмотря на последнее качество, Звонцов умел хранить секреты. Вся округа знала, что уж если дядя Сеня молчит, так никакому Гэпэу его не разговорить, как ни старайся.

В тот самый час, когда вчерашний кавалерист Рябинин знакомился с Полиной, в лавочку Звонцова заглянула довольно примечательная личность. Примечательна она была и своим вызывающе-броским гардеробом, и нахальным выражением физиономии. Широкие плечи облегал серый габардиновый пиджак, ворот рубахи был распахнут, кремовые брюки были заправлены в ярко начищенные франтоватые сапоги. Под низко надвинутым козырьком кепи сверкали быстрые молодые глаза.

– Салют товарищу Звонцову! – улыбнулся гость и свалился на табурет, предназначенный «для клиента».

Семен Митрофанович оторвался от полок с кистями и красками:

– Что за встреча! Доброго утречка, Геночка! Нужда какая занесла к старику или чайку зашел испить?

– Рано чаи-то гонять, Митрофаныч. Дело есть, – посерьезнев, ответил молодой человек.

Звонцов изобразил услужливое внимание и придвинулся ближе. – Случится увидеть кого-либо из Осадчих, шепни: есть, мол, для них малявка [5]в зеленом ящике. Смекнул? – понизив голос, проговорил посетитель.

– Уразумел, Геночка, – кивнул Семен Митрофанович и заверил. – Непременно скажу.

Гость поднялся.

– Вот и вся нужда, – он положил на стол новенькую двухрублевку, подмигнул и вышел вон.

В полдень Семен Митрофанович выполз из своей москательной и, перейдя дорогу, зашел в трактир «Разгуляй». Пробираясь в папиросном дыму, он отыскал столик в углу, за которым трапезничал детина лет двадцати в бирюзовой блузе. Лавочник пожелал ему приятного аппетита и, наклонившись, прошептал:

– Приходили от Гимназиста. Весточка вас в ящичке дожидается, уж загляните.

Здоровяк перестал жевать, кивнул, вытащил из кармана сверкающий полтинник и сунул его Звонцову. Семен Митрофанович поблагодарил и отправился обратно в лавку.

Перед обедом вернулся с пристани Сергунов – он принимал пиломатериал. Войдя в кабинет Рябинина, старший мастер повалился на стул и, отдуваясь, вытер пот со лба.

– Безобразие, Андрей Николаевич! Саботаж, да и только. Выбился из сил.

Андрей оторвался от бумаг:

– В чем дело?

– Значит, так: баржа подошла вовремя, в восемь часов; ломовики наши из крестьянской артели «Освобожденный труд» – тут же, наготове все двадцать подвод. А грузчики, мать их, как всегда – давай капризничать! Это им не так, то не эдак. Короче говоря, не хотят разгружать.

– Почему же? – не понял Андрей.

– Старая история. У нас, как поставка сырья, они – давай саботировать! Ломовики-то работают по найму, мы обязаны платить штраф за простой. Вот грузчики и затягивают. Подозреваю, что они с крестьянами-то в сговоре, – вздохнул Сергунов.

– И вы платите за простой? – рассердился Андрей.

Старший мастер развел руками:

– Что поделаешь, платим. Поди разберись, где правда. У грузчиков своя: тяжело таскать, нехватка рабочих рук, техники… С восьми утра нагрузили всего три подводы.