Роберт ван Гулик - Скелет под колоколом

Линь Фан отпил глоток чая.

— В виде мелкого знака признательности, — сказал он, — мой соперник передает десятую часть своих доходов этому почтенному советнику. Конечно, для высокопоставленного чиновника эта часть, составляющая, наверное, что-то около пяти тысяч серебряных монет в месяц, значит немного, но все же, когда приходится содержать большой дом, это помогает.

Задумчиво погладив бороду, судья ответил:

— Надеюсь, вы понимаете, как я скорблю, что не в состоянии вам помочь. Если бы я не питал к вам столь высокого уважения, я мог бы порекомендовать вас одному из своих коллег, но, по моему скромному суждению, даже самое лучшее едва ли хорошо для дома Линь!

Линь Фан поднялся.

— Я очень прошу ваше превосходительство извинить меня за то, что я столь неловко затронул эту тему, но я хотел бы, чтобы вам было понятно, что легкомысленно упомянутая мною сумма, вероятно, ниже истинной… Может быть, вдвое?.. Нет? Ну что же, когда у вашего превосходительства будет время подумать, может быть, вы найдете имя, чтобы мне подсказать?

Судья Ди встал в свою очередь.

— Бесконечно сожалею, — сказал он, — но в очень ограниченном кругу моих друзей мне было бы невозможно найти особу с желательным опытом.

Посетитель еще раз поклонился и распрощался с судьей, который проводил его до паланкина.

Секретарь Хун заметил, что после этого посещения к судье вернулось хорошее настроение. Судья передал ему разговор, который у него только что состоялся, и заключил:

— Крыса чувствует, что попалась. Она пытается прогрызть капкан.

Но на следующий день судья был снова мрачен. Даже восторг, с которым Тао Ган описывал бешенство кантонского управителя, когда тот замечал его на заборе, не заставлял судью улыбнуться.

Минула еще неделя. Но вот однажды, когда судья сидел один в кабинете, бегло просматривая административные циркуляры, он услышал в коридоре шум голосов. Два писца делились последними новостями. Судья Ди не прислушивался к их болтовне, пока слово «восстание» не привлекло его внимания. Он встал и, бесшумно подойдя к перегородке, приложил к ней ухо. Один из них говорил: «…нет никакой опасности, что мятеж распространится, но из предосторожности губернатор нашей провинции намерен сосредоточить войска вблизи Циньхуа, чтобы успокоить население».

Второй ответил:

— Так вот в чем дело! Мой друг старшина по секрету сообщил мне, что все гарнизоны этого уезда получили приказ еще вечером прибыть в Циньхуа. Если так, официальное сообщение вскоре поступит в ямынь.

Больше судья не слушал. Открыв стальной сундучок, где хранились секретные бумаги, он достал оттуда различные документы и толстый пакет.

Когда появился секретарь, он с удивлением обнаружил, что недавняя вялость его хозяина полностью исчезла.

— Мне надо немедленно уехать по чрезвычайно важному секретному делу, — сказал судья. — Выслушай же внимательно мои указания, у меня нет времени повторять или давать тебе дополнительные объяснения. Дословно выполни мои приказы. Завтра ты все поймешь.

Протянув четыре конверта, он продолжал:

— Вот мои послания. Они адресованы четырем видным гражданам этого уезда, людям, чья честность общепризнана, пользующимся всеобщим уважением. Я их выбрал после зрелого размышления, учитывая и то, где они проживают. Это генерал в отставке господин Бао; бывший судья, член провинциального суда господин Ван; глава гильдии ювелиров господин Лин; глава гильдии плотников господин Вэнь. Сегодня же вечером посети их от моего имени и предупреди, что они будут нужны мне в качестве свидетелей по делу чрезвычайной важности. Пусть они никому об этом не говорят, но будут готовы за час до восхода солнца, вместе со своими паланкинами и несколькими верными слугами. Далее, ты тайно отзовешь Ма Чжуна, Цяо Тая и Тао Гана с их нынешних постов, где их заменят стражники. Скажи им, чтобы они завтра утром, за два часа до восхода солнца, находились в Большом дворе, причем Ма Чжун и Цяо Тай обязаны быть на конях, в боевом облачении, при саблях и луках. Вчетвером вы разбудите, не делая шума, всех наших стражников и всех писарей. Ты проследишь, чтобы мой официальный паланкин был готов в Большом дворе. Вокруг пусть соберутся все, кто работает в ямыне, каждый должен быть на своем обычном месте. Стражники — со своими дубинками, цепями и бичами. Все следует сделать, не зажигая фонарей и без малейшего шума. В паланкин ты также поместишь мой костюм для официальных приемов. Старый тюремщик и его люди обеспечат охрану присутствия. А теперь мне пора. Итак, до завтрашнего утра, секретарь, — за два часа до восхода солнца!

И не дав секретарю Хуну вставить хотя бы слово, судья покинул кабинет, унося под мышкой взятый из сундучка сверток.

Не останавливаясь, он пересек свои покои и направился на четвертый двор. Он застал барышень Абрикос и Голубой Нефрит за вышиванием нового платья.

Около получаса продолжался его серьезный разговор с ними, а затем он развернул свой сверток. Появился костюм предсказателя с высоким черным головным убором и табличка, оповещавшая крупными иероглифами: «ИЗВЕСТНЫЙ ВО ВСЕЙ ИМПЕРИИ МАСТЕР ПЭН ТОЧНО ПРЕДСКАЗЫВАЕТ БУДУЩЕЕ В СООТВЕТСТВИИ С ТАЙНОЙ ТРАДИЦИЕЙ ЖЕЛТОГО ИМПЕРАТОРА».

Две молодые женщины помогли судье Ди совершить переодевание. Он спрятал в рукаве тщательно свернутую табличку-объявление и сказал барышне Абрикос:

— Я целиком полагаюсь на вас и вашу сестру!

Обе низко перед ним склонились.

Вышел начальник уезда через маленькую заднюю дверь. Эти покои четвертого двора были выбраны им для барышень Абрикос и Голубой Нефрит потому, что были независимы от собственно женских помещений, а также из-за этой тайной двери. Она выходила в парк, что позволяло ему в случае необходимости выскальзывать из ямыня, не будучи увиденным.

Выйдя на главную улицу, он развернул табличку и смешался с толпой.

Остаток дня он провел, расхаживая безо всякой видимой цели по улицам Пуяна и выпивая в трактирах бесконечные чашки чая. Если к нему приближались с просьбой погадать о будущем, лжепрорицатель уклонялся, говоря, что не может задержаться из-за встречи с важным клиентом.

Когда опустилась ночь, он скромно поужинал в маленькой харчевне у Северных ворот. Вечер у него был свободен, и он подумал, что мог бы пойти прогуляться к храму Совершенной Мудрости, ибо призраки, о которых рассказывал Ма Чжун, возбудили его любопытство.

По словам официанта, это святилище должно находиться где-то поблизости, но только неоднократно спросив дорогу, судья в конце концов нашел улочку, которая вывела его к храму. Осторожно продвигался он в темноте, направляясь к замеченному в конце узкого прохода свету.