Роберт ван Гулик - Скелет под колоколом

Тихим голосом судья сказал им:

— Сначала мы отправимся к генералу Бао, затем к судье Вану и наконец заберем господ Лина и Вэня. Вы будете скакать впереди.

Ма Чжун поклонился.

— Мы обмотали соломой копыта лошадей, — сообщил он. — Никто не услышит нашего движения.

Судья одобрительно кивнул и отдал приказ к отправлению. В полной тишине направился маленький отряд к западу, а обогнув стену ямыня, повернул на север и вскоре остановился перед жилищем генерала.

Как только секретарь постучал, обе створки ворот распахнулись. В центре двора, в окружении тридцати слуг, стоял военный паланкин.

Паланкин судьи приблизился к ступеням, ведущим в зал приемов, у подножия лестницы генерал Бао в полной военной форме ожидал своего гостя. Несмотря на свои семьдесят лет, генерал выглядел внушительно в шелковом, расшитом золотом фиолетовом платье и позолоченной кольчуге. Огромная сабля в украшенных драгоценными камнями ножнах свисала с его пояса, а флажки пяти дивизий, которые он некогда вел к победе, образовывали многоцветный веер на острие его шлема.

Судья вышел из паланкина, и оба церемонно склонились друг перед другом. Судья заговорил:

— Я глубоко сожалею, что потревожил ваше превосходительство в столь неурочный час, но мы направляемся разоблачать гнусного преступника, и свидетельство вашего превосходительства будет необходимо, чтобы добиться его осуждения. Поэтому я нижайше прошу вас внимательно наблюдать за всем, что произойдет, чтобы позднее засвидетельствовать это перед судом.

Генерал выглядел совершенно счастливым при мысли о ночном походе. Тоном настоящего солдата он ответил:

— Вы начальник нашего уезда, я вам подчиняюсь. Двинулись!

Аналогичным образом судья переговорил с судьей Ваном и с главами гильдий ювелиров и плотников господами Лином и Вэнем.

Когда состоящий уже из пяти паланкинов и около сотни людей кортеж приблизился к Северным воротам, судья подозвал Ма Чжуна и кратко распорядился:

— Как только мы выйдем из города, ты и Цяо Тай передайте всем следующее указание: запрещено отдаляться от кортежа под страхом смерти. Цяо Тай и ты будете скакать справа и слева от кортежа, со стрелами на тетиве. А теперь скажи солдатам охраны, чтобы открывали ворота!

Чуть погодя раскрылись тяжелые, обитые железом створки ворот, открывая им проход. Небольшой отряд повернул на восток и двинулся в сторону храма Бесконечного Милосердия.

Когда отряд прибыл к храму, секретарь Хун постучал в ворота. В окошечке показалась заспанная голова монаха.

— Мы представляем суд, — крикнул секретарь. — Только что на территорию храма проник вор. Откройте быстрее!

Послышался скрип отодвигаемого засова, и между створками ворот возникла щель в вершок или два шириной. Соскочившие с коней Ма Чжун и Цяо Тай навалились всем телом, и ворота стремительно раскрылись. Два воина поторопились запереть позеленевших от страха монаха-привратника и его подручных в их каморке, пообещав при малейшем шуме прийти и перерезать им горло.

Кортеж проник в первый двор. Судья Ди, примеру которого последовали четыре свидетеля, вышел из паланкина. Тихим голосом он попросил их следовать за ним, приказав остальной части отряда не двигаться с места. Следуя за Тао Ганом, который показывал дорогу, все пятеро направились к Большому залу. За ними в молчании шли Ма Чжун и Цяо Тай.

Горевшие всю ночь перед священной статуей богини Гуаньинь бронзовые фонари слабо освещали огромный двор.

Судья Ди поднял руку. Из тьмы выступил тонкий силуэт, укутанный в халат с капюшоном буддийских монахинь, и приблизился к судье. Глубоко поклонившись, монахиня прошептала ему на ухо несколько слов.

Начальник уезда сразу же повернулся к Тао Гану.

— Веди нас в комнату отца настоятеля! — приказал он.

Тао Ган поднялся по ступеням террасы и повернул направо вдоль Большого зала. В глубине коридора он указал на закрытую дверь.

Судья Ди дал знак Ма Чжуну. Ударом плеча тот высадил дверь и отошел, чтобы пропустить своего господина.

Две большие свечи освещали роскошно обставленную комнату. Назойливый запах духов и ладана стоял в воздухе. Вытянувшийся на роскошной постели из эбена отец настоятель громко храпел под богато расшитым шелковым одеялом.

— В цепи этого человека! — приказал судья, — Свяжите ему руки за спиной.

Ма Чжун и Цяо Тай выволокли спящего из кровати, бросили на пол и связали ему запястья прежде, чем он окончательно проснулся.

Ма Чжун без лишней нежности поднял его на ноги и крикнул:

— Пади ниц перед начальником уезда!

Лицо священнослужителя стало пепельным. Наверно, он принял двух воинов в кольчуге за подручных Черного судьи Адских областей…

Судья Ди повернулся к свидетелям:

— Я прошу вас тщательно осмотреть этого человека и обратить особое внимание на его выбритое темя!

Обращаясь к секретарю Хуну, он добавил:

— Побыстрее найди стражников, которых мы оставили в первом дворе. Прикажи им сковать цепями всех монахов, которых они обнаружат. Теперь они могут зажечь фонари. Тао Ган покажет им, где живут эти люди.

В мгновение ока двор наполнился горящими фонарями, на которых крупными иероглифами выделялась надпись «Суд Пуяна». Операция продолжалась под звон цепей, отдаваемых в полный голос приказов, ударов ногами в двери, под вопли ужаса, испускаемые монахами, когда стражники размахивали дубинками, ударяя тех, кто не подчинялся достаточно быстро. В конце концов около Шестидесяти перепуганных монахов было собрано в центре Большого двора.

С верхней ступени лестницы судья Ди приказал:

— Поставьте их на колени, рядами по шесть человек, лицом к террасе!

Когда это было выполнено, он распорядился:

— Пусть все те, кто меня сопровождал, встанут в должном порядке вдоль трех сторон этого двора.

Затем он вызвал Тао Гана и сказал, чтобы тот провел его в закрытый сад. Повернувшись к молодой женщине в платье монашки, он добавил:

— А вы, Голубой Нефрит, покажите нам беседку, где находится барышня Абрикос.

Тао Ган открыл калитку, ведущую в сад, и они пошли по извилистой аллее. В мерцающем свете фонарей этот изысканно разбитый сад напоминал мечту о Восточном рае!

Барышня Голубой Нефрит остановилась перед очаровательным домиком, укрытым в зарослях зеленеющего бамбука.

Дав знак свидетелям приблизиться, судья показал им нетронутую печать на закрытой на ключ двери.

Он кивнул головой барышне Голубой Нефрит. Она сорвала печать, вставила свой ключ в замочную скважину и повернула.

Судья постучал, громко произнеся:

— Это я, начальник этого уезда!

Затем отступил на шаг.

Красная лакированная дверь открылась, обнаружив барышню Абрикос в легкой ночной рубашке с подсвечником в руке. Заметив генерала Бао и судью Вана, она поспешила запахнуться в халат монашки.