Роберт ван Гулик - Скелет под колоколом

Возмущенное перешептывание прокатилось по залу.

— Вытянувшись на постели, я горько рыдала, как вдруг рядом со мной оказался другой монах. «Не плачь, красотка, — сказал он мне, — пришел твой возлюбленный!» И, несмотря на мои мольбы, он в свою очередь силой овладел мною. Как ни сильно я была потрясена, я сумела и его пометить так же, как отца настоятеля. Я была полна решимости собрать все необходимые улики, чтобы отомстить за позорное обхождение, которое меня заставили вытерпеть. Притворившись, что мне нравится этот монах, показавшийся мне довольно глупым, я разожгла свечу от жаровни для чайника. А затем, то его дразня, то лаская, я сумела от него добиться, чтобы он показал мне секретный проход в комнату. Когда он меня оставил, появился третий монах. Я изобразила больную и, отталкивая, сумела и его пометить своей красной помадой. Час назад в мою, дверь постучала Голубой Нефрит. Она крикнула, что в храм прибыл начальник уезда для проведения расследования. «Предупреди, что я желаю подать жалобу на отца настоятеля», — ответила я ей. Выслушав ее, судья заявил:

— Я прошу почтенных свидетелей удостовериться, что упомянутая истицей отметина есть на голове первого обвиняемого.

Генерал Бао встал, поднялись и трое остальных свидетелей. В лучах восходящего солнца красная отметина была хорошо видна на бритом черепе монаха.

Судья Ди приказал начальнику стражи пройти по рядам коленопреклоненных монахов и вытащить тех, у кого есть сходный знак.

Двоих монахов скоро вытолкнули на место рядом с их настоятелем, и все зрители отчетливо увидели красные пятна на бритых черепах.

— Вина этих троих преступников установлена самым очевидным образом! — провозгласил судья. — Истица может сесть. Сегодня после полудня дело будет рассмотрено в Пуяне на обычном заседании. Я изложу факты, и остальные монахи будут подвергнуты пытке, чтобы мы могли обнаружить всех преступников.

В это время стоявший на коленях дряхлый монах воскликнул дрожащим голосом:

— Умоляю ваше превосходительство соблаговолить выслушать меня!

Судья дал знак начальнику стражи, и старика поставили перед ним.

— В-в-ваше превосходительство, — заикаясь, заговорил он, — бедный невежественный монах перед вами зовется Полное Понимание, и именно я законный настоятель храма Бесконечного Милосердия. Так называемый отец настоятель, стоящий на коленях рядом со мной, всего лишь наглый самозванец, который даже не был рукоположен жрецом. Несколько лет назад он прибыл в этот храм и угрозой вынудил меня уступить ему место. После того, как я запротестовал против позорного обращения с паломницами, приходящими помолиться богине Гуаньинь, он приказал заключить меня в камеру на заднем дворе. Вот уже много лет, как он держит меня в заключении, и час назад, когда люди вашего превосходительства выбили дверь, я впервые вышел.

Судья Ди поднял ладонь и сказал начальнику стражи:

— Доложите.

— Мы действительно обнаружили этого почтенного монаха заключенным в камере. Там имелся глазок, и сквозь него он слабым голосом звал нас. Я приказал выбить дверь. Этот старик не оказал никакого сопротивления и попросил провести его к вашему превосходительству.

Судья кивнул головой и сказал старику монаху:

— Продолжайте!

— Один из двоих моих прежних учеников угрожал новому настоятелю, что сообщит о нем великому жрецу. Он был отравлен. Второй, стоящий сейчас перед вашим судом, притворился, что примкнул к моему преемнику, чтобы лучше за ним наблюдать и сообщать мне все, что удалось бы разузнать. Ничего ценного он не обнаружил, потому что только проклятые пособники нового настоятеля знали о том, что творилось. Я приказал моему ученику пока что молчать, ибо если бы он только раскрыл рот, мы оба были бы сразу же убиты, и исчезла бы последняя надежда положить конец осквернению этого святого места. Но он сможет показать вам негодяев, которые участвовали в похабных затеях самозванца. Остальные монахи — искренние верующие, и если есть среди них несколько лентяев, привлеченных легкой жизнью в этом храме, я умоляю ваше превосходительство пощадить их.

По знаку судьи двое стражников освободили старика от цепей. Он подвел их к почтенному монаху, который в свою очередь был освобожден. Пройдя вдоль коленопреклоненных монахов, он указал семнадцать из тех, что были помоложе.

Их схватили и бросили на колени перед начальником уезда. Все принялись вопить и сквернословить. Некоторые кричали, что Духовная Добродетель принуждал их насиловать паломниц, другие молили о пощаде, третьи хотели исповедаться в своих преступлениях.

— Молчать! — рявкнул судья.

Бичи и дубинки обрушились на головы и плечи ополоумевших монахов, превратив их вопли в стоны. Наконец установилась тишина, и судья приказал:

— Пусть освободят невиновных. Они могут присоединиться к его преподобию Полному Пониманию и вернуться к своим обычным занятиям.

Когда в центре зала остались лишь двадцать обвиняемых, толпа зрителей, к которым присоединились привлеченные воплями жители окрестностей, надвинулась, шумя, на преступников.

— Отступите! — воскликнул судья Ди. — И сохраняйте тишину, ваш начальник уезда будет говорить.

— Собранные перед вами презренные преступники словно зловредные крысы подтачивали корни нашего общества. Они виновны в преступлении против государства, ибо семья составляет его основу, как это доказал наш бесподобный мудрец учитель Конфуций. Совершая надругательство над честными женами, приходившими сюда помолиться богине, эти негодяи были уверены в своей безнаказанности, думая, что их жертвы будут хранить молчание из страха запятнать честь своих семей. К счастью, негодяи не осмелились снабдить секретными входами все шесть домиков. В двух их нет. Благодаря милосердию небесных сил ясно, что нельзя считать незаконным ребенка паломницы только потому, что она провела ночь в этом храме. Прошу вас всех хорошо это понять! Сегодня после обеда я начну допрос преступников. Они смогут тогда исповедаться в своих заблуждениях и свободно объясниться перед судом.

Повернувшись к начальнику стражи, судья добавил:

— Наша тюрьма слишком тесна, чтобы в ней можно было содержать всех этих мерзавцев. Временно разместите их за оградой вдоль восточной стены ямыня. Отправьте их туда побыстрее.

Когда стражники схватили и поволокли Духовную Добродетель, тот кричал:

— Бедный глупец! Скоро наступит твоя очередь пасть на колени, и тоща я вынесу тебе приговор!

Легкая ледяная улыбка мелькнула на лице судьи.

Стражники построили преступников в колонну по двое, приковали друг к другу тяжелыми цепями и погнали вперед ударами дубинок.