Кларов Юрий - Арестант пятой камеры

Нет, это был его вексель. Вексель адмирала Колчака…

Колчак не слышал шагов. Звук открываемого замка и сухое щелканье засова заставили его вздрогнуть. На пороге камеры стоял бывший начальник тюрьмы…

Старик часто навещал его. И Колчак догадывался, что им движет не столько долг службы, сколько чувства, не предусмотренные ни одной из статей тюремной инструкции.

За годы беспорочной службы в тюремном ведомстве бывший начальник тюрьмы освоил многое, но навсегда потерял одно - способность формулировать свои мысли. А они у него были - смутные и тоскливые. И как сбегающие с холма ручейки, они стекались в одно место - «висельную камеру», где, словно в насмешку над всеми установлениями Российской империи, находился не враг государя императора, не бунтарь, потрясающий основы империи, а ее верный слуга, полный адмирал… Правда, верховный правитель мало интересовался нуждами тюремного ведомства - основы порядка и благоденствия всех русских подданных, - но все же он был неотъемлемой частью гибнущего государства, особой второго класса. Адмирал находился на вершине иерархической пирамиды, фундамент которой составляли такие чиновники, как бывший начальник тюрьмы. А кому нужен фундамент разрушенного здания?

Обычно старик обращался к арестанту «висельной камеры» со словами «господин адмирал». Но в тот вечер он в первый и последний раз употребил более привычное для него обращение…

- Если вашему высокопревосходительству угодно, - сказал он, - ваше высокопревосходительство может получить свидание с Анной Васильевной Тимиревой.

- Вторичное свидание?!

- Так точно, ваше высокопревосходительство. Бывший начальник тюрьмы стоял посреди камеры, держа руки по швам и наклонив голову с тщательно приглаженными седыми волосами. В его водянистых глазах была скорбь. И адмирал все понял…

- Какие будут приказания, ваше высокопревосходительство?

Колчак колебался. Нет, встреча с Тимиревой ни к чему. Все, что можно было сказать, они уже друг другу сказали.

- Пожалуй… Пожалуй, не нужно.

- Как будет угодно вашему высокопревосходительству.

Бывший начальник тюрьмы почтительно и неловко поклонился, направился к двери. Колчак остановил его, протянул золотой портсигар.

- Возьмите.

Старик отрицательно покачал головой.

- Не надо, ваше высокопревосходительство…

- Возьмите, - настойчиво сказал Колчак.- На память… Он мне больше не потребуется…

Бывший начальник тюрьмы трясущимися руками засунул портсигар в карман брюк, перекрестил заключенного «висельной камеры».

- Покорно благодарю… Да благословит вас бог, ваше высокопревосходительство…

Провожая его глазами до двери, адмирал подумал, что этот чудаковатый старик - один из тех немногих, кто искренне пожалеет об адмирале Колчаке…

Теперь Колчак был не нужен ни белому движению, ни союзникам, ни самому себе… Битая карта… Такая карта в игре больше не участвует.

Он достал из надорванной пачки очередную папиросу и с удовлетворением отметил, что пальцы не дрожат.

То, чего он ожидал эти две недели, пришло…

Чей же вексель он подписал 18 ноября 1918 года? Но как бы то ни было, а под векселем стояла его подпись, а джентльмен, как уверяют англичане, всегда платит долги…

РЕЧЬ, КОТОРОЙ, ВОЗМОЖНО, И НЕ БЫЛО…

Товарищи интернационалисты!

Я не умею произносить речей. Я солдат, и сейчас война. Мы сражаемся с белой сволочью. А во время войны солдаты стреляют, вместо них говорят их ружья. Но я все-таки скажу, потому что должен сказать.

Сегодня в бою с каппелевцами погиб наш комиссар, русский большевик Стрижак-Васильев. Он умер так, как умирают большевики, - не выпуская из рук винтовки.

Он был настоящим человеком. Он был нашим комиссаром и нашим другом. Но мы не можем поставить ему памятника из камня или металла. Поэтому пусть памятником для него будет наша победа над Каппелем. Пусть памятником будет революция, которую мы - латыши, мадьяры, чехи, поляки, немцы - принесем на своих штыках, закаленных в России, к себе на родину. Красные знамена в Риге, Будапеште, Праге, Варшаве и Берлине всегда будут нам напоминать о нем. Я видел много памятников. Но я думаю и он думал, что лучшего памятника не сможет создать ни один скульптор.

Мировая революция - вот памятник погибшим за свободу и счастье пролетариата.

Смерть мировой буржуазии! Жизнь мировому пролетариату!

Предложение товарища Франца я поддерживаю. Но, учитывая трудности с боеприпасами, предлагаю залп в честь погибшего произвести не в воздух, а по врагу. Пусть каждый из нас убьет одного врага. Пусть белый снег Сибири станет саваном для умирающей буржуазии! Смерть цепному псу Антанты - адмиралу Колчаку!

Я все сказал, товарищи интернационалисты. Место живых - в окопах революции. Займите свои места в окопах, товарищи интернационалисты…

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ИРКУТСКОГО ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА № 27,

от 6 февраля 1920 года

Обысками в городе обнаружены во многих местах склады оружия, бомб, пулеметных лент и пр. и таинственное передвижение по городу этих предметов боевого снаряжения. По городу разбрасываются портреты Колчака и т.д.

С другой стороны, генерал Войцеховский, отвечая на предложение сдать оружие, в одном из пунктов своего ответа упоминает о выдаче ему Колчака и его штаба.

Все эти данные заставляют признать, что в городе существует тайная организация, ставящая своею целью освобождение одного из тягчайших преступников против трудящихся - Колчака и его сподвижников. Восстание его безусловно обречено на полный неуспех, тем не менее может повлечь за собою еще ряд невинных жертв и вызвать стихийный взрыв мести со стороны возмущенных масс, не пожелающих допустить повторение такой попытки.

Обязанный предупредить эти бесцельные жертвы и не допустить город до ужасов гражданской войны, а равно основываясь на данных следственного материала и постановлений Совета Народных Комиссаров Российской Социалистической Федеративной Республики, объявившего Колчака и его правительство вне закона, Иркутский военно-революционный комитет постановил:

1) бывшего верховного правителя адмирала Колчака и

2) бывшего председателя совета министров Пепеляева расстрелять.

Лучше казнить двух преступников, давно достойных смерти, чем сотни невинных жертв.

Председатель Иркутского

военно-революционного комитета

Ширямов.

Члены: А. Сноскарев, М. Левенсон.

Управляющий делами Н. Оборин,

СВИДЕТЕЛЬСТВА И КОММЕНТАРИИ

ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ИРКУТСКОГО

ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННОГО КОМИТЕТА А. ШИРЯМОВА,

ВОЕННОГО КОМЕНДАНТА ИРКУТСКА И. БУРСАКА,