Джанет Глисон - Смарагдовое ожерелье

Спустя два часа он вошел в холл «Косули», снял мокрую шляпу и плащ, с которых на пол тут же потекла вода, и огляделся. Брауна нигде не было видно. Промокший и взбудораженный — за дорогу он переволновался, — Джошуа сейчас не был склонен к пустой болтовне, но ему требовалось выяснить, где можно найти Брауна. Он приблизился к стоявшему за стойкой трактирщику, наливавшему эль, назвал свое имя и спросил, нет ли для него сообщения от мистера Брауна.

— Есть, сэр, — кивнув, ответил трактирщик. — Он подумал, что вы задержались из-за плохой погоды. Он хотел наведаться в Астли и велел передать вам, чтобы вы тоже ехали туда.

Перед Джошуа стоял трудный выбор. Браун отправился в Астли, не посоветовавшись с ним. Он ожидал, что Джошуа последует за ним, поскольку не знал о том, что ему отказали от дома, и не ведал о его подозрениях относительно Лиззи Маннинг. Даже если Лиззи невиновна, есть Сабина, которую нельзя сбрасывать со счетов, учитывая ее недавний визит в Лондон и смерть Нелл Ламтон. Более того, в силу своего неведения Браун, сам того не подозревая, мог подвергнуть свою жизнь опасности. Джошуа был твердо убежден, что его разговор с Каролиной на террасе побудил убийцу к решительным действиям, и он опасался, что невольно может стать причиной еще одной смерти. Стоит Брауну упомянуть о скором приезде Джошуа и о том, что ему необходимо с ним побеседовать, убийца постарается заткнуть рот знаменитому садовнику.

Медлить нельзя, решил Джошуа. Как бы ни повел себя Герберт, он должен предупредить Брауна об опасности. Однако как это сделать? Джошуа стоял перед очагом в холле трактира «Косуля», от его мокрой одежды поднимался пар. Постепенно план действий сложился у него в голове. Он приблизится к дому пешком, думал Джошуа, свяжется с Гранджером — тот наверняка возится где-нибудь в саду — и попросит, чтобы садовник, не сообщая хозяевам о его прибытии, передал Брауну, что Джошуа ждет его в парке. А уж потом решит, через Брауна ли ему оповестить Герберта о последних результатах своего расследования или при личной встрече.

Не теряя времени, Джошуа попросил подать лошадь. Потом, вновь надев плащ и шляпу, вышел на улицу. Ричмондский холм был окутан туманом. Деревья, стоявшие по обочинам дороги, гнулись под тяжестью осевшей на них воды. Сама дорога была усеяна палками, листьями и камнями, вынесенными рекой. Но буря утихала. К тому времени, когда он подъехал к Астли — до ворот оставалось всего несколько сот ярдов, — дождь уже просто моросил.

Джошуа спешился и вдоль ограждения прошел до ворот в сад. Он увидел стоящий среди фруктовых деревьев небольшой домик вроде тех, в которых обычно живут йомены. Под одним из деревьев укрывался от дождя паренек, державший в руке серп. Не обращая на него внимания, Джошуа прошел к дому и постучал в дверь. На его стук никто не откликнулся. Он постучал еще несколько раз и, не дождавшись ответа, заглянул в одно из окон.

Дом как дом, ничего примечательного: маленькая уютная гостиная с двумя мягкими креслами и столом из красного дерева; на стенах гравюры с видами загородных особняков, расположенных в парках, парочка живописных ландшафтов, с полдесятка декоративных тарелок с растительным узором, над камином — портрет круглолицей дамы с волевым подбородком, полными губами и темными, как у цыганки, глазами и волосами. Дама пила чай из фарфоровой чашки, на которой с одного боку был тонко выписан герб. Джошуа оценивающе присмотрелся к портрету и решил, что тот исполнен на удивление качественно. Поза была выбрана оригинальная, хотя образу не хватало живости. Джошуа предположил, что по стилю это работа Томаса Хадсона или, возможно, его учителя Джонатана Ричардсона, — в зависимости от того, когда был написан портрет.

Соседнее помещение было отведено под кухню, где на стене висели несколько железных и медных кастрюль, а на сушке у большой кухонной плиты стоял набор расписной фаянсовой посуды; в глубине в нише находилась каменная мойка. Ни в одной из комнат людей не было.

Джошуа решительно зашагал к пареньку.

— Я хотел бы привязать здесь свою лошадь, — нетерпеливо произнес он. — Надеюсь ни ты, ни обитатели этого дома не станете возражать?

— Нет, сэр, — ответил паренек, глядя на Джошуа. При этом он прищурился, чтобы дождь не попадал в глаза. — Кроме меня, сейчас здесь никого нет. Я присмотрю за вашей лошадью.

— Вот тебе пенни за труды. — Джошуа дал мальчику монету. — Это дом твоего отца?

— Нет, сэр. Я — Джо Карлтон. А дом принадлежит мистеру Гранджеру, главному садовнику Астли.

Джошуа подумал, что он мог бы послать мальчика на поиски Гранджера, а сам бы подождал садовника здесь, где его вряд ли увидел бы кто-нибудь из обитателей Астли. Но затем отказался от этой идеи. Сейчас он был не в состоянии томиться ожиданием.

Джошуа привязал лошадь к ограде и через деревянные арочные ворота вошел на территорию Астли. Он оказался на травянистой тропинке, по обеим сторонам которой росли сирень, вишня и грецкий орех. Слева на некотором удалении находился огород, входом в который служила калитка в невысокой ограде. Джошуа вошел в калитку и зашагал к конторе главного садовника, где, он надеялся, Гранджер в данный момент укрывается от непогоды.

Ветер усилился, но дождь на время прекратился; сквозь лиловые тучи проглядывал кусочек бледного солнца. Было тихо. Слышалось только, как с растений на землю падают капли воды и на ветру шелестят мокрые листья. На огороде никто не работал, людские голоса тоже ниоткуда не доносились. Очевидно, все работники разошлись по домам, когда разразилась буря.

Джошуа поежился, почувствовав, как на ветру мокрая одежда облепила тело. По его расчетам было около шести часов, но из-за пасмурной погоды казалось, что уже поздний вечер. Хоть Джошуа и не терпелось увидеться с Брауном, настроение у него было гнетущее. Нервы были натянуты, начинала болеть голова.

Через несколько минут он оказался у двери небольшого кирпичного сарая, который Гранджер называл своей конторой. Садовника внутри не было, но, вероятно, отошел он недалеко и с минуты на минуту должен был вернуться, ибо на столе на аккуратной стопке бумаг рядом с недоеденным куском хлеба и ломтиком баранины лежала его глиняная трубка, без которой Джошуа редко его видел. Джошуа сел на единственный в помещении стул и стал ждать возвращения Гранджера.

Вновь зарядил нудный дождь. Через несколько минут дверь распахнулась, и на пороге появился Гранджер. При виде гостя он оторопел. Как и Джошуа, он вымок до нитки, и хотя на улице садовник был в шляпе, которую он, войдя в хижину, снял, от дождя и ветра его волосы растрепались. Лицо Гранджера покраснело — очевидно, он бежал, спеша укрыться от непогоды в своей конторе. Оправившись от удивления, Гранджер не выразил радости оттого, что Джошуа сидит в его хижине, на его стуле, заливая водой его чистый пол.