Виктор Егоров - Заговор против «Эврики». Брошенный портфель

У здания Совнаркома из машины вышел Николай Федорович Авдеев.

В приемной на втором этаже, куда поднялся Авдеев, было пусто, рядом в кабинете шло совещание, там находился ответственный работник органов государственной безопасности генерал-майор Василий Иванович Панков. Он-то и нужен был Авдееву.

Дежурный, выслушав просьбу полковника, скрылся за тяжелой дубовой дверью и через несколько минут появился вместе с Панковым. Высокий, худой, немного сутулый генерал с тревогой посмотрел на своего помощника. Он знал, что тот не стал бы вызывать его с совещания, если бы не важное событие.

— Что стряслось, Николай Федорович? — спросил он и, показав в угол, где стояли у столика два кресла, сказал: — Пойдемте сядем.

Они уселись.

— Получены данные, что немцы готовят покушение на “Большую Тройку” во время тегеранской конференции, — доложил Николай Федорович.

Панков недавно пришел в органы госбезопасности с партийной работы. Первое время Авдеев настороженно присматривался к нему, но вскоре убедился, что Панков человек знающий и эрудированный, он быстро вошел в курс чекистской работы и заслужил доверие и уважение подчиненных. Панков сумел разобраться в их сильных и слабых сторонах, умел ценить опыт старых работников.

— Это сообщил Светлов? — спокойно спросил генерал.

— Да. Он редко пишет, но уж если пришлет весточку, то обязательно важную, — ответил Авдеев, передавая генералу донесение.

— Почему Светлов не сообщил нам раньше о засылке немцами Глушека в Иран? — спросил Панков.

— Он недавно писал, что готовится такая засылка и что все данные об агенте сообщит позже, но Довгер что-то забеспокоился, нам пришлось дать указание выходить в эфир реже, передавать только важные сообщения. В этой телеграмме о поляке он, кроме фамилии, ничего не смог сообщить. Я поручил нашим в Тегеране найти Глушека.

— Придется сейчас же после совещания доложить о заговоре. Вы не захватили с собой дела Светлова?

Авдеев вынул из портфеля папку и передал генералу.

— Надо освежить в памяти данные о нем. Там при докладе наверняка поинтересуются, что он собой представляет, — Панков вынул из дела фотографию Ильи в форме капитана абвера.

— Это последняя?

— Да, Василий Иванович. Но недавно он получил чин майора.

— Отец у него погиб, по-моему, а мать умерла; другие родственники у него есть?

— В Средней Азии живут два двоюродных брата отца, в Саратове есть родственники по линии матери. Но Светлов никогда их не видел и не переписывался с ними.

— С какого года он в партии?

— Его приняли перед самым отъездом в Германию.

— Где сейчас настоящий Фридрих Шульц?

— Он с женой в Новосибирске. Работает на заводе.

Панков молча просмотрел дело и вернул его Авдееву.

— Трудно пришлось бы нам, если бы наше правительство согласилось на встречу “Большой Тройки” под Каиром или где-то поблизости от Багдада, как предлагал Рузвельт, — сказал Панков. — Там немцы запросто могли бы осуществить свой план. В Иране все-таки стоят союзные войска.

— Но откуда к немцам просочились сведения о месте созыва конференции?

Панков пожал плечами.

— Кто знает. Придется нам с вами выехать в Иран. В Тегеране надо будет встречаться со Светловым. Да и к месту событий следует быть ближе.

— Согласен.

— Давайте на этом пока и закончим, — сказал, поднимаясь, Панков. — Я доложу о полученных сведениях. Вечером встретимся, — он кивнул Авдееву и ушел на совещание.

Большая комната с трюмо, столиками, креслами напоминала вестибюль недорогой гостиницы, только письменный стол да огромный портрет шаха на стене за ним говорили, что это кабинет иранского чиновника.

В кабинет вошел полицейский полковник. Подошел к зеркалу, посмотрел на свою обрюзгшую физиономию. Нахмурившись, резко отвернулся и шагнул к окну. Лицо его моментально оживилось. По тротуару семенила крутобедрая девушка. Он проводил ее долгим взглядом и, посмотрев на впадины от каблуков, оставшиеся на асфальте, улыбнулся.

— Как следы пробежавшего джейрана, — с наслаждением произнес он и сел за письменный стол.

В дверь заглянул высокий ажан с длинным костлявым лицом.

— Кто там? — спросил полковник.

— Русский офицер господин Смирнов, — испуганно доложил ажан, словно в приемную ворвался бежавший из зверинца тигр.

Несмотря на то что Смирнов бывал здесь уже много раз, ажан никак не мог привыкнуть к его появлениям. Еще недавно за знакомство с советскими людьми сажали в тюрьму. Немало повидал ажан людей, которых арестовывали только за то, что имели родственников в Советском Союзе. А теперь вдруг вот так, запросто, приходит в полицию советский офицер.

— Проси, — приказал полковник ажану и торопливо поднялся из-за стола.

— Здравствуйте, господин полковник, — приветствовал его Смирнов на персидском языке.

Олег Смирнов, смуглый худощавый брюнет с карими глазами походил скорее на обитателя знойных пустынь, чем на русского. Если бы не форма советского офицера, его нельзя было бы отличить от перса.

Каждый раз, пожимая руку Смирнова и чувствуя, что на ней не хватает пальцев, полковник испытывал уважение к этому молодому офицеру, уже побывавшему на фронте.

— Милости прошу, присаживайтесь, — несколько раз повторил он подчеркнуто почтительным тоном. — Чаю! — приказал полковник ажану, застывшему в дверях.

Смирнов сел на диван. Полковник Самии опустился в кресло рядом.

Вначале полковник по традиции подробно расспросил Смирнова о здоровье, о семье. Без такого вступления в Иране не начинается ни один деловой разговор. Выполнив долг приличия, Самии стал сетовать на сложность обстановки в стране: ведь на некоторых постах еще сохранились скрытые профашисты.

Снова появился ажан. Он принес маленькие стаканы с крепким чаем и вазочку с мелко наколотым сахаром. Поставив все это перед гостем, полицейский, осторожно ступая, точно боялся разбудить спящих, удалился. Смирнов воспользовался паузой в разговоре и сказал, что ему нужна книга учета эмигрантов.

Полковник поднял телефонную трубку, набрал номер и процедил сквозь зубы:

— Зайдите с книгой учета эмигрантов.

Не прошло минуты, как в кабинет вошел сутулый майор с красными слезящимися глазами, в руках у него была толстая конторская книга. Он поклонился и застыл на месте.

— Передайте господину капитану, — приказал Самии.

Майор с поклоном протянул книгу, держа ее на обеих ладонях, словно преподносил хлеб с солью. Он много лет руководил слежкой за советскими представителями в Иране. Правда, в глубине души майор никогда не испытывал к ним вражды и лично не встречался с ними. Следил, раз требовала служба.

Передав книгу Смирнову, майор ушел. Самии сел за свой стол и углубился в чтение бумаг.