Эрик Джиакометти - Братство смерти

Секретарь вновь протер стекла очков.

— Да-да, Гарлем был фешенебельным кварталом, который пользовался большой популярностью у белых в XIX веке. Впоследствии он стал прибежищем для нескольких волн иммигрантов — немцев, ирландцев, евреев. Там процветала торговля, создавались могущественные церкви и… ложи. И только гораздо позже, в самом начале XX века, в Гарлеме обосновались негры, бежавшие с Юга. Поэтому вполне естественно, что в 1870–1900 годах там действовали масонские храмы.

— Ты думаешь, что ложа по-прежнему существует? Мне хотелось бы поехать туда и продолжить поиски.

— Я сейчас скажу тебе.

Кольт повернулся к компьютеру, набрал название ложи и тут же нахмурил брови.

— Она прекратила свою деятельность в 1904 году, вероятно, в момент исхода белых. На какое-то время в ее храме обосновались братья из ложи «Принс Холл», затем здание было продано, несомненно, торговцу недвижимостью.

— Братья ложи «Принс Холл»? — переспросил Марка.

— Принс Холл был первым черным франкмасоном в Соединенных Штатах, посвященным в 1775 году. Пастор методистской церкви, который впоследствии основал «Великую африканскую ложу», чтобы туда могли вступать негры, которых не допускали в белые ложи. Он был великим магистром, а его движение, которое вначале ограничивалось лишь Гарлемом, превратилось в могущественное масонское течение как в Америке, так и во всем мире. Кстати, Луи Армстронг и Каунт Бейси были членами ложи «Принс Холл», а брат Дюк Эллингтон [17] Луи Армстронг, Каунт Бейси, Дюк Эллингтон — великие джазовые музыканты XX века. усердно посещал одну из лож этого течения.

Антуан улыбнулся.

— Все профаны знают, что Моцарт был масоном, но мало кому известно, что масонами были и основатели джаза… Но все это не говорит мне о том, что же случилось с помещениями храма. Я запишу адрес и съезжу туда.

Сэмюэл Кольт немного растерялся.

— Не советую этого делать. Судя по номеру улицы, это самое паршивое место Гарлема. Настоящий разбойничий вертеп.

Комиссар быстро записал координаты в блокнот.

— По правде говоря, боюсь, что у меня нет выбора.

— Тогда запиши номер телефона одного из братьев «Принс Холл». Он, как и ты, полицейский. Предупреди его о своем посещении Гарлема.

Он записал фамилию на клочке бумаги, который Марка торопливо сунул в карман.

— Спасибо за помощь. Когда ты приедешь во Францию, будешь моим почетным гостем. Последний вопрос. Твоя фамилия имеет какое-либо отношение к знаменитым пистолетам из вестернов?

Усач сделал вид, будто нажимает указательным пальцем на курок.

— Да. Основатель оружейной фирмы Кольт был одним из моих прапрапрадедов. Он подарил мне фамилию, но я вовсе не горжусь этим. Я не разделяю его страсти к огнестрельному оружию.

Антуан пожал ему руку. Секретарь добавил:

— И все же у меня есть нечто общее с моим предком. Он тоже был франкмасоном.

Выйдя на улицу, Марка увидел, что солнце быстро садится на другой стороне Манхэттена. Он на мгновение заколебался, затем принял решение. Он отправится сегодня вечером в Гарлем, чтобы отыскать там следы ложи «Айвенго».

Возможно, вот уже более столетия существовал еще один элемент головоломки, за которым охотился убийца.

Швейцария, кантон Берн, наши дни

После ужина члены группы «Аврора» не стали задерживаться, боясь опоздать на свои самолеты. Остался только Эдмон Канселье, чтобы продолжить разговор с создателем группы. Мужчины пили кофе на террасе.

— Голосование прошло с незначительным перевесом, — угрюмо сказал француз. — Я считаю, что представитель Лондона чуть все не провалил.

Андреа Консюржанс вытянул губы, чтобы сделать глоток напитка, от которого шел пар.

— Не будьте наивным, Эдмон. Неужели вы верите, что результаты голосования могли оказаться отрицательными?

— Не понимаю?..

— Я заранее связался с некоторыми из наших друзей, чтобы убедить их отдать мне свои голоса. Одним словом, мне это стоило нескольких маленьких слитков. Разве вас не ошеломил неожиданный интерес Цюриха к ускорителям частиц?

Француз раскрыл рот от удивления.

— Коррупция?.. Я думал, что «Аврора» не позволяет себе прибегать к подобной практике.

Лучи солнца били прямо в зеленые глаза Андреа, но он даже не моргал.

— Успокойтесь, мой дорогой. Речь идет о незначительном нарушении правил, но лишь для того, чтобы преодолеть узость мышления некоторых наших членов. Меня беспокоит ваш… фамильный образец. По правде говоря, он навевает мне воспоминания.

Эдмон Канселье посмотрел на часы. У него еще оставалось время до отлета самолета.

— Вы сказали «воспоминания»?

— Да, о другой эпохе. Эпохе, когда алхимиков, несмотря на угрозы и анафемы, считали выдающимися учеными, когда никто не сомневался в их искусстве.

— И все же многие из них закончили свои дни в изгнании, тюрьмах, не говоря уже…

— О костре? — Андреа поставил чашку. — Да, такое иногда случалось. Вы слышали о неком Исааке Бенсераде?

Канселье удивленно взглянул на своего собеседника.

— Никогда! Судя по фамилии, он был еврей?

— Да. Его казнили в Париже в 1355 году как алхимика.

— В тот самый год, когда Фламель отправился в паломничество. Несомненно, совпадение!

— Да, несомненно, случайность, — ответил Андреа. — Но я вас задерживаю, ударившись в воспоминания. Полагаю, вы хотите меня о чем-то спросить?

— Вы знаете, кто ведет наблюдение?

— Разумеется. Бывший американский офицер Уинтроп. Идеальная кандидатура для таких поручений. Скромный профессионал. Все сложилось удачно. Он был во Флориде и собирался лететь в Париж, но я направил его непосредственно в Нью-Йорк. Судя по последнему отчету, который я получил перед ужином, он сел на хвост нашему человеку. Этот мсье Марка встретился с адвокатессой, затем направился в библиотеку крупной масонской ложи Нью-Йорка. Вас это не удивляет?

Канселье нахмурился. Значит, Консюржанс знал о его принадлежности к масонству. Кроме того, он предпочел бы агента-европейца. Он не любил американцев за их наглость. И уж совсем не мог терпеть военных. Консюржанс догадался, о чем он думает.

— Я ручаюсь за него. Забудьте о своих предрассудках, дорогой.

Мужчина с зелеными глазами встал и проводил француза в вестибюль. Канселье вежливо простился с хозяином дома и направился к серому «лексусу», ожидавшему его у крыльца.

Он в последний раз помахал рукой основателю «Авроры», сел на черное кожаное сиденье и приказал шоферу трогаться с места. Он не мог избавиться от неприятного осадка, оставшегося после разговора. Консюржанс впервые признался, что отступил от правил, разработанных им самим. Канселье это не понравилось. Вся деятельность «Авроры» основывалась на доверии.