Жозе Душ Сантуш - Кодекс 632

— Вызывает.

Собеседники обменялись выразительными взглядами.

— Почему? — глухо спросил Молиарти.

— Все дело в дате рождения Колумба, с ней целых две проблемы. Первая прямо связана с хронологией Документа. В 1900 году на международном конгрессе американистов было установлено, что Колумб родился в 1451 году. Это приблизительная дата, взятая из очередного нотариального акта, в котором, помимо прочего, сказано, что… — Томаш сверился с добытой в Генуе копией, — «Cristoforo Colombo, figlio di Domenico, maggiori di diciannove anni». [76] «Христофор Колумб, старший сын Доменико, девятнадцати лет от роду» (ит.). — Историк принялся строчить в блокноте. — 1470 минус девятнадцать будет 1451. Участники конгресса установили дату рождения человека, который открыл Америку, основываясь на одном-единственном документе и предположении, что Христофор Колумб и Кристован Колом одно лицо. Вот что об этом пишет португальский ученый Армандо Кортесан. — Норонья достал из портфеля толстую книгу с надписью на обложке «Португальские картографы XV–XVI веков», нашел нужную страницу и прочел вслух абзац, подчеркнутый карандашом. — «Поистине удивительно, что столь важный документ, позволивший безошибочно определить год рождения Колумба, несколько веков хранился в генуэзском архиве, не востребованный никем, и был обнаружен вскоре после конгресса. Впечатляющее совпадение! В 1900 году Конгресс американистов объявляет, что Колумб родился в 1451 году, а спустя четыре года находится бумага, где черным по белому сказано, что в 1479-м ему было двадцать семь, а к этому свидетельству легко подгоняются другие факты, прежде не вызывавшие доверия, вроде отъезда в Португалию в 1478 году». Совпадение показалось португальскому историку весьма странным, однако, «зная о существовании целой индустрии мастерских подделок старинных документов, удивляться не приходится ничему». — Томаш развел руками. — В том, что касается хронологии, Нельсон, Документу Асеретто веры нет. — Он убрал книгу Кортесана в портфель. — Теперь что касается самой даты. Этот документ — железное, неопровержимое доказательство гипотезы, выдвинутой на конгрессе четырьмя годами ранее. Версия, согласно которой Колумб родился в 1451-м, нуждалась как раз в таком подтверждении. — Томаш бросил на Молиарти быстрый дерзкий взгляд. — Знаете, кто может его опровергнуть?

— Даже не представляю.

— Сам Христофор Колумб. Как известно, адмирал тщательно скрывал правду о себе, в том числе и о своем возрасте. Эрнандо лишь вскользь упоминает, что его отец впервые поступил на корабль в четырнадцать лет. Однако сам Колумб дважды проговорился. Вот запись в судовом журнале первой экспедиции от двадцать второго декабря 1492 года: «К тому времени я бороздил моря уже двадцать три года». Придется нам снова прибегнуть к арифметике. — Норонья достал карандаш и нашел в блокноте чистую страницу. — Стал моряком в четырнадцать, плюс двадцать три к тому времени, то есть к переезду в Кастилию, плюс еще восемь на службе у испанских королей получается сорок пять. — Он небрежно записал действие на листке: 23+8+14=45. — Значит, в год открытия Америки адмиралу было сорок пять. Если отнять сорок пять от тысячи четырехсот девяноста двух, получится тысяча четыреста сорок семь. — Томаш записал: 1492–45=1447. — Это и есть год рождения великого мореплавателя. — Норонья положил блокнот на стол. — Эрнандо цитирует письмо отца от 1501 года, в котором тот напоминает Католическим королям: «Я прослужил этому делу ровно сорок лет». «Этому делу» — значит, морскому. Сорок плюс четырнадцать будет пятьдесят четыре. — Он снова взялся за карандаш. — Стало быть, в тот год Колумбу исполнилось пятьдесят четыре. Тысяча пятьсот один минус пятьдесят четыре равно тысяча четыреста сорок семь. — Томаш педантично записал: 1501–54=1447. — Из этого следует, что Христофор Колумб родился на четыре года раньше указанной в Документе Асеретто даты. — Историк провел кончиком пальца по странице от одного примера к другому. — Как видите, Нельсон, самое точное и неопровержимое свидетельство на поверку не стоит выеденного яйца. Кроме того, в этом хваленом нотариальном акте нет подписей нотариуса и клиента на каждой странице и не упоминается отец Христофора, что очень странно для того времени.

Молиарти с тяжелым вздохом принялся изучать открывавшийся с эспланады вид на площадь Фигейра с коренастым памятником посередине и расстеленное до горизонта одеяло крыш с зеленой заплатой Монсанто. Проходивший мимо официант спугнул стайку воробьев, что подбирали хлебные крошки под соседним столиком. Птицы взмыли в небо и расселись на ветвях оливы, вплетя в монотонное завывание ветра свой беспокойный гомон.

— Скажите, Томаш, — произнес американец, нарушив воцарившееся за столом глухое молчание. — Вы тоже не думаете, что Колумб был из Генуи?

Историк взял зубочистку и принялся так и этак крутить ее между пальцами, словно крошечного акробата.

— Профессор Тошкану был убежден, что Колумб родился не в Генуе.

— Это я понял, — сказал Молиарти неожиданно резко и ткнул в собеседника пальцем. — Меня интересует ваше мнение.

Португалец усмехнулся.

— Мое мнение? — переспросил он. — Что ж, по моему мнению, у нас два пути. Мы можем признать правоту защитников генуэзской гипотезы, и тогда Колумб генуэзец. Или не признавать, и в этом случае он не генуэзец. — Норонья поднял еще один палец. — Впрочем, есть и третий путь, компромиссный и оттого самый простой, он позволяет примирить две противоречащие друг другу теории. Надо лишь признать, что обе они верны, хоть и не безупречны.

— Вот это мне нравится.

— Конечно, ведь я еще не назвал главного условия, при котором третья гипотеза становится верной, — с усмешкой заметил Томаш.

— Что за условие?

— Очень простое, Нельсон. — Томаш убрал один палец. — Согласно третьей гипотезе, Колумбов было двое. — Он помолчал, давая американцу время вникнуть в сказанное. — Двое. — Норонья загнул палец. — Христофор Колумб, генуэзец, неграмотный ткач, предположительно 1451 года рождения. — Он загнул второй палец. — И Кристован Колом или Кристобаль Колон, человек неизвестного происхождения, образованный, знавший латынь, отличный моряк, адмирал, первооткрыватель Американского континента, появившийся на свет в 1447 году.

С Молиарти, казалось, вот-вот случится удар.

— Не может быть!

— И все же, дорогой Нельсон, это самая правдоподобная версия. Конечно, и она не лишена изъянов, тем более что многие свидетели уверяют, будто адмирал и генуэзец одно лицо. Чтобы третья гипотеза стала состоятельной, нужно признать, что все они заблуждаются или лгут. Но в таком нагромождении информации не могло не затесаться немного лжи, не так ли? Столько противоречивых источников не могут быть одинаково правдивы.