Средневековые убийцы - Проклятый меч

Когда первый этап был завершен, он оставил заготовку на несколько дней, считая эту работу сходной с изготовлением хорошего сидра. Хороший сидр становится лучше, если ему позволяют дойти до кондиции, то есть созреть естественным образом. Так и его меч только окрепнет со временем, а значит, ни в коем случае нельзя торопить процесс созревания.

Брэн вернулся к мечу лишь через пару недель и пристально осмотрел заготовку, скрупулезно оценивая каждую вмятину. Затем вытер его краем кожаного фартука, снова обследовал матовую поверхность металла и только после этого сунул в раскаленную печь. Но не весь клинок, сначала острие, а потом — медленно — оставшуюся часть. После этого он снова ковал его огромным молотом, постепенно удлиняя и делая более плоским. На следующий день Брэн продолжил свою работу, нагревая металл до состояния сверкающего бриллианта.

В создании этого чудесного меча было много этапов, и каждый проводился с максимальным тщанием, сопровождаясь криками и проклятиями оружейного мастера, когда температура слишком повышалась и металл перегревался. В этом случае оружейник вел себя особенно осторожно, прекрасно понимая, при каких условиях клинок мог получиться достаточно гибким и вместе с тем необыкновенно прочным.

Наконец лезвие меча было готово. Мастеру понадобилось еще полторы недели, чтобы выровнять и отшлифовать грубую заготовку с помощью большого каменного круга. Пока его старший сын Дадда в поте лица трудился над рукоятью клинка, оружейник аккуратно полировал и оттачивал лезвие на круглом точильном камне, устраняя шероховатости и придавая ему совершенную форму. После этого оба перешли к другому, более тонкому точилу, продолжая шлифовать поверхность. Старый мастер хмурился, наблюдая, как темновато-серый металл постепенно обретает характерный для прочной стали серебристый оттенок. В конце концов он положил покрытый царапинами клинок на рабочий стол, чтобы довести его до нужного состояния специальными инструментами, а второй сын, светловолосый Брэда, сидел в дальнем углу мастерской, увлеченно играя мелкими кусками металлических отходов.

Когда все было закончено, старый мастер уселся на стул с большой кружкой эля в руке и с нескрываемой гордостью устремил взор на сверкающее лезвие прекрасного клинка.

— Если этот меч окажется в руках хорошего воина, он станет непобедимым, — сказал оружейник, обращаясь к сыновьям. — Ни один враг, посмевший вторгнуться на нашу землю, не устоит перед ним. Воин, поднявший его на защиту своей страны, одолеет любого противника!

Однако когда началось вторжение чужеземцев, Брэн уже давно отошел в мир иной.

Стоя на палубе, Ролло видел, какая непомерная, рычащая и пенящаяся тяжесть воды накрыла головы находившихся перед ним людей. Он едва успел ухватиться обеими руками за мачту, когда серо-зеленая волна нахлынула на него всей своей мощью, угрожая смести за борт как крохотную песчинку.

Ролло Фитцролло, бретонский стольник короля Эдуарда, крепко сжал зубы, глядя на своих людей, сгорбившихся над веслами. Он не должен показывать им свою слабость, особенно здесь и теперь, на этом судне, под устремленными на него полными надежды взглядами. Если они заметят беспокойство в его глазах, начнется паника. Уже сейчас некоторые украдкой поглядывали на него, натужно преодолевая сопротивление огромных волн.

Расправив плечи, он ощутил тяжесть кольчуги, прежде покрытой маслом, как его меч и кинжал. Но от долгого бездействия доспехи казались не надежной защитой, а ненужным бременем. Он ненавидел воду, считая ее самым страшным врагом любого воина. Как можно сражаться, если доспехи и оружие покрылись ржавчиной? Именно поэтому любой рыцарь боялся глубокой воды за бортом судна, поскольку, неся на себе почти двадцать фунтов стали, выжить в пучине практически невозможно. Гибель была гарантирована. «Нет, ни один воин не может чувствовать себя спокойно в такой воде», — подумал он, рассеянно потирая металлические доспехи на груди.

Мужчина должен рисковать, чтобы обрести славу ратника, — так считал его господин. Бросив последний взгляд на гребцов, он посмотрел на человека, неподвижно стоявшего к нему спиной. Этот поход закончится для них либо героической гибелью, либо неувядающей славой. Одно дело — грабить зазевавшихся купцов на большой дороге, и совсем другое — захватить целое королевство.

Из-за борта на него обрушилась очередная волна, и он заморгал, смахивая въедливую соль. Если ему суждено погибнуть, Эдит будет в полной безопасности. Он даже думать не хотел, что его любимая женщина, неожиданно овдовев, может быть брошена на произвол судьбы вместе с маленьким ребенком. По крайней мере он сделал для нее все, что мог. Эдит находилась в замке Уильяма и чувствовала себя защищенной. Она никогда не вернется в Британию, если он и его люди потерпят поражение.

Снова вода! Новая волна обрушилась на палубу судна, и он пригнулся в тщетной попытке уклониться. Краем глаза он видел, как облако белой пены с головой накрыло его гребцов. Ролло вытер глаза, изрыгая проклятия в адрес ненасытного моря. Если ему посчастливится выжить в этом походе, он больше никогда не отправится в плавание. Утешало одно — его меч был надежно укрыт в новых прочных ножнах. Хорошо выделанная овечья шкура должна защитить его от непогоды.

Он чувствовал себя ужасно. Каждое дуновение морского бриза вызывало дрожь во всем теле. Его превосходная льняная рубашка промокла насквозь, превратившись в ледяной панцирь. Кожа на обветренном лице туго натянулась, словно кусок старой шкуры, слишком быстро высохшей на жарком огне. Он невольно взглянул на свое отражение в отполированной до блеска металлической поверхности стального щита и угрюмо ухмыльнулся.

Сильный тридцатитрехлетний мужчина, высокий, коренастый, с темными глазами и тщательно выбритым волевым подбородком — кто знает, когда еще придется посетить брадобрея после высадки на берег. Его широкие крепкие плечи не уступали мощному торсу Неистового Свейна — воинственного наемника, искусно владеющего боевым топором, — а бедра напоминали толстую шею могучего быка. Он казался опытным и закаленным в боях воином, однако в его глазах таился страх.

И вот сейчас, глядя на сорок своих воинов, без устали работавших веслами, чтобы поскорее добраться до земли, Ролло еще раз напомнил себе, что поступает правильно. Именно так сделал бы на его месте король Эдуард и именно этого ждал от него прежде всего. И все же сомнения терзали его душу. Если он поступает правильно, то почему чувствует себя загнанным зверем?

Когда он только учился искусно владеть мечом, ему говорили, что нужно смотреть в глаза противнику, поскольку именно они выдают его истинные намерения. Внезапно сузившиеся зрачки подсказывали, что враг изготовился к атаке. Однако ему понадобится время, чтобы взмахнуть двухфунтовым клинком для нанесения удара. И если воин предупрежден, значит, успеет защититься.