Средневековые убийцы - Проклятый меч

Хоб опустился на колено перед трупом. Непохоже, чтобы тело пытались надежно спрятать. Судя по всему, какой-то разбойник ударил странника по голове и оттащил с тропинки в кусты. Обычное дело. Хоб встал и пошарил посохом под кустом. В воздух взметнулась туча мух, а во рту появился терпкий привкус разлагающейся плоти. Судя по запаху, убийство произошло довольно давно, во всяком случае не сегодня. На такой жаре…

Хоб был сознательным. Если кто-то совершает убийство, то все жители оказываются в серьезной опасности. Именно поэтому добропорядочные люди должны знать, кто является виновником преступления, и сделать все возможное, чтобы злодей предстал перед судом. Не долго думая Хоб зажал пальцами нос и склонился над мертвым телом. Это был низкорослый коренастый мужчина чуть за тридцать, с каштановыми волосами, пряди которых торчали из-под капюшона. Его серо-голубые остекленевшие глаза будто искали неожиданно напавшего убийцу.

— Кто же это сделал? — пробормотал себе под нос Хоб.

Все лицо покойника было изрезано острым предметом, а некоторые раны имели отметины острых зубов. Труп явно стал жертвой диких собак или лисиц. Голову покойника покрывал плащ с капюшоном, и Хоб с гримасой отвращения приподнял передний край накидки.

В это время, то есть на семнадцатом году правления короля Эдуарда II или, как сказали бы священники, в тысяча триста двадцать четвертом году от Рождества Господа нашего, люди привыкли видеть вокруг себя смерть. Хоб еще раз посмотрел на труп и понял, что этот человек отчаянно защищался. На его голове зияла огромная рана, которая сама по себе могла привести к смерти, не говоря уже о других. Даже руки были ужасно порезаны, а правая так вообще разрублена почти на две части. Такое впечатление, будто лезвие меча попало ему между пальцев и рассекло руку почти до локтя. Хоб пристально посмотрел на обезображенные черты, отодвинул капюшон еще дальше и выругался про себя.

Сейчас он оказался перед трудным выбором: либо, подобно всем прочим, спешно покинуть место преступления, сделав вид, что ничего не случилось, либо публично объявить о своей находке. Он еще постоял над мертвым телом, бормоча под нос всяческие проклятия, потом взял лошадь под уздцы и продолжил путь к замку.

Другие люди сделали вид, что не заметили мертвеца. Лицо Хоба исказилось от огорчения. Черт бы его побрал, но он все же христианин и не может позволить, чтобы тело несчастного гнило в кустах. И не важно, сколько придется заплатить в качестве залога. Нет, он должен сообщить об этом сэру Уильяму и попросить, чтобы тот вызвал коронера.

В своем маленьком замке сэр Уильям был крайне раздосадован, узнав, что мельник хочет отнять у него несколько минут драгоценного времени.

— Что? Почему? Неужели не видишь, что я занят? — недовольно проворчал он своему управляющему.

— Но он настаивает, сэр Уильям.

— Ладно, впусти этого глупца. Думаю, он снова обнаружил какую-то неисправность в этом чертовом колесе, или сломал оглоблю, или повредил соху. Ну почему нельзя самому починить все эти вещи, вместо того чтобы беспокоить меня по пустякам?

Даже в таком небольшом поместье всегда находилось слишком много проблем, которые отвлекали его от насущных мыслей и нарушали спокойствие. Сэр Уильям нетерпеливо постукивал по полу каблуком, демонстрируя явное недовольство своими работниками. Человеку, обремененному такими серьезными проблемами, следует гарантировать мир и спокойствие. А все его мысли сейчас были заняты поиском более подходящего и тихого места для углубленного постижения Господа Бога, а также для того, чтобы вымолить у него прощение всех прежних грехов. Но для этого необходимо оставить постылое поместье, где никчемные людишки постоянно досаждают ему своими мелкими заботами и неприятностями. Кроме того, ему нужно написать письмо аббату из Тэвистока — очень важное для него письмо, причем именно сейчас, когда главная забота его жизни наконец-то исчезла.

— Ты должен быть более доброжелательным, муженек, — мягко упрекнула его жена.

Сэр Уильям лишь отмахнулся в ответ как от назойливой мухи. Разве она могла вникнуть в суть тех проблем, которые стояли сейчас перед ним. Он слышал, что жена часто называла его капризным, будто он какой-то избалованный ребенок. Будь он более решительным и жестким, она уже давно бы почувствовала тяжесть его ремня, но это был не его метод. Нет, он был по-настоящему очарован этой женщиной с момента их первой встречи много лет назад и до сих пор находился во власти ее чар. Возможно, если бы он никогда не встретил ее, то Господь не наказал бы его подобным образом. А теперь скоро наступит время окончательной расплаты.

Жена тем временем продолжала укорять его:

— Он очень добрый человек, а его мельница каждый год приносит хороший доход. Я уверена: если он хочет поговорить с тобой, то у него есть для этого вполне серьезные причины.

Он счел излишним напоминать ей о том, что самой важной задачей любого человека является забота о своей бессмертной душе. Сэр Уильям вернулся на свое место и еще раз подумал, что эта хрупкая женщина просто не способна понять его душевные терзания.

Она понятия не имела о том невыносимом чувстве вины, которое он испытывал за свое преступление, горьким бременем лежавшее на его плечах. Господи Иисусе! Этот тяжкий грех, кажется, никогда не оставит его! Он даже содрогнулся от этой мысли.

В этот момент дверь отворилась, и сэр Уильям недовольно уставился на мельника.

— Ну что там у тебя?

— Сэр, по пути сюда я случайно наткнулся на мертвое тело.

Сэр Уильям скривил губы:

— Скажи управляющему, чтобы он вызвал коронера.

— Я подумал, что вы должны знать об этом, — продолжал мельник. — Это Уолтер Коул, сэр, управляющий имением сэра Джона.

Позже Хоб часто вспоминал этот разговор и всякий раз ловил себя на мысли, что больше всего ему запомнилось растерянное лицо сэра Уильяма.

— Не волнуйтесь, леди.

Мисс Элис вздрогнула от озорного голоса за спиной и прижала руки к груди. У нее даже сердце екнуло от неожиданности, а от испуга кровь забурлила в венах.

— Вот дурак! — прошипела она. — Роджер, ты чуть не отправил меня в могилу своими идиотскими шутками.

— Думаю, что для этого мне потребовалось бы нечто большее, чем простая шутка, не так ли, леди?

Роджер де Трэйси, ее деверь, вышел из-за угла, где до этого скрывался. Будучи очень высоким, он, казалось, все время наклоняет голову, будто не имеет достаточного пространства, чтобы держать ее прямо. Он возвышался над ней как минимум на шесть дюймов.

Это был довольно красивый мужчина, и многие местные женщины мечтали затащить его в постель. Стройный, с узкой талией и широкими, как у настоящего воина, плечами, он всегда следил за собой и одевался по последней моде. Казалось, его модная одежда сшита по специальному заказу. Красные рукава шикарного камзола не скрывали сильные мускулистые руки, а под кремовой рубашкой угадывался мощный торс.