Дэвид Дикинсон - Ад в тихой обители

— У певчих, леди Пауэрскорт, в эти дни очень много работы. Помимо «Мессии» им надо подготовить ряд новых, чрезвычайно ответственных партий для исполнения на юбилее собора. Хористов сейчас нельзя отвлекать.

— Это совсем не входит в мои планы, — сказала леди Люси, удивленная тем значением, которые придавал хормейстер неким новым произведениям для юбилейного концерта. Стоило бы обсудить его странную озабоченность с Фрэнсисом.

— Если ваше вмешательство в мою работу не прекратится, леди Пауэрскорт, вы не оставите мне выбора.

— Какого выбора?

Разговор принимал почти скандальную тональность.

— Вы не оставите мне выбора, — сурово повторил хормейстер. — Я удалю вас с репетиций.

Круто повернувшись, Воэн Уиндхем пошел к выходу. Леди Люси ни разу в жизни никто ниоткуда не выгонял. Она не собиралась допускать подобное и впредь.

На Беркли-сквер, напоминая об имени бывшего премьера Роузбери, у его подъезда цвели нежные розы. Открывший дверь дворецкий Лит, известный друзьям дома как живой справочник всех железнодорожных расписаний Англии и континентальной Европы, провел Пауэрскорта в библиотеку. Друг со школьной скамьи, Роузбери содействовал детективу в расследовании многих трудных дел.

— Входи, Фрэнсис, садись. Пару секунд, и я освобожусь.

Сидя за необъятным письменным столом возле окна с видом на площадь, Роузбери заканчивал письмо.

— Пытаюсь завладеть коллекцией одного малого из Гемпшира, — надписывая конверт, пояснил он. — Бесценное собрание книг и документов по Гражданской войне [47] Гражданской войной в Англии называют войну 1642–1646 гг. между Карлом I и парламентом во главе с Оливером Кромвелем. . Одна проблема — у нас с продавцом разные взгляды на стоимость сокровища.

Пауэрскорт обратил внимание, что вместо висевших по обе стороны черного мраморного камина гравюр с изображением скаковых лошадей стена теперь украшена портретами детей Роузбери. Видимо, смена фаворитов.

— Ну вот, — Роузбери сел напротив друга. — Спасибо за письмо. Надеюсь, чем-нибудь да помогу тебе. И хлопот с этой эксгумацией! Бумагу от местной полиции привез? Она завтра понадобится.

Пауэрскорт протянул два письма, полученных из Комптона.

— На днях я уже перемолвился с Макдоннелом, — сообщил Роузбери, заметно упиваясь привилегией в кулуарах побеседовать с личным секретарем премьер-министра. — Шонберг Макдоннел говорит, что это мелкая услуга за все твои подвиги в Южной Африке. Так что ликуй, будет тебе подпись на разрешении.

Детективу мигом увиделись глухая полночь и разрытая могила, вскрытый гроб, медик, склонившийся над трупом… Но как обойтись без этого?

— Потрясающе, Роузбери! — восхитился он. — Хотел еще спросить: ты слышал что-нибудь насчет «Civitas Dei»?

Роузбери тревожно нахмурился.

— Ох, заплываешь ты в опасные воды, Фрэнсис. Да, в бытность мою министром иностранных дел была кое-какая информация от наших людей в Риме. Имелись подозрения, что члены этой организации — неофициальная агентура иезуитов и папской Коллегии пропаганды. Их функция — исполнять тайно то, что Ватикан не может творить явно. А в случае обнаружения неких темных делишек в Риме, от них, естественно, открестятся.

— Но какова их цель, Роузбери? В чем задача? — спросил Пауэрскорт, вновь убеждаясь, что любой проблеск сведений относительно «Civitas Dei» тонет во мраке.

— Толком никто не знает, — созерцая ряды книжных корешков, ответил Роузбери. — Не думаю, Фрэнсис, что они собираются приколотить свои девяносто пять тезисов на дверях прекраснейшей римской церкви Санта Мария Маджоре [48] Намек на то, как в 1517 году на дверях храма в Виттенберге Мартин Лютер прикрепил и таким образом обнародовал свои обличения католической церкви, чем положил начало религиозной Реформации. . Стремятся всячески расширить и укрепить влияние католичества. Кстати, сэр Родерик Льюис, бывший наш посол в Риме, живет буквально по соседству с тобой. Ему, быть может, известно чуть больше, чем мне. Или чуть меньше. Хочешь, я напишу ему, он примет тебя завтра утром?

— Было бы замечательно! И еще посоветуй, Роузбери. По-моему, я должен известить коротким сообщением архиепископа Кентерберийского. Как это сделать?

Роузбери пристально вгляделся в друга.

— Да не смотри так, Роузбери. Я не сошел с ума. Но мои розыски толкают к совершенно невероятным выводам. Ты понимаешь, у меня была одна загадка Комптонского собора. Теперь их две, а может, даже три. И решение одной еще не означает решения двух других. Связаны ли они, мне тоже пока не понятно. Но я опять о своем: как же найти ход к Его высокопреосвященству?

— С недавних пор у него молодой обольстительный секретарь, Арчибальд Лукас. До нынешнего взлета карьеры этот духовный фаворит учился, писал диссертацию по теологии в Кибле [49] Кибл-колледж в Оксфорде. . — Подойдя к столу, Роузбери открыл адресную книгу. — Время от времени он навешает Кентербери, но главным образом пребывает в Ламбетском дворце [50] Ламбетский дворец — лондонская резиденция архиепископа Кентерберийского. . Имеешь шанс вызвать к себе внимание, не поскупившись на почтово-телеграфные любезности.

Крохотный городок Лэдбери-Сент-Джон значился в самом конце списка Джонни Фицджеральда. Здешняя, посвященная Пречистой Деве католическая церковь стояла в дальнем конце центральной площади города, словно мэрия слегка стыдилась такого соседства. Поднявшийся чуть свет и здорово оголодавший после долгой скачки верхом, Джонни затаился за углом церковного погоста, держа в поле зрения все подходы к храму. Прошли несколько местных жителей, торопившихся на окрестные фермы. Взошло солнце, осветив крыши бледными рассветными лучами. В двадцать минут восьмого показались и проследовали к боковому входу две персоны в черном. Скрежет отпираемого наружного замка свидетельствовал, что у них имелся свой ключ. В 7.25 внутри церкви зажегся свет, но прихожан по-прежнему не было видно. В 7.28 Джонни скользнул в главную дверь и стал возле стены недалеко от входа. Присутствовал лишь один член паствы, стоявший на коленях, устремив взор к живописному изображению Девы Марии над алтарем, где уже были приготовлены дары святого причастия.

Священник (на взгляд Джонни, совсем молодой, не старше тридцати) поцеловал алтарь. Истовый богомолец снова преклонил колени. Джонни неуверенно сделал то же самое.

«In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti…» (Bo имя Отца, и Сына, и Святого Духа…)

Патер перекрестился.

«Gratia domini nostri Iesu Christi, et caritas Dei, et communicatio Sancti Spiritus sit cum omnibus vobis…» (Да будет с нами милосердие Господа нашего Иисуса Христа, любовь Божья и попечение Святого Духа…)

Джонни Фицджеральд вперился в клирика, проводившего мессу. Привстав на цыпочки, вытянув шею, он старался рассмотреть лицо патера. Служба продолжалась.