Карло Мартильи - 999. Последний хранитель

Джакомо сжал ей руку и кивнул.

— Если же его нет в живых или вам не удастся его найти, обещайте, что позаботитесь о ребенке. Сегодня утром его окрестили. Мальчика зовут Джакомо, как вас.

Сколько же времени он не плакал? По щекам де Мола текли слезы, но он чувствовал, что внутри появляются новые силы и зарождается новая надежда.

— Джакомо не будет расти без отца, — медленно произнес хранитель охрипшим голосом.

Де Мола склонился к Елене. Губы его обожгло, когда он коснулся ими ее лба. Она улыбнулась и попросила принести ей ребенка. Он бережно положил мальчика ей на грудь и, уходя, бросил последний взгляд на мать и новорожденного.

В этот момент окно пересек огненный шар, похожий на метеорит. В комнате присутствовала Великая Мать.

Сегодня, среда, 2 сентября 2009 г.

Если все написанное верно, то человек, которого я считал своим дедом, на самом деле просто усыновил моего отца. А я внук того самого Джованни Вольпе, что вполне следует из моей рыжей бороды и нескольких старых отцовских фотографий. Но теперь все это — факты второстепенной важности. Передо мной лежит рукопись. По совету деда — а я все еще продолжаю называть его дедом — я воспользовался самым легким из способов: подержал ее над паром, и страницы раскрылись. Интересно, где сейчас две другие копии, включая ту, которую удалось прочесть искусному Христофору Колумбу, а потом без приключений вернуть Иннокентию VIII? Наверное, осели где-нибудь в секретных архивах Ватикана и будут лежать там, пока жива католическая церковь.

Если все написанное верно, то имелась еще и третья копия, но дело обстоит совсем не так. Я открыл то, что считал рукописью, и обнаружил тридцать пустых страниц. За исключением центральной, которую бессчетное количество раз вертел в руках. Наверное, она содержит разгадку. На ней написана по-латыни всего одна фраза, очень простая: «Ad Eius Ossa Versatus Est Quid Inquiris».

Означает она следующее: «То, что ты ищешь, находится рядом с его останками». То есть там, где он похоронен. Я вздрогнул, поняв, что мой предок говорит о графе Мирандоле. Его останки покоятся в Сан-Марко, во Флоренции. Надо же так случиться, что два года назад захоронение вскрывали. Кости Пико изымали, чтобы методом анализа ДНК подтвердить версию о том, что он был отравлен. Затем останки сложили обратно, могилу закрыли, а тайна так и осталась неразгаданной.

Я долго стоял перед гробницей Джованни Пико, ища хоть какого-нибудь указания. Статуя Савонаролы повернута спиной к саркофагу графа, а под ним покоится Анджело Полициано. Сам Пико пять веков был вынужден разделять свое последнее пристанище с телом поэта Бенивьени, который его любил совсем не по-братски. Наверное, ключ к разгадке находится в эпитафии: «Ioannes iacet hic Mirandula caetera norunt et Tagus et Ganges forsan et antipodes». «Здесь покоится Джованни Мирандола, остальное знают Таго, Ганг, а может быть, и антиподы».

Я провел множество изысканий, и многие из них надежд не оправдали. Во всяком случае, вопреки всеобщему мнению, выбил эту надпись не Эрколе Строцци, предполагаемый любовник Лукреции Борджа. Очевидно, что надпись на общем могильном камне была высечена после смерти Бенивьени в 1542 году, а Строцци убили в 1508-м.

Я много размышлял над этой загадочной и бессмысленной фразой, советовался с математиками, изучавшими наследие Пико, с историками и философами. Некоторые о ней знали, многие пожимали плечами, услышав о тайне нескольких столетий, которую так никто и не раскрыл. Однако вчера я задумался о том, кто был Ферруччо и его предки, и прочел фразу по-новому. Де Мола к тому времени был уже стар. Скрыв подлинное значение надписи, он явно хотел отдать последнюю дань памяти своего друга и благодетеля. Я понял наконец, что хотел сказать первый хранитель и где находится настоящая рукопись.

Теперь она у меня, и я должен решить, что с ней делать. Почти пять столетий потомки Ферруччо хранили фальсификат, который он же сам и изготовил, чтобы тайна Пико была в наибольшей безопасности и чтобы можно было явить ее миру только тогда, когда наступит время. Сегодня я спрашиваю себя, а пришло ли оно.

Александр VI девять лет правил в режиме абсолютной деспотии. У него была манера продавать дворянам и аристократам титулы и владения, потом убивать их с помощью ядов, а титулы и владения перепродавать. Последняя попытка отравления стала для него роковой: его собственный сын Чезаре, то ли по ошибке, то ли преднамеренно, поменял кубки местами, и вместо кардинала Адриано Кастеллези смертельному риску подвергся Папа. Джулия Фарнезе, его последняя любовница, чей портрет в Зале всех Святых он заказал великому Бернардино ди Бетта, по прозванию Пинтуриккьо, прожила еще девятнадцать лет. За Александром VI Папой стал Франческо Тодескини Пикколомини, которого тоже отравили после двадцати шести дней понтификата. И наконец 31 октября 1503 года настала очередь образованного развратника Джулиано делла Ровере: хоть и с четвертой попытки, но он все-таки получил трон Святого Петра. Под именем Юлия II и с прозвищем Содомит он умер спустя десять лет. Он был первым из пап той эпохи, кого хоронили в полном молчании, без надгробного камня. Потом, сравнивая Папу с Моисеем, камень заказали скульптору Микеланджело Буонарроти.

Франческетто Чибо удалось выкрутиться. После смерти отца он бежал из Рима, продал свои владения и провел несколько лет во Флоренции вместе с женой Маддаленой Медичи, иногда отбывая развлечься в генуэзское имение. От Юлия II он получил герцогство в Сполето и звание римского барона. Умер он в 1519 году от несварения желудка после обеда у тунисского короля Муллы Моаммета, состоявшего с христианами в союзе против Кеир-ед-Дина, Арьядено Барбароссы, величайшего корсара всех времен. Похоронен в соборе Святого Петра рядом с отцом.

Джироламо Бенивьени прожил долго, измучив современников слащавыми поэмами, воспевающими его любовь к графу Джованни Пико делла Мирандоле. Незадолго до смерти, в 1542 году, он добился разрешения быть похороненным вместе с ним в соборе Сан-Марко во Флоренции.

Джироламо Савонарола проиграл все битвы, в которые ввязался. Апофеозом его земных деяний стал костер из произведений искусства, устроенный им в честь изгнания Медичи из Флоренции. Этот костер вошел в память людей как «костер тщеславия». Год спустя, в 1498-м, его самого схватили, подвергли пыткам и сожгли на площади Синьории.

Анджело Полициано умер в сорок лет, в 1494 году. Более пятисот лет за ним тянулся шлейф позора: якобы он скончался от сифилиса. Однако в прошлом году исследование его останков показало большое количество мышьяка и ртути под ногтями. Тот же самый яд, спустя два месяца, приведет исследователей к могиле Джованни Пико, к которому Полициано относился с молчаливой преданностью верного друга. Поэт не имел врагов, но он, несомненно, был посвящен в тайны графа Мирандолы.