К. Сэнсом - Соверен

— К счастью, есть, — ответил он. — Тамазин говорит, на душе у нее спокойно, только когда я рядом.

— Если о ваших отношениях станет известно, ей не миновать беды.

— Ничего ей не будет, — махнул рукой Барак. — За те три месяца, что длится королевское путешествие, добрая половина служанок королевы завела с кем-нибудь шашни. Да и сама королева, как выяснилось, никак не может служить образцом высокоморального поведения.

С этими словами он обогнал меня и быстро зашагал в сторону церкви. Я понял, что задел его за живое. Один из стражников, стоявших у павильона, громко чихнул, и звук этот заставил меня вздрогнуть. Но я был рад, что в аббатстве так много вооруженных солдат. Даже сейчас, ночью, все чувства мои были напряжены в ожидании внезапного нападения.

Проходя через церковь, я увидел, что многие конюхи ночуют прямо здесь, рядом с лошадьми, расстелив на соломе одеяла. Очертания людей и животных смутно вырисовывались в свете свечей, укрепленных в высоких железных подсвечниках. Лошади, принадлежавшие придворным и чиновникам — их было более сотни, — смирно стояли в своих стойлах, к каждому из которых была прикреплена табличка с именем владельца. Мощных тягловых коней здесь не было — они паслись в полях, поблизости от лагеря. Про себя я отметил, что все устроено весьма разумно — каждый хозяин может в любой момент воспользоваться своим скакуном.

— Давайте посмотрим, как там Сьюки и Предок, — обратился я к Бараку.

— Давайте, — буркнул он.

Стойла наших лошадей оказались рядом. Мальчуган-конюший, дремавший на охапке сена, при нашем появлении сел и сонно потянулся. Круглое лицо его было еще совсем детским; к куртке прилипли бесчисленные соломинки.

— Что вам здесь надо? — сурово вопросил он, разглядев поношенные плащи, в которые мы нарядились для визита в таверну.

— Мы хозяева этих лошадей, — пояснил я. — Пришли посмотреть, как они себя чувствуют.

— Они здоровехоньки, сэр. Можете сами убедиться.

— Отлично. Спи, приятель, мы заглянули лишь на минутку.

Мы немного поговорили с лошадьми, погладили их и почесали за ушами.

Предок, по обыкновению, имел спокойный и безмятежный вид, а Сьюки, кобыла Барака, беспрестанно переступала с ноги на ногу, тихонько ржала и уклонялась от руки хозяина.

— Ты скучаешь, Сьюки? — ласково спросил он. — Надоело все время стоять? Потерпи, милая, может, совсем скоро мы двинемся в путь. Все зависит от шотландского короля.

— Мы прогуливаем их взад-вперед по нефу, чтобы они размяли ноги, — сообщил конюший. — Выводить их во двор нам строго-настрого запрещено. Там и без того толчея.

— Понятно, — кивнул я.

— А как вы думаете, сэр, король Джеймс действительно приедет? — спросил мальчуган. — Нам всем уже здесь надоело. Скорее бы вернуться домой.

— Увы, намерения короля Джеймса совершенно мне не известны, — с улыбкой ответил я. — Что ж, нам пора спать. Спокойной тебе ночи, приятель.

Мы вышли во второй двор, в котором располагались загоны для скота. Барак бросил многозначительный взгляд на здание в дальнем конце двора.

— А, так ваша возлюбленная ждет вас там?

— Да.

— Так идите скорее. Я могу и один добраться до своей комнаты, — предложил я, чувствуя свою вину за невольно нанесенную Бараку обиду.

— Уверены, что обойдетесь без меня?

— Конечно. Идите спокойно. Когда мы проходили через церковь, нас никто не преследовал. Я все время был настороже.

Барак мгновенно растаял в темноте, а я двинулся по тропинке, ведущей в наше временное жилище. Проходя мимо клетки с медведем, я заметил, что он стоит на задних лапах, вцепившись в железные прутья своими устрашающими когтями. Завидев меня, он издал жалобный звук, удивительно напоминающий человеческий стон. Я остановился и с сочувствием поглядел на несчастного зверя. Несомненно, раны, которые он получил во время травли, причиняли ему немало страданий. Медведь вновь издал звук — на сей раз это было низкое угрожающее рычание. Маленькие глазки неприязненно уставились на меня. Я уловил тяжелый запах, исходивший от его шкуры.

«Как же тебе не повезло, бедняга, — вздохнул я про себя. — Ты жил в своем дремучем лесу, далеко в Германии, но тебя поймали, заперли в клетку и доставили на корабле в Англию. Каждый день тебе доставались тычки и удары, разжигающие твою природную свирепость. В конце концов ты оказался на арене, полной остервеневших от злобы собак. Ты выжил, но вскоре на этой арене ты встретишь свою смерть. И все это для того, чтобы доставить удовольствие людям с каменными сердцами. Таким, как король».

Металлическое лязганье, долетевшее до слуха, заставило меня резко обернуться. На память моментально пришел железный вертел, едва не пробивший мне голову. Но во дворе по-прежнему не было ни души.

Взгляд мой скользнул по клетке с медведем. В следующее мгновение я осознал, что дверь ее открыта. Чья-то неведомая рука потянула вверх веревку, запирающую клетку. Зверь не сводил с меня маленьких злобных глаз. Дверь с громким треском ударилась о крышу клетки.

Тогда зверь вышел наружу и остановился на тропе. Он по-прежнему неотрывно смотрел на меня. В загоне с овцами, расположенном рядом, поднялся настоящий переполох — испуганные животные громко блеяли и метались как угорелые. Медведь издал грозный рык и взмахнул в воздухе передними лапами; длинные загнутые когти сверкнули в лунном свете.

Пятясь спиной, я отступил на несколько шагов. На поясе у меня висел кинжал, но он был жалкой игрушкой против столь могучего противника. Медведь опустился на все четыре лапы и, угрожающе рыча, двинулся ко мне. Зверь сильно припадал на одну заднюю лапу, должно быть, поврежденную во время схватки с собаками, иначе он догнал бы меня в считанные мгновения. Но все равно он бежал очень быстро, до меня доносился жуткий скрежет когтей по булыжнику. Я со всех ног помчался по тропе, не зная, где скрыться; увидев открытую дверь церкви, я бросился туда. Мне казалось, я уже чувствую, как страшные когти рвут мне спину, а громадная косматая туша прижимает к земле.

Вбежав в церковь, я попытался закрыть тяжелую дверь, но она слишком долго простояла открытой. Дерево отсырело, и дверь не поддавалась моим усилиям.

— Помогите! — что есть мочи заорал я. — Медведь вырвался из клетки!

До меня донеслись встревоженные голоса. Медведя я не видел, возможно, он пробежал мимо церкви или свернул в другую сторону.

Ко мне подбежало трое конюших, и среди них — мальчуган, с которым я недавно беседовал.

— Что случилось, сэр?

— Медведь вырвался из клетки, сейчас он во дворе! Скорее помогите мне закрыть эту проклятую дверь! И пусть кто-нибудь позовет солдат! Быстрее!

С ужасом я вспомнил, что всем обитателям аббатства запрещено носить оружие. Разумеется, не было его и у конюхов. Все они еще не до конца проснулись и тупо смотрели на меня, не понимая, что происходит.