К. Сэнсом - Соверен

— Почему? — удивился Джайлс. — По-моему, все ясно как день. Совет обязан выплатить мастеру Сегвику причитающиеся ему деньги. Я знаю этого человека. Он не богат и не может себе позволить поставлять товар бесплатно.

Молодой чиновник смущенно заерзал на стуле.

— Тут есть некоторая трудность, — пробормотал он. — Если мы выплатим деньги этому поставщику, совет захлестнет целый поток требований об оплате. А выполнить все эти требования ныне не представляется возможным, ибо совет испытывает… э-э… некоторую нехватку наличных.

— Вы хотите сказать, к приезду короля совет заказал слишком много всякой всячины, не считаясь при этом с имеющимися в его распоряжении средствами?

— Сейчас сэр Роберт Холгейт как раз ведет переговоры с королевским казначейством, — пояснил Уотерс, переводя обеспокоенный взгляд с меня на Джайлса. — Возможно, скоро мы сумеем изыскать необходимые деньги. Вы видели сами, во всех прочих делах, касающихся совета, я был готов пойти на компромисс. В данном случае совет тоже не отказывается от своих обязательств, но просит отсрочки. Спустя некоторое время мастер Сегвик непременно получит все, что ему причитается.

Джайлс понимающе улыбнулся и перевел на меня вопросительный взгляд.

— Мы собрались здесь, дабы защищать справедливость, — отчеканил я. — И никакие посторонние соображения не должны влиять на наше решение.

— Но разве возможно отделить справедливость от политики? — вполголоса осведомился Джайлс.

— Возможно, если следовать букве и духу английских законов.

Я отдавал себе отчет в том, что слова мои звучат излишне высокопарно, но не мог не выразить собственных убеждений на этот счет.

— Если решение, принятое по данному делу, не удовлетворит совет, в дальнейшем я буду куда менее уступчив, — заявил мастер Уотерс. — Мне очень жаль, но именно таковы полученные мною распоряжения.

— Мы должны с этим считаться, Мэтью, — мягко заметил Джайлс.

Я сердито пожал плечами, но счел за благо отказаться от дальнейших возражений. Добившись справедливости для поставщика досок, я лишил бы других просителей надежды на справедливое разрешение их дела.

Мы вызвали мастера Сегвика. Это был пожилой человек, который явно оробел, оказавшись в зале суда. Запинаясь, он изложил свою просьбу.

— Можете не сомневаться, Совет северных графств выплатит вам все, что задолжал, — изрек Джайлс, когда поставщик смолк. — Ведь совет действует от имени и в интересах самого короля, а значит, вы можете всецело на него полагаться.

— Но когда я получу свои деньги, сэр? — вздохнул мастер Сегвик. — Они нужны мне до зарезу: я по уши в долгах.

Джайлс, вскинув бровь, посмотрел Уотерса, предоставляя ему дать ответ просителю.

— Потерпите немного, дружище, — сказал тот, стараясь, чтобы голос его звучал как можно убедительнее. — Совсем скоро вы все получите.

— Да ведь мои кредиторы…

— Тоже могут подождать, — непререкаемым тоном перебил Джайлс. — Всем нам следует проявлять терпимость. Вы можете сказать своим кредиторам, что просьба ваша признана законной и совет выразил готовность заплатить вам… — он сделал паузу, — в самом скором времени.

Поняв, что на иное решение рассчитывать не приходится, поставщик побрел к дверям. Я проводил глазами его понуро сгорбленную фигуру. Джайлс, переведя дух, многозначительно поглядел на Уотерса.

— Надеюсь, сэр, этот человек и правда получит свои деньги в самом скором времени, — произнес он.

— Можете не сомневаться, так оно и будет, — заверил Уотерс. — Нам совершенно ни к чему множить число недовольных. Настроение в городе и без того оставляет желать лучшего.

— Мы обманули надежды этого бедняги, — не преминул заметить я, поглядев на Джайлса. — Да еще и нагнали на него страху.

— Мы, законники, не можем удовлетворять все надежды и упования, — пожал он плечами. — И порой, если это необходимо, нам приходится пускаться на лицедейство.

Тем не менее мое замечание задело его за живое. Он нахмурился и погрузился в чтение очередного дела. Просители следовали один за другим, а на улице меж тем разыгралась настоящая буря. До нас доносились завывания ветра и лязганье железных ставень.

Наконец за последним просителем закрылась дверь.

— Что ж, мы неплохо потрудились, — заявил Джайлс. — Думаю, завтра мы покончим с остальными.

На ум мне невольно пришла давняя поездка в Кент и земельная тяжба, в результате которой семья сержанта Ликона лишилась своей фермы. Мысль о том, что зачастую обстоятельства не дают законнику вершить справедливость, не выходила у меня из головы.

— Барак сделает копии принятых нами решений, — сказал я вслух. — Вам они нужны, мастер Уотерс?

— Да, разумеется, — ответил чиновник, вытягивая свои длинные ноги. — Как там дела в аббатстве? — осведомился он. — Я слышал, заботы о безопасности короля возложены на сэра Уильяма Малеверера.

— Да. Вы его знаете?

— Нет, лично я с ним не знаком. Но он славится своим суровым нравом. А также неуемными амбициями, которые он готов удовлетворить любой ценой. Впрочем, это понятно, — добавил Уотерс с многозначительной улыбкой. — Люди, на которых лежит клеймо незаконнорожденности, нередко бывают излишне амбициозны.

— Историю, связанную с его появлением на свет, я уже слышал.

— По слухам, он решил не вступать в брак до тех пор, пока не приберет к рукам несметное количество земель. По его мнению, лишь богатство заставит людей забыть о его сомнительном происхождении. Поговаривают, в молодости он был влюблен в девушку из семейства Невиль, но она отвергла его притязания. Невили — один из самых старых родов в Йорке, и, конечно, их фамильная гордость не знает границ. Нелепо было надеяться, что девушка из такой семьи отдаст свою руку человеку, которого, может статься, мать нагуляла на стороне.

— Вот как? — проронил я.

В памяти всплыла фраза, которую Малеверер произнес, когда я, описывая королевское родословное древо, упомянул имя Сесиль Невиль.

«Все началось с Сесиль Невиль», — сказал он тогда.

— Думаю, отвергнутые притязания отнюдь не улучшили его нрава, — заметил я.

— Уж конечно, — кивнул Уотерс. — Не знаю, известно ли вам, что мать и отец сэра Уильяма — точнее, человек, который считается его отцом, — сорок лет назад входили в свиту королевы Маргарет. Они сопровождали ее в Шотландию, когда она сочеталась браком с королем этой страны. Сэр Мартин Малеверер вскоре возвратился в Йорк. Супруга его возвратилась много месяцев спустя с ребенком на руках. Неудивительно, что у сэра Мартина возникли серьезные сомнения в своем отцовстве. К тому же ребенок появился на свет за пределами Англии.

Я невольно вздрогнул, ибо слова эти колокольным звоном отдались у меня в мозгу. Перед мысленным взором возникли строчки парламентского акта: «Он был рожден на землях, принадлежавших его отцу, и посему законность его происхождения не вызывает сомнений». Так в «Titulus» говорилось о Ричарде III. У меня перехватило дыхание. Подобная фраза могла означать — кто-то из братьев или сестер короля не мог похвастать столь же незапятнанным происхождением. Над ним тяготело подозрение в незаконнорожденности.