Ирина Глебова - Пока не пробил час

Они молчали, сидя рядом. Может быть, Макаров думал, что Юлик что-нибудь скажет, спросит. Но тот был ошеломлен. И тогда исправник добавил тихо:

– Нет, я не могу позволить сам себе поломать жизнь. А ведь поломаю – совесть замучает! Вот и решил: бежать – это лучший выход и для вас, и для меня.

– Да как же это сделать? – наконец-то пришел в себя Юлик. – Вы что же, выведете меня отсюда?

Макаров засмеялся, и это сразу разрядило обстановку.

– Нет, мой друг! Я все-таки своей карьерой дорожу, и очень. Никто не должен догадаться о моем участии в этом деле. Но я все продумал, сейчас расскажу.

Он взял со стола миску с едой, кружку с чаем, подошел к двери и толкнул ее ногой. Подскочил охранник и тут же вытянулся перед ним.

– Зыкин, ты раскочегарил уже свою печку? Вот и хорошо. Возьми, подогрей еду, заключенный поест.

Потом снова плотно прикрыл дверь, сел рядом с Юликом и обнял его за плечи.

– Свой побег вы, Кокуль-Яснобранский, организуете сами. Решетка на окне не слишком прочная. Рукой, конечно, не выломать, но я принес ножовку. Вот она.

Макаров быстро распахнул китель и показал укрепленную под мышкой небольшую пилочку в раме.

– Она очень острая. Перепилите вверху пару прутьев и отогнете. Думаю, сил у вас хватит. Если нет – перепилите еще и внизу. Ножовку обязательно заберете с собой.

– Даже если заберу… Вон, охранник скажет, что у меня были только вы. Значит, и инструмент могли передать вы. Как с этим?

– Меня в подобном пособничестве никто никогда не заподозрит! Скорее всего, следствие решит, что у вас в городе нашелся пособник или друг, он-то и перепилил решетку извне… Это я беру на себя. Главное, чтоб вы решились.

– А как же охранник? Разве он не услышит?

У Юлика уже горели глаза, он нервно сплетал и расплетал пальцы.

– Не услышит, об этом я позабочусь.

Макаров вдруг тихо засмеялся, оглянувшись на дверь.

– Я сегодня специально поставил Зыкина. У нас все знают, что он настоящий педант – все делает исключительно в определенное время. Сегодня это будет как раз очень кстати. Через час после полуночи он сядет попить чайку и перекусить – он всегда так делает. Я устрою так, что после еды он крепко заснет, до самого утра. И никак не сможет вам помешать.

– Хорошо! – Юлик усилием воли заставил себя успокоиться и рассуждать здраво. – Выпилю я решетку, убегу… Даже если ваш Зыкин хватится меня только утром, далеко уйти мне не дадут. Обложат, схватят. Вы думаете, не сумеют выпытать, как, каким образом я смог убежать? С чьей помощью?

– Вы логично рассуждаете! – Макаров засмеялся. – Однако помолчим…

В дверь постучали, вошел городовой с миской и дымящимся чаем. Увидел отрешенно сидящего заключенного и прохаживающегося по камере исправника.

– Поставьте на стол, – кивнул тот. – Ешьте, Кокуль-Яснобранский, набирайтесь сил. Завтра вам в долгий путь…

Когда за Зыкиным вновь закрылась дверь, Макаров вернулся к разговору.

– Да, вы правы – я должен остаться вне всяких подозрений. Только так ваш побег сможет быть успешным. И сейчас вы поймете почему… Вы будете скрываться у меня дома!

– Это и вправду неожиданно! – Юлиан вскочил на ноги. – Как же так, объясните?

– Да вы и сами только что все объяснили, Юлиан! Зачем же организовывать побег так, чтобы вас поймали и меня изобличили? Я был бы последним глупцом! Пусть вас ищут везде, где только можно! А мой дом – то место, где искать никто не станет. Вы спокойно поживете там, дождетесь, пока утихнет шум и азарт поиска, а потом легко и незаметно покинете город… Вам есть где спрятаться после?

– Есть, – ответил Юлик, сразу подумав о мэтре Дидикове. Тот его, конечно же, не выдаст, сумеет укрыть среди своих многочисленных приверженцев. А потом он проберется за границу, к матери… Но, бог мой, правда ли все, что он сейчас слышит?

– Зачем вы все это делаете? – Юлик осторожно повернулся к Макарову. – Побег, укрытие в вашем доме… зачем вам это нужно?

– Вы не поверили мне? – Макаров покачал головой. – Я ведь сказал: совесть не даст мне жить спокойно, изведет. И еще… Если вы сумеете укрыться как следует, через некоторое время я, возможно, вообще сниму с вас обвинение… Если убийца не вы, значит, тот негодяй ходит на свободе, жирует и смеется над нами! Надо мной! Эта мысль уже мучает меня, изводит. Я возобновлю следствие, пусть даже и негласно, найду того, кто убил Савичеву! Тогда и вы сможете жить спокойно, открыто.

Наступила долгая пауза. Вдруг Юлик сказал решительно, почти весело:

– Давайте ножовку!

Быстро взял инструмент и спрятал его под подушку.

– Рассказывайте, как я найду ваш дом?

– Молодец! С таким настроением у тебя все получится! – Макаров незаметно перешел на «ты», и Юлик воспринял это как должное. – Ты ведь с нашим городом немного знаком? Отсюда, от этого здания, видна Никольская церковь…

– Знаю!

– Обойди ее слева, сразу начнется широкая улица – каштановая аллея. Третий дом, тоже по левой руке, будет мой. Узнаешь его по воротам: каменные беленые столбики и решетка с вот такими коваными вензелями…

Макаров достал карандаш и листок бумаги, быстро набросал рисунок.

– Запомнил?

И когда Юлик кивнул, смял листочек и сунул себе в карман.

– Ворота я оставлю незапертыми, двери в дом – тоже. Слуги у нас приходящие, не ночуют.

– А… ваша жена?

– Моя жена – моя единомышленница. – Голос у Макарова потеплел, уголки губ тронула легкая улыбка. – Ведь именно она заставила меня по-настоящему усомниться в вашей виновности. И поддержала мой план. От нее у меня секретов нет.

– Если так, что ж… я вам очень благодарен. Дай бог, чтобы все получилось!

– Получится! Давай прикинем по времени… Значит, в час ночи Зыкин поест и минут через пятнадцать-двадцать заснет. Подожди немного, чтобы заснул покрепче, проверь – постучи в дверь. Когда убедишься, что все спокойно, начинай пилить. За час, думаю, управишься. И сразу – ко мне! Не торопись, пробирайся осторожно. Я со своей стороны постараюсь, чтобы в это время на этих улицах не было городовых. А горожане у нас по ночам не гуляют – провинция… Вот и получается, что ты будешь у меня часа в три или около того.

– Если все сложится удачно!

– Да, – кивнул Макаров, – конечно. Но я почему-то уверен в тебе.

Они еще немного поговорили, обсуждая детали. Потом Макаров встал, направился к двери и, прежде чем выйти, тихо сказал:

– До встречи!

– Спасибо вам… Анатолий Викторович! – голос у Юлика дрогнул.

Дверь за исправником закрылась, но молодой человек еще долго стоял неподвижно. Слишком уж стремительно все изменилось. Он был в смятении: сам не понимал – радостно ему или тревожно…

Макаров вышел, и Зыкин тут же старательно запер двери камеры. Помещение, где находился охранник, тоже было комнатой – коридора между ней и камерой не было. Зыкин уже хорошо растопил небольшую пристенную печь.