Вера Юдина - Анатом

— Вьи мыслитье слишком повер-хно-стно, — протянул граф. — Смотрьите глубже. И истьина откроиться вам.

Иштван не понял ни слова, но переспрашивать не стал.

— Где мы можем найти вашего бледнолицего помощника?

— Помощьника? — явно удивился Лиостро, — я прадья не понимаью о чьем вы?

Иштван достал фотографию альбиноса, которую он пользуясь случаем спрятал в карман когда покидал учебный амфитеатр.

Граф взял карточку и едва взглянув на нее просиял.

— О, вы знаити он был прекрьясным человьеком. Я преждье не знал таких альбиносов. Он был добр и мил. Даже у менья не поднялась рука набить из его уникального тела чучьело. Но к вашему сожалению он умер, уже очень давно.

Иштван уловил легкие нотки грусти в голосе доктора.

— Мне нужен человек, очень похожий на этого.

— Он быль сиротой. Никто не знал, кто его родители и братьев у него не было…

— Мне нужен другой. Тот, кто страдает тем же недугом.

— Альбинось? — задумчиво произнес доктор. — Не совьетовал бы я вамь связываться с представьителями данного вида. Это очень сильные и опасные сущьества.

— Может вы мне и не советуете, но вы как никто другой, я уверен знаете, что именно он исполняет ваш план по сбор этой дьявольской коллекции. Не так ли?

— Плань? — искренне удивился доктор, — О чьем вы? Я не понимаю что вы имеете ввиду?

— Не прикидывайтесь, доктор. Вы не стали бы ждать, пока ваших вожделенных экспонатов настигнет смерть, и решили ускорить этот процесс, подослав к каждому из них своего преданного пса. Он ускорял наступление смерти несчастных, выбранных вами. Если вы не хотите говорить, я могу предупредить вас, что найду вашего уродца сам, и поверьте, он будет умолять меня о смерти.

В глазах доктора на одно лишь мгновение мелькнул грусть, но это могло означать лишь сожаление к несчастному существу. Ничем другим он себя не выдал.

— Ваш друг навьерно уже ждет вас. Я не смею вас больше задерживать. Будьтье добры мои документ. — сухо сказал доктор.

Иштван поднялся, и вернул доктору его бумаги.

— Всего хорошего, и уверяю вас, до скорой встречи. — официально откланявшись графу сказал Иштван.

И он вышел, провожаемый злобным взглядом доктора, явно ощущая, как сверлит ему спину этот омерзительный человек.

Димитриев стоял в коридоре и ворковал со служанкой. Женщина, довольно полная, но все же не лишенная своей женской прелести, смущенно краснела, под смелым взглядом важного гостя.

— Ну вы меня простили, душенька? — целуя ей ручки протянул Петр.

— Я виновата перед вами, за что же мне вас прощать? — жалобно простонала женщина, замученная уже вниманием и вопросами Димитриева.

— Идем! — сказал Иштван, проходя мимо воркующей парочки.

Димитриев успел на прощание чмокнуть пухлые пальчики служанки, и последовал за другом на выход.

Когда служанка закрывала дверь, Димитриев на последок одарил ее страстным взглядом и подмигнул.

— Ну что у тебя? — спросил Иштван, когда они вышли на улицу.

— Наша Лизи навещала доктора, накануне вечером. Машка говорит доктор бесновался после ее ухода. Больше она никого не видела, хотя один раз слышала второй мужской голос, доносившийся из гостиной. Доктор с кем-то спорил, но тихо, и сам разговор она не разобрала.

Иштван улыбнулся самодовольной улыбкой.

— Теперь все становится на свои места. Наш доктор хитер. Перед смертью, каждый из невинно убиенных якобы составляет завещание, по которому доктор может на свое усмотрение распоряжаться их бренными останками. Как там было написано — завещание науке, в лице доктора Лиостро в частности. Вот как! Загнул и перемудрил, но самого себя. Одно мне не нравится, что даже если мы найдем у него в доме тела, пока у нас нет других улик, а тела он получается получает законно. Но мы- то знаем что он виновен. Дело за малым — доказать это.

— Ты хочешь сказать, что каждый, перед смертью писал завещание? — удивился Димитриев, — Но с какой целью.

— А вот здесь Петя самое интересное, меня давно уже терзает одна мысль, но я все никак не мог связать ее. Прочитав завещания, я заметил, что написаны они все как будто одной рукой. Можно подделать почерк, но остаются нюансы, мелочи, которые если знаешь где искать — находишь. И если бы я лично не видел почерк одной известной мне особы, то и не обратил бы внимание на эти странности. У нашего писателя, особенный стиль писать букву Д, и к сожалению, исправиться он не смог. И теперь я точно могу утверждать, что все они написаны рукой нашего гения калеграфии — господина Смолянкова.

— Лже юнкера?

— Ирония, Петя, но его самого. Помнишь я говорил тебе, что во время его гибели весь народ вокруг твердил, что сама смерть пришла за парнем. Я не видел лица ямщика. Но догадываюсь, что это был наш неизменный Люцифер. Сын преисподние. Я думаю, он следил за Смолянковым. И увидев меня, он решил действовать, просто у нашего преступника не было времени на раздумья. Поэтому Смолянков погиб такой ужасной смертью.

— А Аверьянов.

— Аверьянов был всего лишь случайной фигурой. Я думаю, он понял кто написал записку, когда увидел ее у меня в кабинете. Но не признался, чтобы не выдавать друга. Позже он встретился с Аверьяновым и рассказал ему о смерти Татьяны. Возможно, тогда у них созрел план заработать на этом происшествии. Смолянков знал того, кто диктовал ему тексты записки. И вероятнее всего пытался требовать с неизвестного нам господина энную сумму денег. Вероятнее всего ему отказали. Тогда он и написал письмо нам, желая заработать. Наш неизвестный узнал об этом, и решил прикончить неверного помощника. Так пал наш отважный юнкер. Аверьянов должен был стать следующим, и он стал им. Дальше все проще. Все остальные жертвы так или иначе становились на пути у нашего убийцы. И он убивал их с особой жестокостью и хладнокровием. Его основными жертвами были наши странные люди, все остальные пали случайными жертвами. Осталось только выяснить, как он находил свои жертвы. И что-то мне подсказывает, что главный злодей в нашем деле далеко не доктор.

— А кто?

— А вот это мой друг, пока остается для меня загадкой. Ты давай-ка Петя, отправляйся в деревушку Печеркина, переговори с матерью убитого городового, может простой люд окажется более сговорчивым.

После визита к доктору, Иштван прямиком направился в Михайловский. В голове он пытался выстроить картинку всего дела. Он чувствовал, что все фигурки уже на своих местах, Он знает кто и зачем убивал несчастных. Он знает кому это в последствии было выгодно. Оставалось только выяснить, того, кто находил жертвы и отдавал приказы.

Катя как раз собиралась отправляться с семьей в Царское Село, когда ей сообщили, что в гостиной ее ожидает барон Облич.