Брэд Гигли - День лжецаря

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Мардук.

— Как бога?

Раб кивнул.

Симеркет счел это хорошим предзнаменованием.

Спустя много часов, когда небо окрасилось первыми лучами солнца, Симеркет и Мардук достигли маленького городка с хижинами, покрытыми тростником, расположенного в дельте Евфрата. Жители горячо приветствовали Мардука, и он вышел вперед, чтобы побеседовать с ними на незнакомом Симеркету диалекте. После весьма оживленного разговора Мардук вернулся к тому месту, где его ждал Симеркет.

— Дай мне слиток золота, — потребовал он.

— Зачем? — удивленно спросил Симеркет.

— Я купил для нас лодку. Так будет безопаснее и быстрее.

Симеркет послушно протянул ему слиток золота, снова признав про себя, что план Мардука хорош.

— Мы встретились в удачный день, — произнес он вслух. — Когда я думаю о том, что с нами могло случиться, если бы ты не понимал по-эламски… — Он содрогнулся.

Бровь Мардука удивленно поднялась.

— О чем ты говоришь? Я не понимаю по-эламски.

Симеркет непонимающе уставился на него.

— Но вчера ночью, в сарае… как ты узнал, что солдаты собирались меня сегодня убить?

— Я этого не говорил.

— Говорил!

— Нет, господин. Я только передал, что командующий сказал, что тебе не суждено достичь Вавилона. Однако, подумав, я решил, что он мог сказать что-то совсем другое.

Симеркет начал было возмущаться, но Мардук повелительно поднял руку, прерывая его протесты.

— Я сказал только то, что должен был сказать, — решительно заявил он, — остальное ты досказал сам. Но давай забудем это недоразумение и благословим Золотого бога, чье имя я ношу, поскольку теперь у меня есть новый хозяин и все хорошо.

Симеркет, прищурившись, смотрел на Мардука.

— У меня мог быть вооруженный эскорт на всю дорогу до Вавилона!..

— Но теперь у тебя есть я. Более того, я намного умнее их. Ты не пожалеешь, господин. Вот увидишь! Я доставлю тебя до места в большей безопасности, чем любой эламец.

Когда Мардук пошел еще раз поговорить с горожанами, Симеркет сказал себе, что в Месопотамии живут ловкие обманщики. Никогда больше он не станет доверять никому в земле Вавилона — особенно тем рабам, которые делают из своих хозяев дураков.

На самом деле Мардук не покупал лодку; он просто взял ее напрокат. Симеркет узнал об обмане на следующее утро, когда Мардук представил его купцу на берегу реки. Этот человек, торговец вином, согласился сопровождать их всю дорогу до Вавилона, сказал Мардук.

— А вот и наш транспорт, — объявил он, широким жестом указывая на лодку, покачивающуюся в нескольких метрах от берега в застойной болотной жиже.

Глаза Симеркета расширились.

Этот предмет — его едва ли можно было назвать лодкой — был сделан из кож, натянутых на древесные ветви. Совершенно круглая, без кормы или носа, посудина напоминала гигантский плавучий диск. Внутри она была устлана соломой и заставлена глиняными сосудами с вином. И в ней сидел пассажир — осел, деликатно пощипывающий солому.

— Не хочешь ли ты сказать, что вот за эту посудину я заплатил хорошим золотом? — возмутился Симеркет.

Мардук смерил его взглядом.

— А что тебе в ней не нравится?

— Прежде всего в ней осел!

— Господин, — прошептал Мардук, отводя его в сторону, — когда ты находишься в чужой стране, ты не должен насмехаться над местными обычаями. Это грубо.

— Ты считаешь мой отказ плыть вместе с ослом грубостью? — В утренней тишине голос Симеркета прозвучал особенно громко.

— Я хочу сказать, господин, что на Евфрате движение одностороннее — только с севера на юг — по течению. Когда этот человек и его сын достигнут Вавилона, они разберут лодку и продадут кожи. Как, по-твоему, они вернутся в город, если у них не будет осла?

Симеркет сделал глубокий вздох, прежде чем ответить.

— Я не насмехаюсь над обычаями, — проговорил он осторожно. — Я только думаю, что нам следует купить собственную лодку — такую, в которой не будут перевозить скот.

Мардук отмахнулся.

— Ерунда, — убежденно заявил он. — К тому же я ничего не знаю о речном судоходстве. А ты?

Симеркет сделал еще один глубокий вдох.

— Я тоже, — признался он.

Тяжело вздохнув, он осторожно вскарабкался на посудину и уселся на единственное свободное место — подле осла. Тот, кажется, счел его приятным соседом: ослиные губы растянулись в улыбку почти явной радости, и он начал тыкаться головой в бедро Симеркета.

Симеркет отстранился, но осел продолжал подталкивать и пощипывать его, пока наконец он не был вынужден почесать животное между ушами. Удовлетворенно обдавая Симеркета вонючим дыханием от переваривания забродившего сена, осел повернулся к нему, подняв вверх копыта, чтобы Симеркет имел возможность погладить остальные части его тела.

— Конюх при осле, — грустно пробормотал Симеркет. На берегу вокруг Мардука собралась толпа. Все громко благословляли его, пока он шел к круглой лодке. Некоторые матери протягивали ему своих детей для поцелуя.

«В чем дело?» — недоумевал Симеркет.

Когда Мардук уселся в лодку, торговец и его сын поспешно расстелили ковер, чтобы устроить для Мардука мягкое сиденье. Симеркет раздраженно попытался потребовать этот уголок для себя; в конце концов, это он был хозяином, и это на его золото была взята лодка. Но ничто не могло сдвинуть с места ластившегося к нему парнокопытного, и незадачливый путешественник остался лежать под его брюхом.

Только подняв голову и взглянув на реку, Симеркет увидел, что их странная лодка уже достигла середины болота, а он даже не почувствовал, как они отчалили от берега. Он удивился тому, насколько прочным оказалось это плавучее средство; пришлось признать, что на воде оно держалось отлично.

Гребли виноторговец и его сын — один отталкивался веслом, другой помогал, и они легко проплыли через заросшее тростником устье реки к главному руслу Евфрата. Горячее солнце привело Симеркета в состояние сонливости. Всю прошлую ночь он не спал и вскоре уже вовсю клевал носом.

Однако проснулся он быстро и тут же вскочил на ноги, выругавшись с перепугу, — осел начал кричать. Животное пыталось подняться; Симеркет слишком поздно сообразил, чего оно хочет. И увернулся как раз вовремя, чтобы избежать потока навоза — чем вызвал громкий смех вавилонян. Но когда Симеркет попытался оттолкнуть ослиный зад в сторону, чтобы не дать ему испачкать лодку, их смех перешел в протест.

— Нет, нет, господин! — дружелюбно остановил его Мардук со своего почетного места. — Навоз надо собрать и высушить на солнце. Тогда через несколько дней мы получим топливо для костра, оно понадобится нам, когда мы высадимся на берег. Даже кустарник здесь слишком ценен, чтобы жечь его.