Ольга Крючкова - Роза Версаля

– Я убью его! – гневно воскликнул барон.

– Не горячись, Серж! Купец нам ещё пригодится.

– Для чего? – спросил в недоумении фон Нагель.

– Поверь, Серж, нам следует его отпустить. Он ведь подозревает жену и брата, вот пусть и ищет своих мучителей. Завтра же отправлю его своим экипажем в Москву.

…Увы, на следующий день Василий вообще не смог подняться с постели: всё тело ныло, ноги не слушались, колени распухли, голова раскалывалась от боли.

Разумеется, это несколько спутало планы будущих виконтессы и виконта де Оверн, но рассудительная Матильда приняла решение не покидать Измайлово, покуда купец не встанет на ноги и не уедет в Москву: зачем привлекать излишнее внимание к их с Сержем поспешному бегству?

Жизнь в доме купца Глызина шла своим чередом. Анастасия Николаевна нещадно гоняла прислугу, разъезжала по модным магазинам и навещала модистку; мадемуазель Амалия бегала на свидания к возлюбленному своему Петру Тимофеевичу Артамонову; Полина исправно музицировала, изучала разные науки и каталась на пони; Илья Иванович по-прежнему проводил большую часть своего времени в конторе.

Сегодня во время завтрака Анастасия Николаевна вскользь поинтересовалась у горничной:

– Прасковья, а что Василий Иванович – дома ещё или в контору уже отбыл?

Горничная растерялась.

– Так это… М-м-м… Барыня, так Василий Иванович и не появлялись ещё…

Анастасия встрепенулась:

– Что значит – «не появлялись»? Что ты имеешь в виду?

– Ну, как позавчерась ещё уехать изволили, так больше и не появлялись, – пояснила Прасковья.

– Всё, хватит болтать! Сама разберусь. Ступай, делами лучше займись! – прикрикнула Анастасия Николаевна на горничную.

Прасковья вздохнула, но не уходила – топталась на месте.

– Чего ещё? – вскинулась на неё хозяйка.

– Барыня, так это… Амалия-то вчерась вечером опять к полюбовнику бегала…

– Ну и что? – грубо оборвала горничную купчиха.

Прасковья набралась смелости и продолжила:

– Только сдаётся мне, барыня, что бегает она вовсе не к Артамонову…

Анастасия гневно свела брови к переносице:

– Та-а-ак… И откуда знаешь про купца Артамонова? Отвечай!

– Барыня, да вы не серчайте! Просто надысь, когда вы Амалию за волосы трепали, уж больно громкий разговор меж вами вышел, – призналась Прасковья.

– Ага, а вся прислуга, значит, стояла под дверями и исправно подслушивала?

– Нет, нет, что вы, барыня! – с жаром заверила горничная. – Без умыслу так получилося…

– Получилося!!! – передразнила Анастасия горничную. – Ну и к кому, по-твоему, гувернантка бегает?

Прасковья потупила взор:

– К барину нашему, думаю, к Василию Ивановичу. Вон ведь и его вчерась вечером не было…

Анастасию словно змея ужалила. Она резво вскочила со стула и заметалась по гостиной:

– Ишь, волю себе взяли! Каждый своё суждение имеет! Вон отсюда! На кухне твоё место!

Горничная нехотя удалилась.

Хозяйка усилием воли взяла себя в руки: «Не понимаю! Ничего не понимаю! Кто лжёт? Василий? Амалия? Или оба?» Купчиха решительно направилась в комнату дочери.

Мадемуазель Амалия занималась с Полиной арифметикой, когда дверь распахнулась и на пороге возникла Анастасия Николаевна.

– Амалия, выйди ко мне! – властно приказала купчиха, не желая выяснять отношения с гувернанткой при дочери.

– Что угодно, сударыня? – Амалия, улыбаясь, вышла в коридор и взглянула на хозяйку честно и открыто.

Анастасия Николаевна смутилась.

– Ты окончательно решила покинуть наш дом, Амалия? – спросила она неожиданно для себя.

– Да, сударыня. Хотя я и успела очень привязаться к Полин…

Хозяйка почувствовала себя неловко.

– Я начала поиски новой гувернантки. Просто тебе, Амалия, придётся немного подождать.

– О, ничего страшного, сударыня! Вы не волнуйтесь, я подожду.

Василий не появлялся дома два дня кряду. Анастасия чувствовала себя уязвлённой: супруг и раньше, правда, позволял себе изредка не ночевать дома, но чтобы исчезнуть сразу на двое суток?! Это было уже слишком! Сердце купчихи отчего-то тревожно сжалось…

«Неужели Илья всё-таки осуществил то, о чём мы с ним сговаривались? Боже мой! – женщина обхватила голову руками. – Что ж мы наделали? Что я теперь скажу жандармам? Вдруг они меня заподозрят?»

Не выдержав неизвестности, Анастасия Николаевна приказала заложить экипаж и, быстро переодевшись, направилась в Спасоналивковский переулок.

В контору купчиха влетела, словно разъярённая фурия, и Илья с первого же взгляда на неё понял: что-то случилось.

– Анастасия Николаевна, не желаете ли со мною отобедать? – спросил Илья и многозначительно посмотрел на гостью. Анастасия согласно кивнула. Илья наскоро передал дела приказчикам, подхватил свояченицу под руку и вместе с нею вышел из конторы.

– Возьмём извозчика? – поинтересовался он на улице.

– Я приехала на своей эгоистке…

– Хорошо, как-нибудь уместимся… Едем в ближайший трактир?

– Нет, лучше к тебе.

– Хорошо, – согласился Илья и помог женщине сесть в экипаж, после чего не без труда пристроился около неё сам. – Тесновата твоя эгоистка… Впрочем, оправдывает своё название, – заключил он, пристально посмотрев на спутницу.

– Почему ты на меня так смотришь? Может, хочешь мне что-то сказать? Или признаться в чём-то? – начала издалека Анастасия.

– Может быть… Поговорим дома.

Ехать пришлось, тесно прижавшись к любовнику, поэтому когда экипаж свернул в Бахметьевский переулок, Анастасия буквально сгорала уже от любовного нетерпения.

И не успели они войти в квартиру, как купчиха тотчас скинула тёплый кардиган и повисла на шее Ильи:

– Я соскучилась… Пойдём в спальню… Все разговоры потом… после…

Насладившись друг другом, любовники лежали в сладостной истоме, не размыкая объятий.

– Я восхищаюсь тобой, Илюша, – призналась Анастасия.

– Как мужчиной?

– Разумеется. А ещё потому, что ты выполнил своё обещание.

Илья удивлённо воззрился на любовницу:

– Не понимаю… О чём ты?

– О моём муже и твоём брате… Не притворяйся, Илья! Расскажи лучше, как тебе удалось это сделать…

Илья отстранился, откинул одеяло, встал, надел халат.

– Настасья, ты говоришь какими-то загадками…

– Загадками?! – возмутилась купчиха. – Да от таких загадок недолго и на каторгу отправиться!

– Что-о-о? Я совсем перестал понимать тебя! То ты восхищаешься мною, то на каторгу отправляешь… Объясни наконец, в чём дело?!

Анастасия скинула одеяло и, обнажённая, подошла к Илье.

– Василий уже два дня не появлялся дома. Ты исполнил задуманное?

Илья почувствовал, что пол уходит из-под ног.

– Что?! Ты хочешь сказать, что я его убил?!