Николь Апсон - Печаль на двоих

— Вы думаете, что это дело рук Эдвардс?

— По крайней мере не исключаю. Она ведь, помните, тоже лгала — лгала годами.

— Да, но я понимаю почему. Могу поспорить, что те нападки и издевательства после суда, о которых она нам рассказала, лишь малая толика того, что им с Джейкобом пришлось испытать. С другой стороны, ложь Бэннерман кажется совершенно бессмысленной, что и настораживает. За этой ложью как будто что-то кроется.

Фоллоуфилд посмотрел на него с сомнением.

— Я только что, сэр, говорил с девушками на кухне. Люси рассказывала им, как добра была к ней в тот вечер мисс Бэннерман. По словам Люси, они долго беседовали…

— Скажите честно, вам кажется, Бэннерман из тех, кто ведет задушевные беседы со своими подчиненными? — нетерпеливо перебил сержанта Пенроуз. — По-моему, она либо смотрит на людей свысока, либо командует ими — ни на что другое эта дама не способна.

— Вам она не нравится?

— Не нравится, но суть не в этом, — произнес Пенроуз чуть более настойчиво, чем ему хотелось бы. — А вам она нравится?

— Не особенно, но я восхищаюсь тем, что мисс Бэннерман сделала, будучи тюремной надзирательницей. Модный клуб и всякие там комитеты далеко не все, на что она способна. И думаю, у нее хватило бы ума не убивать девушку в «Клубе Каудрей» в субботний вечер. Это ведь довольно рискованно.

То, что Фоллоуфилд выступал в защиту Селии Бэннерман, начинало раздражать Пенроуза, возможно, именно потому, что рассуждения сержанта были вполне здравыми.

— Не так уж и рискованно: эта лестница вроде отдельного помещения, и ее не видно ни из вестибюля, ни из общих комнат наверху. К тому же у нее, наверное, не было выбора, и ту милую беседу, о которой вы упомянули, она, вероятно, затеяла для того, чтобы решить, что именно ей следует предпринять. Если Люси и Марджори ездили повидать Этель Стьюк — а открытки на это явно указывают — и узнали что-то о Бэннерман, то ей надо было действовать без промедления, раньше, чем мы успеем поговорить с Люси. — Фоллоуфилда эти доводы, похоже, не убедили, но Пенроуз не унимался: — Представьте себе такой сценарий: Джейкоб Сэч видит фотографию в «Татлере» и рассказывает Марджори о Бэннерман то, на чем, как он думает, можно поживиться, рассчитывая, что Селия хорошенько им заплатит, чтобы они об этом молчали. Он хочет, чтобы Марджори сделала грязную работу, поскольку она через Мотли знакома с Бэннерман, но Марджори ему не верит. И с какой стати она должна ему верить? Он уже не раз вовлекал ее в неприятности, а теперь ей к тому же есть что терять. Тогда она решает во всем удостовериться сама. Помните, что Марджори сказала леди Эшби: отец что-то ей рассказал, и это оказалось правдой. Мы предположили, что речь идет о его прошлом, а что, если дело совсем в другом?

— Ну что такого ужасного мог знать Джейкоб Сэч о Селии Бэннерман? Она сама призналась, что вмешалась в удочерение Лиззи, чего ей делать не следовало, так зачем ей заботиться о том, чтобы это скрывать?

— Может быть, нам кое-что расскажет Этель Стьюк. Я завтра прямо с утра поеду к ней, а вы тут займитесь всем остальным. Вернитесь на Кэмпбелл-роуд и уточните, действительно ли Нора Эдвардс вчера вечером была у себя. Ее дом битком набит жильцами, и как бы кое-кто из них ни пытался провести нас, я уверен, что это можно выяснить. О том, что случилось с Люси, надо рассказать Мэри Сайз, и, вероятно, она сумеет что-нибудь добавить о Селии Бэннерман. Но будьте осторожны: постарайтесь, чтобы у нее не возникло никаких подозрений. Я дам указания Уайлс и попрошу Леттис и Ронни придумать для Бэннерман какие-нибудь дела, чтобы она ни на минуту не отлучилась из клуба. Кстати, вы их видели?

— Да, сэр, они наверху, в гостиной. С ними все в порядке. Конечно, ваши кузины потрясены случившимся, но, честно говоря, они все еще в шоке от утреннего происшествия, так что не думаю, что это новое так уж сильно их поразило. Что-нибудь еще, сэр?

Пенроуз задумался.

— Да, возможно, стоит разузнать подробности смерти Лиззи Сэч. Утром позвоните нашим ребятам в Бирмингеме и попросите найти записи о самоубийстве в Энсти, колледже физической культуры, в 1916 году.

— Будет сделано. И мисс Тэй сможет нам в этом помочь.

— Она еще не спит?

— Нет, она вместе с вашими кузинами.

— Отлично. Я, наверное, приглашу ее поехать завтра вместе со мной. Я хочу, чтобы Джозефина рассказала мне все, что знает о Бэннерман. К тому же мне бы не хотелось, чтобы она здесь сейчас оставалась.

Фоллоуфилд взглядом указал на фотокамеру:

— Хотите, чтобы нам проявили снимки?

— Хочу. Скажите, Билл, а когда вы сейчас разговаривали с персоналом, там была девушка, которая могла подтвердить алиби Бэннерман вчера вечером?

— Тили Дженкинс? Да, была.

— Отлично. Спуститесь вниз и поговорите с ней, чтобы точно в этом удостовериться, и скажите, что лестницу уже можно помыть. Пойду поговорю с Джозефиной, а перед нашим уходом проведаю Люси. Когда мы вернемся в Ярд, я хочу еще раз просмотреть тюремные документы, на случай если что-то упустил. С Эдвардс мы побеседуем уже завтра после вашей поездки в Канаву и моей встречи с Этель Стьюк.

Джозефину он нашел в гостиной, где она сидела вместе с Леттис, Ронни и Джеральдин Эшби. Также как в других общественных местах в клубе, в этой комнате витал женский дух; и даже если бы здесь никого не оказалось, Арчи по изяществу отделки догадался бы, что тут собираются женщины и что при других обстоятельствах его присутствие здесь вряд ли было бы желанным. Пенроуз, который всегда и ко всем относился с одинаковым уважением и чувствовал себя свободно и в мужской, и в дамской компании, в этом клубе, где каждая мелочь заявляла о женской солидарности, то и дело испытывал легкое раздражение. Теперь же его раздражение еще усилилось, поскольку в жизни Джозефины появилась Марта Фокс, и в эту новую сферу ему никакого доступа не было. И Арчи вдруг задался вопросом: неужели он бы чувствовал то же самое, если бы она сблизилась с другим мужчиной? Наверное, нет. Какими бы отвратительными ни казались ему эти стереотипно старомодные чувства, он понимал, что его резкая неприязнь к Марте объясняется тем, что с ней даже невозможно соперничать.

Джозефина, завидев его, улыбнулась, а он жестом подозвал ее к двери.

— Разве ты не хочешь поздороваться с девочками? — спросила она.

— Поздороваюсь, но через минуту. Я хотел сначала перекинуться парой слов с тобой. Можешь сделать мне одолжение?

— Конечно.

— Поедешь завтра утром со мной в Саффолк? Мне надо повидаться с Этель Стьюк.

— Ты уверен, что это я тебе сделаю одолжение?

Арчи смутился.

— Боюсь, тебе нельзя будет присутствовать при нашей беседе. Я не могу тебе даже пообещать, что ты с ней встретишься. Все будет зависеть от того, что она за человек, и от того, сколько у нас будет времени. Ты уж прости.