Стивен Галлахер - Царствие костей

Себастьян застегнул жилет, пиджак, подошел к секретеру, открыл верхний ящик, но ключей в нем не обнаружил.

Он пошарил в нем, затем отрыл второй, а потом и третий ящики, но и в них ключей не увидел, хотя отлично помнил, где оставил их — в верхнем ящике. Никто из домашних не пользовался его секретером. Роберту строго-настрого запрещалось даже приближаться к нему, не то что оттуда что-то брать. В секретере лежали важные документы, а в верхнем же ящике хранилось самое ценное. Иногда Себастьян оставлял там свой револьвер «бульдог» и тогда, как правило, запирал ящик на ключ.

— Что ты ищешь? — спросила, поворачиваясь к нему, Элизабет.

— Ничего особенного. Одну маловажную бумажку. Наверное, в агентстве оставил, — отговорился Себастьян.

Исчезновению ключей могло быть только одно объяснение, и очень неприятное. Сэйерсу понадобилась бумага для записки, а взять ее он мог только в секретере. Он заглянул в него, увидел ключи и украл их.

«Так вот что означают его странные фразы: „Постарайтесь не думать обо мне слишком плохо. Я один в ответе за все, что делаю“», — пронеслось в мозгу Себастьяна.

Он с силой задвинул верхний ящик и, быстро выйдя из дома, направился в город.

Когда Себастьян подошел к зданию на Честнат-стрит, оно было уже открыто, но внутри стояла тишина.

Бекер поднялся на второй этаж, где агентство Пинкертона занимало несколько комнат. Ему подумалось, что если похититель ключей задержится, то служащим агентства придется ожидать в коридоре, а если вовсе не явится, они приведут смотрителя, который откроет кабинеты дубликатом. Отсутствие ключей у того, кому их доверили, — случай экстраординарный.

В коридоре Бекер никого не увидел. Остановившись у главной двери, на матовым стекле которой красовалось выведенное золотыми буквами название агентства, он прислушался. Не услышав ничего подозрительного, толкнул дверь, полагая, что она закрыта, но дверь вдруг подалась. Себастьян вошел в зал.

— Сэйерс! — крикнул Бекер.

Эхо, разнесшее его голос, подсказало, что в помещении, кроме него, нет ни единой души. Он надеялся застать Сэйерса, но тот, похоже, уже успел скрыться.

Себастьян прямиком направился в криминальный отдел, затем перешел в хранилище документации. Обе двери так же, вопреки его ожиданиям, оказались открытыми, как и шкафы с папками и делами.

Он подошел к ним, бегло взглянул в ящики и увидел, что из некоторых ячеек папки исчезли. К примеру та, где находилось дело о мужчине, обнаруженном с иголками в теле. Без перечня, навскидку Себастьян не мог определить, какие именно дела отсутствовали, но предположил, что в основном старые.

В эту секунду Себастьян услышал голоса. Он торопливо вышел из комнаты и увидел двух стенографисток, направлявшихся в свою комнату в дальнем конце зала. Они оживленно болтали о чем-то, чирикали словно воробышки, такие же бодрые и настороженные. Поскольку стенографистки появлялись раньше всех, их комната обычно открывалась первой. Увидев Себастьяна, они разом прервали разговор, поздоровались с ним.

— Доброе утро, — запоздало ответил он, не переставая злиться на Сэйерса, явно обшарившего все комнаты.

Подойдя к своему столу, Себастьян увидел на нем ключи — они лежали у деревянной полированной таблички с его именем. Виновато озираясь, он открыл верхний ящик стола и сунул в него связку, в самую глубь. Только убрав с глаз долой злополучные ключи, Бекер начал понемногу приходить в себя.

Потеря нескольких старых, давно забытых всеми папок не была трагедией. Разумеется, Себастьян не отдал бы их Сэйерсу сам; какими бы ненужными они ни были — им надлежало оставаться в отделе. У папок, как и у сотрудников, есть свой срок службы.

Себастьян не видел большой беды в том, что Сэйерс украл только папки. Конечно, он совершил отвратительный поступок, заставил Себастьяна поволноваться и рассердиться; он впустил Сэйерса в свой дом, а тот, воспользовавшись его гостеприимством, обокрал своего благодетеля, хотя все же вред причинил незначительный.

«Никогда не доверяй алкоголику и одержимцу», — мысленно повторил Сэйерс заповедь детектива. А Сэйерс, каким бы честным ни казался, был и тем и другим.

По мере прихода сотрудников Себастьян окончательно успокоился, выдвинул кресло, вздохнув, опустился в него и потянулся за верхней бумагой. За время отсутствия ему поступила целая пачка документов. Первый страх прошел, день уже не представлялся ему столь катастрофическим. По крайней мере утренние события закончились намного лучше, чем он предполагал.

Его ответа ожидали несколько писем от потенциальных клиентов агентства. Не очень важные, следовательно, Себастьян мог просто отписаться. От оперативного сотрудника агентства пришла телеграмма из Калифорнии. Рядом с ней лежало прошение Оукса о компенсации ему затрат, связанных со вчерашней поездкой домой к Бекеру. «Придется тебе подождать, — подумал Себастьян. — Все наши финансовые вопросы решает мистер Бирс лично. Только он распоряжается кассой агентства».

От внезапно пришедшей к нему страшной мысли Себастьян застыл на месте. Затем медленно встал и направился в кабинет мистер Бирса.

Он вошел, обогнул массивный стол и приблизился к сейфу, мощному шкафу из стали и латуни, по возрасту старше самого здания, в котором находился. Выбрав самый крупный ключ на связке, Себастьян вставил его в замок, повернул, открыл дверь, высокую, как Вавилонские врата. Внутри сейфа царил полный кавардак — все было перерыто и оставлено в беспорядке. Взгляд его упал на раскрытую пустую кассу.

— Украл, — упавшим голосом произнес Себастьян. — Он украл всю нашу наличность, весь наш резерв.

— Ты знаешь, сколько там находилось денег? — спросила Элизабет.

— Тысяча двести долларов с мелочью. Для них Бирс вел отдельный журнал, чтобы не разглашать имена наших информаторов.

— Тысяча двести долларов? — испуганно повторила Элизабет.

В комнате повисла гнетущая тишина.

Они сидели на кровати Фрэнсис. Проведя весь день в поисках Сэйерса, обойдя пристань и переговорив со всеми капитанами или старшими помощниками, проведя несколько часов на железнодорожном вокзале, опросив дежурных, машинистов и старших проводников и не обнаружив нигде его следов, Себастьян вернулся домой, надеясь в тихой обстановке решить, как ему следует поступить. Первым делом он бросился к чемодану экс-чемпиона, досконально перерыл его, пытаясь угадать его последующие действия, но ни к каким выводам не пришел.

Себастьян несколько часов держался, сохранял спокойствие, но к вечеру его прорвало. Он впал в бешенство.

Себастьян не мог сказать, в какой момент в комнате появилась Элизабет, — увидел ее, только когда она вдруг возникла перед ним. Она долго смотрела на него осторожным взглядом, затем приблизилась, мягко пригладила его волосы и спросила: