Лора Роулэнд - Черный Лотос

Плотник назвал им имя неизвестной и вдобавок подтвердил ее принадлежность к секте Черного Лотоса. Следовательно, священники и монахини знали ее, хотя говорили обратное, солгав также о том, что из храма никто не пропадал. Их изворотливость и дурная репутация ясно указывали на причастность сектантов к этим убийствам.

Хирата записал имя и адрес мужа Тиэ.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы убийца вашей жены не остался безнаказанным, — пообещал он и проводил плотника через приемную.

Толпа ничуть не поредела. Взбираясь на возвышение, Хирата крепился, зная, сколько еще историй о чужом горе ему предстоит выслушать. Его охватило недоброе предчувствие, что пожар и убийства были только ничтожной частью большого зла. Теперь сомневаться не приходилось: Хару играла в этом деле далеко не главную роль.

Миновав южную оконечность замка Эдо, паланкин доставил Рэйко и Хару в правительственный округ Хибия, где они и сошли. Слуга тотчас раскрыл над ними зонт — с неба сыпала холодная изморось, — и путешественницы поспешили к крытым воротам одной из огороженных усадеб, что составляли улицу. Стражники встретили Рэйко радушно, но Хару, увидев их, испуганно попятилась.

— Не бойся, — подбодрила ее Рэйко, обняв за плечи. — Ты у друзей.

В сопровождении того же слуги с зонтом Рэйко провела Хару через заливаемый дождем двор. Под козырьком сторожевого барака сгрудились полицейские и узники в кандалах. Хару теснее прижалась к спутнице. Но вот они вошли в деревянный особняк, где расторопная служанка поприветствовала их и помогла снять накидки и обувь.

— Где сейчас судья? — спросила служанку Рэйко.

— У себя в кабинете, достопочтенная госпожа.

Вслед за Рэйко Хару прошла несколько поворотов по коридору, мимо служебных комнат с писцами, и очутилась у двери. Рэйко постучала, и низкий мужской голос ответил:

— Войдите!

Отодвинув дверь, Рэйко переступила порог комнаты, обставленной стеллажами и конторками со множеством свитков книг и фолиантов. Затем втащила Хару и вместе с ней поклонилась мужчине, сидящему на небольшом возвышении за письменным столом.

— Доброго дня вам, достопочтенный отец мой, — сказала Рэйко. — Прошу извинить меня за вторжение: я привела посетительницу. Есть одно неотложное дело, которое нам очень нужно обсудить.

Судья Уэда — один из двоих чиновников, облеченных властью разрешать гражданские споры, выносить приговоры преступникам, распоряжаться полицией и поддерживать в Эдо порядок, отложил кисть для письма и поднял глаза. Самурай средних лет, обладатель завидной комплекции и здорового румянца, устало взглянул на посетительниц. На нем было строгое черное кимоно.

— Твой приход меня приятно удивил, — произнес он с теплотой. — Я буду рад познакомиться с подругой моей дочери.

Рэйко представила ему Хару. Девушка не подняла головы и сложила перед грудью ладони, прошептав еле слышно:

— Для меня честь встретиться с вами, господин достопочтенный судья.

Когда же Рэйко объяснила ему, кто такая Хару, радушие судьи сменилось легким беспокойством. Словно не замечая этого, Рэйко отважно продолжила:

— Хару нужно некоторое время пожить в безопасном месте. Надеюсь, вы согласитесь взять ее к себе.

Секунду-другую судья молча разглядывал Рэйко. Затем обратился к ее спутнице:

— Не откажитесь побыть моей гостьей и отдохнуть после долгого пути. — Голос его звучал мягко, но без прежней сердечности. — Могу я предложить вам чашечку чаю?

— Благодарю вас, господин судья, я недавно поела, — пробормотала Хару приличествующую случаю фразу.

— Нет-нет, я настаиваю. — Судья вызвал служанку и велел отвести девушку в гостиную и подать ей чаю.

Хару перепуганно оглянулась на Рэйко.

— Смелее, — ободряюще улыбнулась она.

Когда Хару с горничной вышли, Уэда сложил руки поверх стопки бумаг на столе. Его мрачный вид предвещал выговор, и Рэйко слегка струхнула.

— Зачем ты привела ее сюда? — спросил отец.

— Ее нельзя было оставлять в храме Дзодзё даже до завтра. — Рэйко описала нападение Кумасиро на Хару. — Ей совсем некуда податься: ни родни, ни друзей, кроме меня, у нее нет, а в замок Эдо нельзя водить гостей без особого разрешения, которого вовек не достать. Это единственный дом, куда я могла ее привести.

— Ты должна была по крайней мере прийти за советом заранее, а не сваливаться как снег на голову, — укорил судья дочь.

— Знаю и прошу прощения, — виновато отозвалась Рэйко, — но у меня не было времени.

— Стало быть, ты хочешь, чтобы я пустил к себе в дом подозреваемую в тройном убийстве, не говоря уже о поджоге? — спросил Уэда.

После кивка Рэйко судья так нахмурился, что его брови едва не слились воедино.

— Как тебе не совестно просить меня о таком возмутительном нарушении правил? О чем только ты думала, дочь моя?

— Ее вина еще не доказана, так что она может быть ни при чем, — оправдывалась Рэйко, обескураженная реакцией отца. Она, конечно, не ждала от него бурной радости по поводу вселения Хару, но открытого противодействия не предвидела вовсе — ведь раньше он ей почти ни в чем не отказывал. — Она в опасности, я это знаю.

Судья Уэда покачал головой.

— Если Хару действительно совершила то, в чем ее обвиняют, тогда она сама представляет опасность. Я не намерен рисковать из-за нее собственным благополучием. Кстати, почему ты так уверена в ее невиновности?

Рэйко поделилась своей версией, согласно которой Хару подставили, а теперь еще и обвиняют, чтобы сделать козлом отпущения. Свои подозрения она связала с порядками в Черном Лотосе.

— Мне думается, именно секта стоит за убийствами и поджогом, — добавила Рэйко. — Неужели похоже, что Хару размозжила голову взрослому мужчине и задушила женщину с ребенком?

— Мы оба видели многих преступников, таких же безобидных на вид, как она, — возразил Уэда, имея в виду бесчисленные судебные дела, которые он вел. Рэйко присутствовала на разбирательствах, наблюдая сквозь ширму из соседней с залом суда комнаты. — Ты не хуже меня должна знать, каково судить о людях по внешности. Однако же ты пытаешься выгородить Хару и обвинить Черный Лотос на основании пустых домыслов.

— Сейчас секта кажется мне не менее подозрительной, чем Хару, а я склонна верить своему чутью, — возразила Рэйко. — Помнится, когда-то и вы на него полагались. — Она намекнула, что ее догадки не раз помогали следствию избежать несправедливых обвинений и подвести истинного преступника к признанию. Свои советы она нашептывала отцу из-за ширмы, и тот, следуя им, оказывался на высоте. — Значит, теперь вы во мне сомневаетесь?