Лора Роулэнд - Интимный дневник гейши

— Полагаю, вы пришли допросить меня в связи с убийством правителя Мицуёси, — произнес Макино.

— Если вы позволите, — осторожно отозвался Сано, поскольку Макино был его недоброжелателем. Этот могущественный человек однажды обвинил Сано в государственной измене, чем едва не погубил его.

— Я мог бы предоставить вам информацию, — сказал Макино, — на определенных условиях. Выпьем?

Он жестом подозвал служанку, которая налила ему и Сано саке. Они осушили чашки, и Сано почувствовал, как подогретое спиртное разнесло по телу тепло.

— Каковы же условия? — спросил он. Выживание в бакуфу обеспечивалось по принципу «ты — мне, я — тебе», однако Сано настораживали условия, которые мог предложить Макино.

— Остальные участники вечеринки подтвердят, что во время, когда произошло убийство, я был с ними. — Макино затянулся из своей трубки и выпустил дым сквозь коричневые зубы. — То же самое может сделать персонал «Оварии». Таким образом, я не убивал Мицуёси. Вы не найдете никаких улик, подтверждающих, что я каким-то образом замешан и ее смерти.

Не торопясь с выводами, Сано молча ждал продолжения.

— Я готов снабдить вас доказательствами, на поиски которых при других обстоятельствах вам потребовалось бы немало времени. — Макино сделал отвратительную гримасу, долженствующую означать улыбку. — А время очень дорого, не так ли?

Действительно, очень дорого.

— Что вы хотите получить взамен? — спросил Сано.

— Вы исключаете меня из списка подозреваемых. — Главный старейшина говорил спокойно, но жилы на его шее надулись словно канаты: он понимал, — Сано может объявить его подозреваемым в убийстве и погубить из-за того, что он оказался не в то время и не в том месте. На мгновение Сано почувствовал соблазн отомстить Макино за все свои несчастья, причиной которых тот стал, но устоял. Воспользоваться убийством в корыстных целях было бы нечестно, к тому же он сам не менее уязвим, чем Макино. Разверни он кампанию, чтобы продвинуться за счет своих врагов, и следующая кровавая баня поглотит его самого. Кроме того, ему нужна любая достоверная информация.

— Хорошо, — согласился Сано, — но если я обнаружу, что вы причастны к убийству, наше соглашение будет разорвано.

Макино высокомерно смотрел на Сано запавшими глазами, но его облегчение было очевидным. Он жестом приказал служанке подать еще одну порцию саке. Они с Сано выпили.

— Среди участников вечеринки есть четыре человека, которых вы не найдете в Ёсиваре, — промолвил Макино.

— И кто же это? — спросил Сано.

— Досточтимый министр финансов Монзаэмон Нитта и три его старших вассала.

В обязанности министра финансов входил контроль за сбором налогов на торговлю, на доходы от имений даймё — феодальных правителей японских провинций — и за другими поступлениями в казну Токугавы. Это был важный пост, и его занимал один из наиболее доверенных вассалов сёгуна.

— Куда направился Нитта-сан? — спросил Сано, понимая, насколько рискует, уводя расследование в высокие эшелоны бакуфу.

— Не имею понятия, но он со своими людьми уехал из квартала в разгар вечеринки. — Макино усмехнулся, явно понимая растерянность Сано и наслаждаясь ею.

— Почему он уехал?

— Он был не в настроении. — Посасывая свою трубку, главный старейшина вынуждал Сано тянуть из него каждый факт.

— Отчего же? — терпеливо спросил тот.

— Из-за госпожи Глицинии. Он ее постоянный клиент и весьма очарован ею. — Макино покачал головой, показывая свое презрение к глупцу, влюбившемуся в проститутку. — Теперь, когда правителя Мицуёси нет, он ее единственный клиент. Она очень разборчива.

По обычаю таю может выбирать себе клиентов, и ее высокая цена компенсирует их небольшое количество.

— Нитта так ревнив, что оплачивает каждую ее ночь независимо от того, приходит сам или нет, лишь бы только знать, что она не принимает кого-то другого. Но он узнал, что недавно, когда дела не позволили ему приехать в Ёсивару, к госпоже Глицинии дважды наведался правитель Мицуёси. Нитта был вне себя от гнева. А вчера, когда он приехал в Ёсивару, рассчитывая провести ночь с госпожой Глицинией, хозяин «Оварии» сообщил ему, что ее требует правитель Мицуёси, и попросил уступить.

Уступка представляла собой процедуру, в ходе которой один клиент прерывал договоренность другого о встрече с проституткой. Когда клиент условился о встрече с проституткой, а второй возжаждал ее в ту же ночь, агэя при определенных условиях просит первого клиента уступить свою очередь. Такой оборот мог не нравиться первому клиенту, однако правила вежливости обязывали его уступить, если соперник был постоянным посетителем этой проститутки или занимал более высокое положение.

— Откуда вам все это известно? — осведомился Сано.

— Я обязан все знать о своих коллегах. — Другими словами, Макино шпионил за министром финансов и другими чиновниками. — Кроме того, я подслушал, как Нитта прошлой ночью спорил с хозяином «Оварии».

— Что он говорил?

— Нитта не хотел уступать Глицинию, тем более что это была ее третья встреча с правителем Мицуёси, и она должна была переспать с ним. Но Нитта не осмелился открыто оскорбить наследника сёгуна своим отказом. Поэтому сдался и присоединился к нашей вечеринке. Он с мрачным видом устроился в углу и пил. Когда Глициния приехала и встретилась с правителем Мицуёси в соседней комнате, Нитта подглядывал за ними через отверстие в перегородке. А когда они пошли наверх, выскочил из дома. Ясно, что ему было невыносимо там оставаться, пока Глициния развлекает другого мужчину прямо у него над головой.

— После этого вы видели министра финансов? — спросил Сано.

— Нет. Я остался на вечеринке, а он больше не возвращался.

Однако Нитта мог тайком пробраться в дом, подняться наверх и убить человека который лишил его ночи с возлюбленной.

— Во время вечеринки вы не слышали наверху каких-либо необычных звуков? — задал Сано новый вопрос.

— Я вообще ничего не слышал. Музыка звучала очень громко, не менее шумными были и гости.

Сано подумал, что же могло случиться с Глицинией. Она тоже погибла от руки своего постоянного клиента? Эта мысль обескуражила его, как и вероятность впервые в жизни расследовать убийство бывшей любовницы.

— Вот и вся моя история, — закончил Макино. — Могу я спросить, когда мы с другими задержанными сможем покинуть Ёсивару?

— Как только мои люди составят списки всех присутствующих в квартале, ответил Сано.

Главный старейшина посмотрел на него с надеждой.

— Я передал вам в руки вероятного виновника преступления. Мне кажется, это честная плата за вашу снисходительность?

— Ваши показания не доказывают вину министра финансов Нитты, — возразит Сано, — и не объясняют, каким образом госпожа Глициния выбралась из Ёсивары.