Кэролайн Роу - Снадобье для вдовы

— Да, это, конечно, от его жены, — кивнул епископ. — Точнее, от его вдовы. Я даже не знал, что он был женат.

— Она будет очень страдать, когда узнает о его смерти, — вздохнул Бернат. — По-моему, они были сильно привязаны друг к другу.

— Действительно, — сказал Исаак. — Это письмо от по-настоящему любящей жены.

— И написано очень умно, скрытно, — добавил Беренгер, — но уж слишком хорошо все замаскировано. Кто она? Кто сообщит ей о смерти мужа, если мы даже не знаем, кто она и где ее искать? Вы обратили внимание, что в письме не упомянуто ни одного имени? Ни детей, ни соседа, ни нотариуса… никто не назван напрямую.

— Очень осторожная женщина, — одобрительно кивнул Бернат.

— Но разве не вы доставляли эти письма до дома Паскуаля? — удивился Исаак.

— У того дома нет официальной хозяйки, — сказал капитан. — За ним присматривает бейлиф, а хозяин, насколько мне известно, живет в Россильоне.

— И письма приходят в Барселону, — деловито добавил Беренгер. — Он открыл кожаный мешочек, и ему на ладонь выпал легкий деревянный овал. — Это что, портрет? — Он повернул его. — Да, жена Паскуаля — настоявшая красавица. Где бы она ни жила, про нее бы все знали. Но мне она неизвестна.

Юсуф, сержант и Мигель ехали во главе процессии, тихонько переговариваясь, когда сержант вдруг предупреждающе вскинул руку. Откуда-то спереди послышался топот множество лошадиных копыт.

— Приготовиться! — приказал он, и Нарсис с Габриэлем тут же вставили стрелы в луки. Улибе загнал свою Нету в середину стайки мулов, и группа тихо двинулась вперед. На вершине следующего подъема Доминго сделал знак остановиться и оглянулся.

— Габриэль? Что тебе оттуда видно?

— Пыль, и пара лошадей, — ответил тот и, подумав, добавил: — И маленький отряд быстро марширующих пехотинцев, попарно… Восемь или десять, самое большее — дюжина. На них чьи-то цвета, сержант.

— Это уже слегка успокаивает, — пробурчал тот. — Разве что теперь разбойники с большой дороги не обзавелись собственной формой.

— Нам продолжать движение, сержант? — спросил Мигель.

— Нет, пожалуй, не стоит, — покачал головой тот. — Если они вооружены, да еще в какой-то форме, мы можем путешествовать вместе. Если у нас у всех возникнут какие-либо трудности, то, возможно, они даже смогут нам помочь.

— Но, сержант, — возразил Мигель, — их больше.

— Если нам не понравится, как они выглядят, мы распрощаемся и уедем. В любом случае мы можем двигаться быстрее их. Видишь ручей вдоль дороги?

— Да, сеньор.

— Мы остановимся там якобы напоить животных и посмотрим, что это за люди.

— Сержант, что-нибудь не в порядке? — спросил Улибе, когда процессия остановилась.

— Полагаю, мы дадим этим людям возможность нас догнать. Когда они поднимутся на холм, Мигель, — сверкнул глазами сержант, — сделай вид, что чистишь мулов и осматриваешь подковы.

— Слушаюсь, сеньор, — кивнул Мигель и, больше не имея иных занятий, начал проверять мулов.

— Сержант, — сказал Улибе, свешиваясь с седла, — с тех пор как мы выехали из Жироны, у нас возникла кое-какая проблема, которой я хотел бы с вами поделиться. Не исключено, что это может оказаться важным.

— Мастер Улибе, мне очень не нравятся разговоры, которые заводят откуда-то издалека, — пожал плечами тот. — Просто поделитесь со мной плохими новостями.

— Это насчет мальчика, которого мы подобрали, — подъезжая ближе, сказал Улибе.

— И что с ним такое? — так же тихо спросил сержант.

— Только то, что он таковым не является, — пробормотал Улибе, пожав плечами. — Посмотрите на него внимательнее, и сами убедитесь. Тетушка Мундина просекла это в первую же минуту.

Сержант покосился на Мундину и Клару, которые, по-прежнему сидя на муле, были погружены в разговор. В какой-то момент этим утром нога девушки случайно выскользнула из-под монашеского балахона, повиснув вдоль бока Неты. Она была стройной, но не угловатой, как нога тощего мальчика, которому еще не исполнилось и двенадцати.

— Клянусь всеми святыми, мастер Улибе, я понял, что вы имеете в виду. Это девушка. Неудивительно, что в какой-то момент мне показалось, что с ней что-то не в порядке. Сколько ей?

— Почти шестнадцать, — ответил Улибе. — И, насколько мне известно, честная и непорочная. Здесь, на дороге, окруженная солдатами…

— Это объясняет ее страх. И прочие странности его поведения, — засмеялся он. — На вашем месте я бы не стал волноваться, сеньор. У нее для защиты есть ваша тетушка Мундина, а я удержу парней от нее подальше. В том числе и тех, что позади нас. Но это лишь еще больше убеждает меня, что встретиться и подружиться с ними вполне стоило.

Нагнавший их отряд оказался десятком арбалетчиков, возглавляемых рыцарем средних лет и молодым человеком, весьма похожим на его сына.

— Господи! — заявил командир столь добросердечным тоном, словно он только что обрел давно потерянных братьев. — Как приятно, что мы встретились! Насколько я понимаю, у вас какие-то сложности? — Он указал на Мигеля, деловито вертевшего в руках подкову.

— Мне бы вашу уверенность, — усмехнулся сержант и окликнул Мигеля. — Как там наши дела?

— Все в порядке, сеньор. Маленький камешек, не более того, а других повреждений — и вовсе никаких, — успокоил его тот и быстро поставил подкову на место.

— В Барселону путь держите? — спросил рыцарь.

— Так оно и есть, сеньор, — кивнул сержант. — А вы?

— Мы тоже. Проехались сегодня утром по побережью. — Рыцарь усмехнулся. — Его лицо, загорелое почти до черноты, выдавало в нем либо бывалого путешественника, либо весьма радетельного хозяина своих угодий. Но, поскольку было не очень похоже, чтобы он хоть раз взялся за соху, сержант пришел к выводу, что имеет дело с ветераном нескольких военных кампаний.

— Если вы так рано вышли, то должны были промокнуть, — посочувствовал сержант.

— Так оно и случилось, — подтвердил сын его попутчика. — Самое неприятное, что промокли. Но вскоре все же высохли, хотя и не везде и еще не до конца.

— Доброе утро, господа, — улыбнулся Улибе, оставляя свою лошадь пастись и приближаясь к новоприбывшим.

— Господа, это — Улибе Климен, — представил его сержант. — Он командует нашей маленькой группой.

— А мое имя, добрый сеньор, Асберта де Робо, — заявил рыцарь. — А этот молодой человек — мой сын, Геральт.

— Символика и цвета фамильных гербов очень важны в этой части страны, — сказал Улибе, слегка кивнув сержанту. — Мы считаем великим счастьем наше знакомство. Что же выгнало вас из дому в столь ненастную погоду?

Геральт ответил прежде, чем его отец успел сказать хоть слово:

— Могу я сделать скромное предложение? Если мы собираемся провести время, обмениваясь рассказами о путешествиях, почему бы нам не продолжить путь одной компанией, вместо того чтобы говорить здесь на обочине дороги?