Кэролайн Роу - Снадобье для вдовы

— Но не всю его жизнь, Улибе, — заметил Беренгер. — Паскуаль был как минимум на пятнадцать лет старше вас. Когда вы встретились впервые, ему уже было за двадцать. А чем он занимался раньше? Нам неизвестно.

— Итак, будем искать сеньору Робер, — сказал Улибе. — А возможно, сеньору Жиль.

— Почему?

— Потому что та девочка, о которой я вам рассказывал — та, что очень похожа на портрет жены Паскуаля, — называла себя этим именем. Подозреваю, что она взяла имя своего отца, чтобы откликаться на него более быстро, чем это было бы с совсем чужим именем.

— Вы полагаете, что его могли звать Паскуаль Жиль?

— Это возможно.

— Или Жиль такой-то?

— Все называли его Паскуалем. Если бы это не было его настоящим именем, он не отзывался бы на него без запинки, — сказал Улибе и добавил с некоторым сомнением в голосе: — Мне так кажется.

Бернат наклонился к своему господину и прошептал что-то ему на ухо.

— Разумеется. Бернат напомнил мне, что среди пожитков Мартина из Туделы мы обнаружили карту. Он считает, что вам, милорд, возможно, захочется на нее взглянуть. Хозяйка постоялого двора принесла ее лекарю, и он заплатил ей за это сполна.

Бернат разложил карту перед Улибе. Тот внимательно ее рассмотрел, нахмурился и отодвинул в сторону.

— Прежде всего я хочу сам поговорить с этой хозяйкой постоялого двора.

Когда Улибе добрался до постоялого двора, его единственными посетителями были несколько мух, барахтавшихся в наслаждении в лужицах пролитого вина, оставленных утренними выпивохами. На его стук по конторке с кухни выплыла сама матушка Бенедикта, она оглядела его с головы до ног и, указав на него деревянной поварешкой, сказала:

— Вы друг Паскуаля Робера. Что вам от меня нужно?

Улибе положил на стойку пять медных монет и сложил их столбиком.

— Всего-навсего несколько слов. Ничего более. О Мартине из Туделы, том самом, за которым вам пришлось ухаживать.

— Я знаю его имя, ответила она. — Но больше мне о нем ничего неизвестно.

К первому столбику монет Улибе добавил еще один.

— Вам известно, как он выглядел, когда поселился в этом постоялом дворе, — сказал Улибе. — И если он был на грани смерти…

— Как будто я дам комнату кому-то, кто вот-вот помрет, — презрительно процедила Бенедикта. — До воскресного вечера с ним все было в порядке. А в понедельник он уже не мог встать с кровати.

— Понятно, — сказал Улибе. — Значит, в пятницу он выглядел вполне здоровым?

— Здоровее быка, — ответила Бенедикта. — Заявился, с порога потребовал комнату, супа, холодного мяса и хлеба. Съел две тарелки супа, при этом ни на минуту не умолкнув. Он сказал, что ищет какого-то сеньора Луиса. Якобы он задолжал ему деньги, сто су, и спросил, не знаю ли я этого человека. Все, кто был в общем зале, сразу откликнулись. Не так трудно найти человека по имени Луис, но большинство из них не видели в глаза такой суммы за всю свою жизнь, и если он дал взаймы деньги кому-то из них и рассчитывал получить их назад, мы не знали, о ком именно он говорит, — она загоготала.

— В городе несколько человек с таким именем, располагающих гораздо большими суммами, — заметил Улибе.

— Господа, — скривилась Бенедикта. — Этот Мартин был похож на доброго человека, но ведь не стал бы он искать кого-то из них в моем заведении, как вы думаете?

— Матушка Бенедикта, скажите мне вот что. Удалось ли ему найти этого сеньора Луиса?

— Наверное.

— Почему вы так считаете?

— Когда он умер, то был уже при деньгах, — ответила хозяйка. — Если б они у него были, когда он только появился в городе, то вряд ли бы он остановился в моем заведении. Нашел бы местечко получше. Значит, кто-то дал ему денег уже после того, как он приехал в город. Может, и Луис. В воскресенье, потому что он собирался ухать в понедельник утром. А потом он заболел.

Улибе улыбнулся и добавил еще несколько монет.

— Вы умная и наблюдательная женщина, — сказал он. — Спасибо.

Когда Улибе вернулся во дворец, Беренгер играл в шахматы со своим лекарем.

— Изучите эту карту, мой друг, а мы пока закончим партию. А потом мы обсудим то, что вам удалось раскопать.

Слепой лекарь захватил коня, поставив ферзя Беренгера в тяжелое положение.

— Ну вот, — произнес Беренгер, двигая свою королеву, — я потерял концентрацию.

Исаак захватил ферзя и поставил шах королю противника.

— Признаю свое поражение сейчас, — сказал Беренгер, — пока оно не стало совсем неотвратимым и позорным.

— Вы могли спасти своего короля, — Улибе перегнулся через стол и наклонился над доской, — если бы вы двинули…

— Нет, господин Улибе, нет, мой друг. Раз вы разрушили мою игру, то не имеет смысла ее спасать. Мастер Исаак, давайте займемся его проблемой.

— Как пожелает ваше преосвященство, — ответил лекарь.

— Вам удалось узнать что-нибудь от хозяйки постоялого двора?

— Одну или две любопытные вещи, — ответил Улибе и пересказал им свой разговор с матушкой Бенедиктой.

— Некто по имени Луис, — задумчиво произнес Беренгер.

— Луис Мерсер утверждал, что дружил с Паскалем. Он побывал на его похоронах и заказал мессу за упокой души.

— Делает ли это его убийцей? — спросил Улибе.

— Безусловно, нет, — ответил епископ. — Он просто изводит меня своей добродетельностью.

— Ваше преосвященство, должны быть и другие, кто был на похоронах и заказал мессу, — заметил Исаак. — Все купцы, проводившие свои сделки через биржу, были очень высокого мнения о Паскале.

— Конечно, — ответил епископ. — Были и другие.

— А кого еще из них зовут Луис? — спросил Улибе.

— Луис Видаль был на похоронах, — сказал Беренгер. — Он тоже не тянет на убийцу. Человек состоятельный и порядочный.

— Я поговорю с ними, — упрямо возразил Улибе. — И с любым другим Луисом, которого только смогу найти в городе и его окрестностях.

— Вам предстоит длительная погоня, — заметил Беренгер. — С чего вы собираетесь начать?

— Постараюсь убедить дьячков во всех приходах дать мне списки всех Луисов, которые живут на их территории, — сказал Улибе. — Тех, кому больше пятнадцати лет. И навещу каждого из них.

— Вы уже решили, как будете разыскивать ту прекрасную даму с портрета? — спросил Исаак.

— Придется посетить все нотариальные конторы и просмотреть записи, касающиеся приданого, — заявил Улибе. — Сразу, как только пообедаю. Даже если мне придется стаскивать нотариусов с их мягких диванов.

— Пока вы не потревожили приходских дьячков, милорд, — предложил Исаак, — хочу сообщить, что среди моих пациентов есть несколько Луисов. Я могу спросить, не пытался ли кто-либо получить от них сто су. Это хоть как-то упростит вашу задачу.

— Прекрасная идея, — сказал Беренгер. — И все же я считаю, что с Луисом Мерсер должен разговаривать Улибе. Его отношение к женщинам подчас выходит за рамки разумного, — мягко добавил он. — Мне бы не хотелось, чтобы у вашей прекрасной Ракели возникли проблемы.