Кэролайн Роу - Снадобье для вдовы

— Помните день вашего с Юсуфом отъезда? Как раз за тем местом, где мы останавливались перекусить. Если бы потом вы оглянулись назад, вы бы увидели, как мы сворачиваем с дороги.

На следующий день лорд Улибе покинул Жирону до рассвета, направившись по южной дороге при свете ущербной луны. Когда он добрался до тропинки, уходящей в сторону, в нескольких шагах от пересечения дороги и реки, он предоставил мулу самому выбирать путь среди выбоин и рытвин, направляясь вверх вдоль изгиба речки. Когда перед его глазами предстали пруд с водопадом, он спешился, оставив мула пастись.

Он шел пешком по дорожке, пока за ветвями деревьев не показался большой дом. Он стоял в безмолвии, с наглухо закрытыми ставнями, словно отгородившись от мира. Улибе не стал нарушать его дремотное состояние и продолжил свой путь вдоль речного берега, в сторону от дома. Он не торопясь следовал всем изгибам речушки, пока не оказался перед виноградником, к которому вел маленький пешеходный мостик. На покрытой росой траве рядом с виноградником отчетливо были видны следы ног. Кто-то переходил через мостик по направлению к винограднику. Он остановился, прислушался, а затем пошел туда прямо по следам.

Предупреждающе гавкнула собака.

— Тише, Бланкета, — раздался чей-то мягкий голос со стороны виноградника.

Еще один шаг — и он увидел высокую женщину, стоявшую к нему спиной, она осматривала гроздья наполовину созревшего винограда. На ней было унылое коричневое платье вроде тех, что носили все здешние крестьянки. Волосы были убраны назад и повязаны платком, с талии спускались завязки фартука.

Он остановился, едва не сплюнув от отвращения к самому себе. Да, он достиг невероятных успехов, решая опасную для жизни задачу выслеживания фермерской жены, вставшей спозаранку в обещавший быть жарким день, чтобы начать работу до восхода. Проклиная себя на чем свет стоит за то, что поддался очарованию рассказа мечтательной девушки о поместьях волшебной красоты, он сделал шаг назад и оступился. Собака старательно залаяла.

— Что такое, Бланкета? — сказала женщина, озираясь вокруг.

Ее лицо на мгновение ошеломило его, но только на мгновение.

— Сеньора, — быстро заговорил он. — Не бойтесь. Меня зовут Улибе де Сентель. Я работал с вашим мужем, которого я знал как Паскуаля Робера, но я хорошо знал его и любил еще с тех пор, как познакомился с ним. Мне тогда было восемь лет и я находился на службе у его величества, еще в ту пору он был очень добр ко мне, в отличие от большинства окружающих.

— Вы были знакомы, — спросила она, побледнев. — Почему вы говорите в прошедшем времени?

— К сожалению, сеньора, я не знаю, как сообщить об этом помягче.

— Значит, он умер, — произнесла она, покачнувшись и схватившись за подпорку, обвитую виноградной лозой. — Снова и снова я представляла день, когда ко мне придут и сообщат, что Жиль умер. В последний раз он обещал вернуться через неделю. Но не вернулся. Еще тогда я должна была догадаться. — Она прошла между рядами виноградника к небольшой скамейке и села, уставившись на свои крепко стиснутые руки. Наконец, она подняла взгляд. — Как он умер? — спросила она ровным голосом.

— Его убили, сеньора. Более трех недель назад.

— Когда именно?

— В понедельник. Рано утром. Да, в понедельник четвертого августа.

— Рано утром? Значит, сразу после того как он оставил мою постель, — сказала она. — Наверное, это я сделала его беспечным. — Лицо ее излучало холод, ни слезинки не пролилось из глаз. — Кто его убил? Кастильцы, которые вас преследовали?

— Я пытаюсь найти ответ на этот вопрос на всем пути от Кастильи до Барселоны с того момента, как он умер у меня на руках. Он говорил о вас перед своей смертью, сеньора. Тогда я подумал, что просто не смог разобрать слова, но теперь я понял, что он назвал ваше имя. «Прошу тебя, друг мой, расскажи обо мне Серене». Потом он сказал: «Это насмешка, насмешка… Господь посмеялся надо мной. Помолись за меня и присмотри за моими детьми».

— Значит, его убили не кастильцы, — тихо сказала она. — Он бы не назвал это шуткой, скорее провалом. Его убил кто-то, кого он не опасался.

— Он был заколот в спину, сеньора, — сказал Улибе, — человеком, который, по его мнению, не представлял угрозы.

— Кинжал?

— Да.

— В какое место? — спросила она. — Вы можете мне показать точно?

Улибе показал на своей собственной спине.

— О, господи боже мой! — простонала она и уронила лицо на руки, словно была не в силах более выносить разгорающийся свет дня.

— Вы сын Жильбера де Сентеля, — сказала она, подняв наконец голову.

— Да. Мой отец жил неподалеку, в опале. Он умер, когда мне было восемь.

— Мой муж много говорил о вас, — сказала женщина. — Он доверял вам, как доверял совсем немногим.

— Но не достаточно для того, чтобы посвятить в секрет вашего существования, сеньора, — сказал Улибе. — Мне пришлось вести длительные и трудные поиски, прежде чем я попал сюда.

— Кто направил вас сюда? — спросила она. — Я думала, что никто из посторонних не знает об этом месте, кроме нашего нотариуса, и мне больно думать, что он мог так нас предать.

— Конечно, это не ваш нотариус. Я побывал у многих нотариусов, и если один из них и был вашим, он клялся и божился, что даже никогда о вас не слышал.

— В таком случае не сомневаюсь, что он мне об этом сообщит, — сказала она. — Хоть это уже и не имеет значения, — добавила она глухо. — Ничто теперь не имеет значения.

— Сеньора, человек, который невольно выдал существование этого места, — ваш старый друг, настоятельница женского монастыря, к который вы отправили свою дочь.

— Виолан? — прошептала она и отвернулась. — Прошу вас, милорд, не умножайте мое горе, только не сейчас.

Он пропустил ее просьбу мимо ушей.

— А сам я посетил госпожу Виолан, потому что разыскивал мать пятнадцатилетней девочки по имени Клара. — Серена было поднялась, но он положил ей на плечо руку и твердо усадил обратно.

— Пожалуйста, сеньора. Позвольте мне рассказать вам о ней. Сейчас не так важно, как мы встретились, но я оказался в несвойственной для меня роли ее единственного защитника. Я немедленно поручил ее заботам своей собственной няни, надежной и достойной женщины. Эта Клара утверждала, что у нее нет семьи, нет другого имени, но, уверяю вас, ее речь и манеры выдавали хорошее воспитание.

— Неужели обязательно заставлять меня сидеть здесь и терпеть…

— Обязательно, сеньора. Я все еще разыскивал ее родителей, когда в мои руки попал портрет очень красивой женщины, которую я никогда не встречал раньше, но которая была поразительно похожа на Клару. Вот этот портрет, сеньора. Ведь он ваш, не так ли? И ваша дочь Клара выглядит в точности, как вы, только не такая высокая.