Рита Мональди - Secretum

С другой стороны, расположение «Корабля» на виа Аурелия, высшей точке пологого холма Джианиколо, не могло было быть более прекрасным и достойным восхищения. Стоящий как раз на границе между городом и деревней, дворец дышал самым здоровым воздухом, а вокруг раскинулись самые очаровательные пейзажи, так что не надо было мучительно напрягать зрение, чтобы обнаружить их. Хотя он и находился среди ряда пологих холмов, образующих гряду, дворец-корабль имел величественный вид и казался скорее замком, чем виллой или дворцом. Точнее, плавучим замком, если можно так выразиться. Двойная наружная лестница перед фасадом как будто образовывала нос корабля, врезавшийся в зелень сада двумя симметричными изгибами, и вела на маленькую террасу – точную копию верхней палубы. С противоположной стороны низкий полукруглый фасад изображал корму корабля. Здесь большая, закрытая арочными окнами лоджия выходила окнами на виа ди Порта Сан-Панкрацио. И наконец, корпус «Корабля» образовывали четыре жилых этажа с легким воздушным основанием, увенчанные четырьмя башенками с флажками-флюгерами, которые были словно флаги на мачтах корабля.

«Корабль» гордо возвышался над верхушками окружавших его кустов и деревьев, так что был виден даже на большом расстоянии, и совершенно неважно, что сад был не особенно велик. Изречение на латыни у входа в дом, которое я часто читал, проходя мимо, гласило:

Иначе говоря, автор призывал иметь земли ровно столько, столько нужно для удовольствия, а не тратить деньги на покупку лишних. Эта сентенция, исполненная старой крестьянской мудрости, конечно же, была только вступлением к тому, что мы обнаружили внутри здания, а того было больше, намного больше.

Атто остановился, чтобы издали понаблюдать за разветвлением виа ди Порта Сан-Панкрацио, открывавшей вид на расположенное поблизости поместье Корсини.

– Я знаю, что «Корабль» построил некий Бенедетти, – снова взял я в свои руки нить разговора, пока мы осторожно всматривались в дорогу, лежащую перед нами. – Но кем он был?

– Одним из доверенных лиц Мазарини. Его агентом здесь, в Риме. От имени Мазарини он скупал картины, книги, ценные вещи. Со временем он стал довольно знающим специалистом в этом деле. Он поддерживал связи с Бернини, Альгарди, Пуссеном… Я не знаю, говорят ли тебе что-то эти имена.

– Да, конечно, синьор. Это великие художники.

– У Бенедетти были амбиции архитектора, – продолжал Атто, – хотя он таковым не являлся. Иногда он брался за вещи, которые были ему не по силам. Например, предложил построить большую лестницу на холме между площадью Испании и Тринита деи Монти, но это предложение не нашло отклика. Однако некоторые его замыслы удалось осуществить. Был у него, к примеру, эскиз, по которому здесь, в Риме, был сделан катафалк для похорон кардинала. С моей точки зрения, он был тяжеловат и слишком помпезен, но не уродлив. Бенедетти был талантливым дилетантом.

– Может быть, и к «Кораблю» он тоже приложил руку, – высказал я предположение.

– Действительно, говорят, что вилла – это больше его творение, чем архитектора, которому он ее заказал. И я уверен, что так оно и было.

– Вы хорошо знали его?

– Я помогал ему, когда именно из-за этого «Корабля» он приезжал во Францию тридцать лет назад. Перед смертью Бенедетти из благодарности завещал мне некоторые вещи. Несколько восхитительных маленьких картин.

И вот мы очутились перед каменной оградой, окружавшей виллу. Атто посмотрел на запад и зажмурился от яркого света полуденного солнца.

– Он приехал во Францию, чтобы осмотреть Во-ле-Виконт – замок моего друга Никола Фуке. Я сопровождал его, и он заявил мне, что хочет почерпнуть вдохновения для строительства своей виллы. А теперь прекращаем разговоры. Мы уже у цели. Ты все увидишь своими глазами и можешь, если захочешь, составить свое собственное суждение.

Мы подошли ко входу, сделанному в необычном, восхитительном стиле. Прямо перед нами возвышалась корма корабля: большая закрытая сквозная галерея с легкими арками, которая имела форму полукруга и выходила на улицу, где находились мы. Из галереи доносилось тихое журчание маленького фонтана. «Корма» доходила до окружавшего виллу ограждения, искусно выполненного в форме обрыва с окнами и дверями в виде морских гротов и бухт. И действительно, качающийся на воображаемых волнах «Корабль» выглядел так, будто был пришвартован к скалистому рифу. Волшебный «Корабль» возвышался на холме Джианиколо среди пиний, кустов олеандра, клевера и маргариток, словно стоял на якоре у морского побережья.

Казалось, никто не охранял маленькие ворота, ведущие на виллу. Ворота в самом деле были только прикрыты, но не заперты и открывались в передний двор, откуда был выход в сад.

Мы сделали несколько осторожных шагов, в любой момент ожидая, что кто-то выйдет нам навстречу. Изнутри виллы слышался чей-то голос, приглушенный расстоянием. И, словно 9X0, ему вторил женский смех. Однако никого не было видно. Мы находились в просторном внутреннем дворе, а справа стояло изящное господское строение «Корабля». Посреди свободной площадки, оживленный красивыми каскадами, журчал, изливая свой нескончаемый бурлящий поток, прелестный фонтанчик.

Мы остановились и осмотрелись вокруг, чтобы сориентироваться. С левой стороны от нас раскинулся парк, и мы нерешительно приступили к его обследованию. Вдоль дорожки тянулись шпалеры фруктовых деревьев и горшки с аргуми и другими фруктами, выставленные в один ряд, далее виднелась широкая лестница, ведущая в девять разных аллей, обсаженных кустами роз, ряды деревьев, опустивших свои ветви над сводчатыми входами в дом.

Маленькие фонтаны, объединенные в еще один большой фонтан, находившийся посреди террасы на первом этаже здания, создавали постоянно меняющийся приятный звуковой фон.

– Разве мы не будем докладывать хозяевам о своем прибытии?

– Пока что нет. Мы вторгаемся в частное владение, я знаю, но на входе не было охранника. Если понадобится, мы скажем в оправдание, что хотели выразить свое почтение владельцу этой роскошной виллы. Короче говоря, надеемся, что, как говорят, дуракам закон не писан.

– Как долго? – встревожился я, поскольку мне совсем не нравилась перспектива попасть в неприятное положение в месте, находящемся так близко от моего дома и от виллы Спада.

– До тех пор, пока не найдем что-нибудь интересное о собрании наших трех кардиналов. А сейчас перестань задавать свои вопросы.

Перед нами открылась аллея, на которой возвышалась большая пергола, обвитая изысканными сортами винограда.

– Виноград – христианский символ возрождения. Так Бенедетти принимал своих гостей, – заметил Мелани.