Елена Ярошенко - Карающий ангел

Доктор извлек из ящика стола папку и принялся передавать нам фотографические снимки.

— Обратите внимание — у пациентки на щеке огромное темное родимое пятно, покрытое волосами. Настоящая драма для молодой девушки, к тому же весьма недурной наружности, если исключить пятно. Вот, прошу вас, — снимок сделан после первой операции, а этот после второй, дополнительной. Согласитесь, разница поразительная. Сейчас молодая дама замужем, имеет двух прелестных малюток и присылает мне благодарственные открытки на Рождество и Пасху. А этот случай просто страшный — деревенские парни на престольный праздник устроили драку кольями и одному парнишке, семнадцати лет, раскроили нос чуть ли не на две половины. Вот результат моей работы, которой я особенно горжусь, — небольшие шрамы, незаметные на фото, и вполне благопристойный нос, собранный из кусков. Так, тут у меня целая подборка господ офицеров с военными увечьями: последствия осколочного ранения, сабельного удара, ожоги на лице; теперь соблаговолите рассмотреть, что получилось в результате хирургического вмешательства… Ну-с, милые дамы, я вас убедил?

— Простите, доктор, но ведь у вас не было пациентов после черной оспы. Сабельный удар или родимое пятно — это совсем другое дело.

— И тем не менее, сударыня, я уверен, что смогу помочь господину Хорватову. Прошу вас, уговорите его рискнуть и довериться мне. И кстати, госпожа графиня, вы, как ближайшая родственница, вероятно, располагаете семейными фотографиями господина Хорватова до болезни. Я должен определить, каким образом, я бы даже сказал, по какому фасону моделировать его новое лицо.

— Но Михаил переболел оспой в детстве, а теперь он взрослый, и в любом случае «фасон» его лица нельзя моделировать по образу того пятилетнего мальчика с локонами, одетого в матросский костюмчик, фотографию которого я могу вам предоставить.

— М-да, пожалуй. А может быть, найдется фото его отца в молодости, вероятно, они были бы похожи, если бы не болезнь сына.

— Вот уж на кого, на кого, а на своего отца, в силу семейных обстоятельств, он ни за что не захочет быть похожим…

— Господа, — я сочла нужным вмешаться, — мне кажется, вы слишком увлеклись деталями грядущей пластической операции, а между тем в данный момент у нас, простите, доктор, есть более срочные и насущно необходимые дела. Господин Хорватов сначала должен оправиться после ранения, окрепнуть, восстановить силы, и только потом он, возможно, согласится подправить свою внешность. Вот тогда мы и обсудим все детали и «фасон» его нового лица. А пока ответьте, доктор, когда можно будет перевезти его к нам в дом? Полагаю, домашняя обстановка, хорошее питание, уход и дружеское окружение будут способствовать его выздоровлению?

— Без сомнения, без сомнения, сударыня. Торопиться не будем, но через несколько дней, может быть, через недельку я дам разрешение перевезти его из больницы. Вы правы, семейное окружение порой творит чудеса.

Дискуссия о целесообразности гостеприимства. — Неприятное дело. — Встреча у ворот Бутырской тюрьмы. — Благотворительность как забота о тюремщиках. — Поэма «Узник». — «Благодарю вас, читать стихи не нужно». — Трудная миссия.

Наутро я приказала Шуре, кухарке и специально приглашенной поденщице убрать мою комнату до состояния стерильной чистоты и подготовить там все для комфортного пребывания раненого. Я сама пока решила перебраться в кабинет. Хотя доктор собирался продержать Михаила в больнице еще неделю, я надеялась, что удастся уговорить его сократить срок до двух-трех дней, и надо было заранее все устроить.

Накануне Андрей Щербинин настаивал, что ему будет гораздо удобнее забрать Мишу в свой дом, чем мне, что они близкие люди, почти родственники, что внук его крестной матери ни в чем не будет нуждаться и так далее, и так далее… Пришлось проявить характер и развязать дискуссию о нецелесообразности подобных планов.

— Во-первых, в доме холостяка, к тому же, простите великодушно, ведущего богемный образ жизни, больному человеку не может быть удобно, даже если он ни в чем не нуждается. Во-вторых, мы с Марусей будем всегда рядом с Мишей и сами за всем проследим, а это совсем другое дело, чем помощь экономки, даже если она и в высшей степени достойная женщина, в чем я нисколько не сомневаюсь…

Я приводила аргументы один за другим, и в конце концов Андрей был вынужден признать мою правоту (может быть, он ее и не совсем признал, но подчинился натиску).

Раз уж Щербинин проявил благородство, согласившись со мной касательно переезда нашего больного ко мне на Арбат, я решила ответить взаимной любезностью и освободить их с Марусей от своего общества на сегодняшний день.

Всегда нужно успеть уловить тот момент, когда становишься в тягость ближним, особенно если эти ближние представляют собой влюбленную пару. К тому же мне предстояло еще одно неприятное дело, сделать которое я предпочла бы в одиночестве, — я собиралась отправиться в Бутырский замок и добиться свидания с заключенным там Десницыным-младшим. Впрочем, теперь на свете остался только один Десницын…

Когда-то я со зла подумала, что если Варсонофий окажется за решеткой, то, движимая законами человеколюбия, я приду к нему на свидание с ситным калачиком. Прости меня, Господи, за это пророчество, я не думала тогда, что мои слова сбудутся столь буквально…

Как только пролетка извозчика, оставив позади нарядную Тверскую, миновала Триумфальную арку и понеслась по Тверской-Ямской в сторону заставы, окружающий городской пейзаж стал на глазах меняться — все меньше и меньше новых домов и богатых витрин было вокруг. Бутырский Камер-Коллежский вал с его старыми двухэтажными домишками и убогими лавками выглядел уже совсем уныло. И чем ближе мы подъезжали к тюремным воротам, тем мрачнее и мрачнее казался город. Словно и не было на свете ни роскошного Кузнецкого, ни пышной Тверской, ни уютного Арбата, ни чинной Пречистенки… Меня всегда удивляло, как много непохожих, разнохарактерных городов сгрудилось в кучу в границах Москвы. Разве Арбатские ворота и Бутырка могут сосуществовать в одной географической точке? Им следовало бы разбежаться в разные стороны по земному шару.

Однако и в этих населенных неведомыми бутырскими аборигенами местах мне сразу же встретилось знакомое лицо. Впрочем, это лицо попыталось меня демонстративно проигнорировать, ибо этим лицом оказалась миссис Десни, матушка братцев Десницыных. Видимо, она появилась здесь с целью проведать младшенького.

Не знаю, известно ли было любящей матери, что старшего сына уже нет на свете? Пожалуй, следует осторожно поговорить с ней о кончине Нафанаила. Надеюсь, она не испепелит меня взглядом на месте за мое участие в событиях, принявших столь трагический оборот…