Эллис Питерс - Эйтонский отшельник

Как бы то ни было, за свое послушание Ричард рассчитывал на кое-какие поблажки. В продолжение обряда бракосочетания он старался сохранять вид совершенно смирившегося человека, ибо даже тень улыбки могла выдать его с головой. Напротив, — он послушно произнес все слова, которые от него требовались, и даже взял Хильтруду за руку, когда ему велели сделать это. Причем он ни разу не взглянул на нее до того, как услышал ее глухой, мягкий голос, повторявший ту же, что и он, клятву. Лишь в эту минуту он впервые усомнился в добровольности ее замужества. До сих пор эта мысль как-то не приходила ему в голову, и он бросил короткий взгляд на девушку. В конце концов, она была не так уж и стара, не так уж высока и всем своим видом не столько угрожала ему, сколько сама напоминала жертву. Более того, она была не так уж и дурна собой, если бы не выглядела такой печальной и подавленной. В сердце мальчика неожиданно появилось сочувствие к Хильтруде, которую, похоже, силой выдавали замуж за него, равно как и его силой женили на ней.

Однако в итоге он не услышал ни слова благодарности за свое послушание. Леди Дионисия лишь подозрительно поглядела на него и с мрачным видом изрекла:

— В конце концов, ты вел себя как должно, положившись на тех, кто действует во имя твоего блага. Ведите так себя и впредь, сэр! А теперь, Ричард, пожелай доброй ночи своей жене. Завтра ты познакомишься с ней поближе.

Так Ричард и поступил. Наконец его оставили в покое, одного, а комнату вновь заперли. Впрочем, к нему прислали слугу, принесшего еду с праздничного стола, который был накрыт в доме для всех остальных. В задумчивости мальчик сел на кровать, размышляя обо всем случившемся нынче ночью и о том, что его ждет завтра. О Хильтруде же он и думать забыл, едва она вышла из комнаты. Ричард был наслышан о таких браках. Если тебе всего десять лет, то тебе все равно не позволят жить вместе со своей женой, покуда не повзрослеешь. А пока ты находишься с ней под одной крышей, от тебя требуется всего-навсего быть с ней вежливым и внимательным, однако вскоре она отправится в дом своего отца до того времени, когда решат, что ты вырос достаточно для того, чтобы находиться вместе с ней и разделить с ней ложе. Теперь, когда Ричард всерьез задумался о своем положении, он понял, что положение женатого человека скорее всего не даст ему никаких привилегий, — его бабушка, как и прежде, будет помыкать им, считая его безответным ребенком, будет приказывать ему, что делать, а чего нет, бранить его, когда он ей надоест, а чего доброго, еще и бить. Короче говоря, лорду Итона надлежало самому искать способ обрести желанную свободу и вырваться из рук своей бабушки. Да и не очень-то он ей теперь нужен, ибо сыграл уже свою роль в достижении ее цели, — завладеть соседними землями. А раз так, то, почувствовав себя в безопасности, она вскоре может и отпустить исполнителя своей воли на все четыре стороны.

Ричард поплотнее завернулся в одеяло и заснул. Его сон нисколько не тревожило то обстоятельство, что за поздним ужином собравшиеся, возможно, говорят о нем и обсуждают, что делать с ним дальше. Ричард был еще слишком молод и по-детски слишком верил в хорошее, чтобы допустить тревоги в свои сновидения.

Утром Ричард обнаружил, что дверь в его комнату по-прежнему крепко заперта. Слуга, который принес мальчику завтрак, разумеется, не дал ему возможности убежать, — впрочем, Ричард и не пытался, ибо знал, что все равно далеко не уйдет и что ему по-прежнему надлежит притворяться послушным мальчиком, рассеивая все возможные подозрения. Когда леди Дионисия, сняв запоры, вошла в комнату Ричарда, то скорее по привычке, а не из притворства, он встал при ее появлении и подставил щеку для поцелуя. Бабушкин поцелуй оказался ничуть не холоднее, чем прежде, и в это мгновение в Ричарде проснулись теплые родственные чувства, в которых он никогда не отдавал себе отчета и которые так редко проявляла его бабушка. К горлу мальчика подступил комок, на глаза навернулись слезы, словно проснулось нечто долго спавшее в его душе. В конце концов, бабушка не сделала ему ничего плохого. Леди Дионисия глядела на внука сверху вниз, причем довольно ласково.

— Итак, сэр, как вы чувствуете себя сегодня утром? Намерены ли вы и дальше быть послушным мальчиком и делать все, чтобы доставить мне удовольствие? Если так, то нам обоим будет очень хорошо. Начали вы отлично, так и продолжайте. И как не стыдно было вам так долго отказываться!

Ричард опустил голову и глядел в пол.

— Да, бабушка, — смиренно вымолвил он, однако тут же спросил. — А можно мне сегодня погулять? Мне надоело сидеть тут взаперти, словно все время на дворе стоит ночь.

— Посмотрим, — ответила старая леди, однако по ее тону Ричард ясно понял, что это означает отказ, хотя в этом отказе ей не было никакой выгоды, разве что показать Ричарду свою власть над ним. — Еще не время, вы еще не заслужили, сэр. Сперва как следует уясните себе, в чем состоит ваш долг, а потом уже получите свободу. Ничего плохого тут с вами не делают, у вас все есть, так что будьте довольны, покуда не заслужили лучшего обращения.

— Но я же согласился! — воскликнул Ричард. — Я сделал все, что мне велели, и хочу, чтобы вы выполнили свои обещания! Это нечестно держать меня взаперти, нечестно и подло! Я даже не знаю, что сталось с моим пони!

— С пони все в порядке, он стоит в конюшне, — быстро ответила леди Дионисия. — За ним ухаживают так же, как за другими лошадьми. И лучше бы вам следить за своими манерами при общении со мной, сэр, а не то как бы вам не пришлось пожалеть об этом. Видимо, в вашем аббатстве учат детей дерзить старшим, но во имя вашего же блага вам следует оставить эту привычку.

— Я и не думал дерзить! — возразил Ричард, остывая. — Просто я хочу увидеть солнце, выйти на свежий воздух, а не сидеть здесь, не видя ни травы, ни деревьев. Да и скучно мне здесь, без компании…

— Будет вам и компания, — пообещала леди Дионисия, ловя внука на слове. — Я пришлю вам вашу жену, чтобы она составила вам компанию. Я хочу, чтобы вы лучше узнали друг друга, ибо завтра Хильтруда уезжает с отцом в Рокстер, а вы, Ричард, — грозно произнесла она, пристально глядя на мальчика, — поедете со мной в ваш собственный манор, дабы занять там подобающее вам место. И надеюсь, вести вы себя будете соответственно, не так, как в школе, ибо теперь вы человек женатый и состоятельный. Итон принадлежит вам, и там ваше место, и, надеюсь, вы будете говорить то же самое, если кто-нибудь надумает задавать вам вопросы. Все ли вам ясно, сэр?

Ричард все отлично понял. Ему предлагают солгать и сказать неправду брату Павлу, а быть может, и самому аббату Радульфусу, заявив им, что он по собственному желанию сбежал домой и женился без всякого принуждения на девушке, которую выбрала для него бабушка…