Андрей Баранов - Павел и Авель

– Прочитав сии писульки, они поймут кто и когда будет грядущим царем! Или там императором. Вот и будут коварно строить свою политику, исходя из сих обстоятельств и собразуясь с ними, – Лиза наморщила нос как бы повторяя чужую цитату.

Граф Г. попытался переварить эту мысль с ходу, но у него почему-то ничего не вышло. Морозявкин понял как тому тяжело, ловко подцепил бутылку еще ненаколотой рукой и разлил ее по стаканам движением индийского факира. Лесистратова, задумавшаяся о судьбах страны, не успела ему помешать. Она смотрела куда-то вдаль наморщив лобик и шевеля губами. Когда несравненная чухонская водка достигла дна желудка, граф почувствовал, что в его голове что-то начало проясняться.

– Итак они прочтут имя грядущего правителя и… и….

– Неважно, неважно! Главное сейчас – найти этого ужасного барона…

– А потом?

– Ну и отобрать их у него… эти писульки… в этом наш долг! – резюмировала Лизонька, настроенная явно на борьбу и хоть и тяжелую, но исключительно победу.

В это время хозяин трактира, навострив уши, особенно сладко улыбнулся и сказал на ломаном русском, который ему приходилось учить в силу проводившейся русификации территории и по торговой надобности:

– А это вам, милостивыыыые господааа, поддарок от заведения! – с этими словами он достал небольшую оплетенную соломой бутыль и поставил ее на стол.

– Почему это нам такой подарок? За какие заслуги и выслуги? – поинтересовался граф подозрительно, но Лесистратова вцепилась в бутыль и Морозявкин поддержал ее.

– Ах, старый друг, не будь таким занудой, попробуем и неважно откуда…. Мы в чужой стороне в конце концов, и можем позволить себе немного расслабиться!

– Но это не каникулы! – попробовал было возразить граф, но неожиданно спевшиеся под влиянием бога Бахуса Лиза и Вольдемар уже раскрыли, разлили и распили чуть не треть содержимого таинственной посудины, в которой содержалась отнюдь не только прекрасная чухонская водка. Граф усмехнулся, но из осторожности лишь пригубил коварный напиток.

Таинственный Черный барон в это время злорадно потер руки и также улыбнулся мрачной улыбкой. Дело в том, что у него имелась телепатическая связь с этой бутылью, которую он не только лично закупорил, но и заговорил самыми коварными заклинаниями. Никто из вкусивших ее содержимого потом уже не мог думать о службе, но лишь об осмотре достопримечательностей, памятных мест, церквей, статуй и прочего никому не нужного хлама Истории. Однако наши путешественники ничего этого даже не подозревали.

Ах, что-то мне дурно… тут так душно! Пожалуй я выпью еще немного вместе с вами….

Лиза отняла бутыль у Морозявкина, граф тут же услужливо налил ей стакан, и она ловко тяпнула его одним глотком. Вольдемар и граф Михайло переглянулись, но Лесистратова не пожелала остановиться.

– Я свободная белая женщина! Это я читала в одном романе… знаете, из Нового Света!

– Вопрос в том насколько свободная, не слишком ли? – проворчал граф Г.

– Да, достаточно ли свободная? – поинтересовался и Вольдемар, молодецки приосанившись.

– Абсолютно! И когда мы найдем этого проклятого черного барона, я….

Но граф Г. и Вольдемар не дослушали, что же хотела сделать в этом случае Лесистратова, хотя им было очень интересно. В это время погода как будто мигнула, солнце на секунду вышло из-за белесого чухонского тумана, и вдали даже почудился издевательский смех. Однако потом все встало на свои места.

– Ах, какое замечательное солнце! Какая прекрасная погода, не правда ли? – вопросила Лизонька. – И ведь сейчас еще не поздно… Не пройтись ли нам прогуляться по окрестностям?

– Но наше дело… наша трудновыполнимая миссия – граф попытался было настроить экспедицию на деловой лад, однако не преуспел.

– Да погодите вы со своим делом…. Отстаньте! – Лесистратова очаровательно улыбнулась. – Вот видите – какая там стоит прекрасная церковь… мы осмотрим ее, не правда ли?

– Всенепременно! – вякнул Морозявкин преданно. Теперь он выглядел уже максимум на тридцать пять, если бы не морщины и легкая седина. – Вот прямо сейчас и начнем!

Путники расплатились и вышли из трактира на свежий воздух. Хозяин, подсчитав монеты, проводил их влюбленным взглядом – вместе с кошельком, полученным от Черного барона за спаивание незваных гостей, набиралась изрядная сумма.

Они сели на верных коней и поскакали к церкви на берегу озера Сайма. Сия церковь Покрова Пресвятой Богородицы, построенная русскими солдатами в 1785 г, была истинным украшением местности. Ее соорудили после взятия Лаппеенранты российской армией, хотя тогда город числился у шведов как Вильманстранд. Еще всемилостивейшая императрица Екатерина II разрешила возвести каменную церковь у крепости, и с тех пор она радовала глаз православного человека. Граф Г. перекрестился и даже утер слезу – впрочем может быть виноват был мороз, да и ветер, задувавший немилосердно.

– О граф, ну вот теперь я вижу, что вы истинно верующий, а не из новокрещеных каких-нибудь, которых сейчас развелось хоть пруд пруди! – Лиза таинственно улыбнулась. – Об этой церкви рассказывают столько легенд…

– Да, говорят что ее строил сам граф Суворов, но это конечно сказки. – Граф решил поддержать религиозную беседу. – Хотя здесь, за сотни верст от Питера, любая сказка становится былью.

– А давайте спросим, кто тут живет, пусть и расскажет! Тут же служат службы? – Лизонька уверенно толкнула дверь, и путники очутились внутри церковного здания.

Там откуда ни возьмись на них выскочил мелкий священник в длинной рясе, из которого удалось выжать все их интересовавшее. Выяснилось, что батюшка-граф Суворов-Рымникский и вправду удостоил церковь своего посещения когда был в финской стороне, трижды, и последний раз совсем недавно – в году одна тысяча семьсот девяносто пятом от Рождества Христова, что грозный генерал молился здесь и также читал Апостол. Попик утверждал, что Суворов лично смастерил для церквушки аналой, и даже пожертвовал икону. Святой образ был продемонстрирован – и верно, икона двунадесяти праздников имелась в местном иконостасе. Поп обратил внимание новоприбывших из далекого Петербурга, что фундамент у церковного строения гранитный, а стены сложены по кирпичику.

– Скажите, как любопытно! – Лесистратова улыбнулась, порадовавшись тому, что на ней теплая зимняя шапочка, ведь с непокрытой головой девице заходить в церковь было нельзя. Но графу и Морозявкину разумеется пришлось снять головные уборы, соответственно щегольскую модную шляпу с меховой оторочкой и невообразимый теплый треух, обыкновенно завязываемый под подбородком. В церкви было нетоплено и прохладно, однако ради святой веры приходилось идти на лишения. Между тем словоохотливый батюшка, соскучившийся по аудитории, продолжал: