Андрей Баранов - Павел и Авель

Перечитав написанное, она подошла к шкапчику еще раз и отворила нижнюю его часть, в которой неожиданно обнаружилась клетка с сидящим в ней белым почтовым голубем. Аккуратно достав птицу, которая почему-то даже не пыталась ее клюнуть и сидела смирно, Лизонька сунула сложенную записку в специальный кожаный кармашек, надежно закрепленный на лапке. Затем она отворила балконные двери и ловко выпустила голубя на свободу. Белый комок перьев, сияя на солнце крыльями, полетел в имперскую столицу.

– И привет передавайте его сиятельству, князю Куракину! Мы его помним, вечно бога молим… пускай и он нас не забывает! – сказал ей посланник на прощание, проводив до дверей и кланяясь.

Так что нас уже не может удивить дальнейшее развитие событий – когда граф Г. поинтересовался, куда же они теперь направятся, Лесистратова недрогнувшей рукой указала на Стокгольм.

– А почему же именно туда? Сорока на хвосте принесла?

– Нет, не угадали, вовсе не сорока… У нас более современные методы, мы же не в сказке живем, а в восемнадцатом веке! Мы используем в нашей работе прогресс и все самые последние достижения астрологии и зоологии, сиречь животнословия… Ой, я кажется уже это говорила, но все равно. Вы слышали про Карла Линнея?

– Кажется что-то нам говорили на лекциях, но каюсь, забыл. А кто это, натуралист?

– Он составил замечательную классификацию растений и животных, и вам должно быть стыдно, что вы его не помните, – Лизонька слегка покраснела от негодования.

– А ну да, я помню. Веселый старичок, и мудрый до ужаса однако, – Морозявкин присоединился к околонаучной дискуссии.

– Так может навестим его, если уж едем в Стекольну? – весело предложил граф.

– Вряд ли возможно – он уже два десятка лет как помер. Разве что на том свете свидимся! – объяснил другу Вольдемар.

– Это вполне возможно, учитывая опасность нашей extremal mission, – заметил граф Г. нравоучительно.

– Ах, если бы мы могли так же хорошо, как сэр Линней животных, классифицировать и людей, тогда наша работа была бы много проще! – Лизонька редко высказывалась столь откровенно, и Морозявкин немедленно прицепился к этому.

– Ну конечно, вот как ведут дела в тайной канцелярии – всех рассовать в коллекцию, прилепить ярлычок и пришпилить к стенке как насекомое булавкой, только шевелишь лапками, а сделать ничего не можешь… Вот так порядки!

– Ах, господин Вольдемар, вы же пока не были у нас, так что и помалкивайте от греха подальше! – Лесистратова нахмурила бровки.

– А почему в Швецию, почему? Шпионы донесли? – не унимался господин Вольдемар.

– У нас длинные руки и чуткие уши, и слава богу повсюду есть люди, готовые беззаветно и совсем незадорого служить Родине! – ответствовала Лесистратова в несколько патетическом тоне.

Их прогулка по Хельсингфорсу подходила к концу. Наши путники взгромоздились на коней и поскакали, как это обычно и бывало. Конечно путь был неблизок, и граф мысленно признавался себе, что он с большим удовольствием помчался бы в веселый Амстердам чем в чопорный и скучный Стокгольм. Тем не менее он утешил себя тем, что остроумному и находчивому достаточно молодому человеку найдется чем заняться в любом месте.

Постоялые дворы сменяли один другой, холодное Балтийское море плескалось под коркой льда, так что путешествовать было весьма неуютно. Однако и самая длинная в мире дорога когда-либо подходит к завершению. И в конце концов кавалькада спешилась и остановила загнанных коней в городе, который по праву считался крупнейшим центром шведской культуры. Уже подходивший к окончанию XVIII век послужил прекрасной питательной средой для городской архитектуры. Начиная со Стокгольмского королевского дворца, и продолжая особняком Тессинов и другими зданиями в стиле барокко, можно было вволю налюбоваться каменной роскошью. Отец и сын Тессины помогли скандинавскому барокко стать легко узнаваемым, и компания путников также прониклась впечатлениями и ощущениями.

– Ах, граф, посмотрите, какая красота! – перст красотки Лесистратовой, несмотря на утомительную дорогу, грациозно спрыгнувшей с лошади, описал в воздухе полукруг и вперился в какой-то каменный особняк.

Граф Г. мог бы поморщиться, но не сделал этого – дело в том, что устав с дороги, он не имел сил даже спорить, и мечтал лишь о ночлеге. Впрочем, пустынная дорога так ему приелась, что можно было бы и поинтересоваться окрестными достопримечательностями, но разумеется только после полноценного обеда и сна. Приятели оккупировали мрачный ночлежный двор, произведя некоторое опустошение его запасов, и остались ночевать. Холодные звезды шведского неба перекрывались рваным плащом низких зимних облаков.

Утро застало наших героев врасплох своим неожиданно ярким солнечным светом. Граф Г. вытянулся в постели в полный рост и обнаружил, что ему что-то мешает. Слегка толкнув ногой препятствие, он услышал короткий стон. При ближайшем рассмотрении там обнаружился друг Вольдемар, свернувшийся калачиком как собака. Граф, мечтавший спросонья увидеть на этом месте мамзель Лесистратову или на худой конец какую-либо симпатичную горничную, разочарованно вздохнул.

– Как ты здесь очутился? – поинтересовался он у приятеля.

– Я? Случайно, волей случая. Ночью было так темно и я так устал… и вот…

– И вот?

– И холодно… просто невозможно согреться…

– В следующий раз поищи себе служанку, а не меня! – ответствовал граф Михайло несколько менторским тоном.

– Я бы предпочел Лизоньку! Но не смог ее найти… Кстати, где же она? – Морозявкин обеспокоенно закрутил носом, почему-то принюхиваясь.

– – Как? Ее опять нет? Исчезла? – граф мигом пришел в негодование.

– Не знаю… может она где-то рядом? – Вольдемар был настроен скорее философски. – Найдется, куда ей деться с корабля. Чую что она недалеко…

Тут его перебил высокий женский голос.

– Да, она недалеко. Она рядом!

После чего приятелей облили холодной водой из бадьи. Не ожидавшие такого зверства граф и Морозявкин, вымокшие с головы до ног, пытались укрыться под одеялом и кроватью от ледяных струй, но безуспешно. Лесистратова была беспощадна как Великая Инквизиторша.

– С утра! Водой! Зимой! Ледяной! Мерзавка! Негодяйка! За что? – завопили они на два голоса.

Однако Лесистратова не испугалась. Она была решительной девицей.

– Вставать пора! Подъем! У нас сегодня обширная программа, господа.

– Какая именно? – попробовал было поинтересоваться Морозявкин, в то время как граф решил молча подчиниться судьбе.

– А разве вы уже забыли, зачем мы сюда приехали? Хватит бездельничать. Сегодня мы будем штурмовать крепость, – сказала Лиза не терпящим возражений голосом.