Жан-Франсуа Паро - Таинственный труп

Завидев впереди сбившиеся в кучу кареты и фиакры, он понял, что приближается к храму граций. Высившиеся вокруг новые дома, казалось, источали роскошь и благополучие. На яркой вывеске огромными буквами сверкало: МОДИСТКА КОРОЛЕВЫ. Пока солнце Версаля не коснулось ее своим лучом, Бертен была скромной лавочницей с набережной Жевр и продавала дешевые модные штучки женам проживавших в окрестных кварталах буржуа. Доверие и покровительство королевы, а также клиенты из самых высших слоев общества побудили модистку обосноваться на улице Сент-Оноре, где сосредоточилась торговля предметами роскоши. В ее роскошной модной лавке под вывеской «Великий Могол» сложился своеобразный филиал двора.

Едва Николя переступил порог, как его окутали ароматы женских духов и оглушило шуршание шелка и пышных юбок. Лавка, обустроенная по последней моде, напоминала одновременно и салон, и будуар: только дамаст, узорчатый атлас, бархат и кружева. Портрет жрицы этого храма рядом с портретами королевы и других коронованных особ Европы придавали заведению парадную торжественность. Николя крутил головой во все стороны, восхищаясь позолоченным кессонным потолком; зеркала из богемского стекла в богатых рамах множили до бесконечности изящные силуэты покупательниц. Молодые женщины, специально нанятые из-за своих точеных фигурок, суетились, без устали обслуживая покупательниц. Заметив, что он является единственным мужчиной, он смутился. Присутствие ничтожного субъекта привлекло внимание Розы Бертен; бросив уничтожающий взор на старый плащ посетителя, последствие великодушного поступка Николя по отношению к Эмилии, она обратилась к нему со снисходительной иронией:

— Сударь, вы, случаем, не ищете одну из присутствующих здесь дам? Нет? Так я и думала. Мне придется напрячь все свое воображение, чтобы догадаться, каково же ваше занятие. А вы, случаем, не поставщик? Торговец перьями? Гофрировщик?

Прежде чем дать ответ, он немного понаблюдал за ней. В ней все было соразмерно: не красавица, но и не дурнушка, доброжелательность, тесно переплетенная с надменностью по причине горделивого сознания своей влиятельности.

— Может, вы явились сообщить мне о прибытии принца де Гемене, который должен забрать только что поступившую механическую куклу? — не получив ответа, вновь приступила она к расспросам. — О такой кукле можно только мечтать: ребенок, которому она достанется, сможет причесывать ее, одевать, а кукла будет двигать руками и ногами! Нет? Опять не угадала?

Он с улыбкой поклонился.

— Хотя я и бретонец, но я не имею отношения к принцу де Гемене. Не пригласите ли вы меня в менее людное и шумное помещение?

Раздражение тенью пробежало по лицу Розы Бертен.

— Откуда, сударь, откуда такие странные предложения? Сударь, вы?..

Чтобы шепнуть ей на ухо, ему пришлось наклониться.

— Маркиз де Ранрей, королевский следователь по особо важным делам.

— О-о! Но какие у меня могут быть дела с?..

— Самые разные, сударыня. Я разговаривал с госпожой Кампан и другими лицами по поводу поддельных долговых расписок. Они направили меня к вам.

Она молча повлекла его за занавес, за которым скрывалась дверь; лестница в несколько ступеней привела их на крошечные антресоли, куда через небольшое витражное окно проникал слабый свет. На полу валялись образцы тканей, рядом стоял манекен с надетым на него готовым платьем: оставалось только украсить его. Модистка машинально поправила несколько складок и вытащила несколько булавок.

— Сударыня, перейдем к цели моего визита. Вы стали объектом мошеннических махинаций некой Каюэ де Вилле. Что вы можете мне об этом рассказать?

— Так это вы тот самый «Компьеньский рыцарь», что спас прекрасных дам, потерпевших кораблекрушение?

Он не ответил, возмущенный до крайности столь близкими отношениями королевы со своей модисткой. Ведь если этот случай станет известен недоброжелателям королевы, он быстро превратится в пикантный анекдот и под пером тех, кто издает рукописные новости, немедленно расцветет массой ненужных подробностей. Молодая женщина почувствовала, что тон ее перешел границу дозволенного, и отступила.

— В самом деле, эта особа, о которой я могу много сказать, передала мне заказ на украшения и драгоценности и, не имея возможности их немедленно оплатить, вручила мне векселя, подписанные рукой дамы, о которой мы говорим.

— И вы, видя эту даму почти каждое утро, не усомнились ни в искренности посредницы, ни в подлинности подписи?

— Что вам ответить? С одной стороны, мне неведомы правила при дворе, я только знаю, что подобные заказы часто делаются через госпожу Кампан и других придворных дам; с другой стороны, я была уверена, что госпожа де Вилле входит в окружение королевы, ибо не раз видела ее в Версале.

— Сохранились ли у вас фальшивые расписки?

— Увы, нет, я отнесла их… означенной даме, а та их сожгла.

Николя понимал чувства королевы, однако счел ее поступок весьма неосторожным. Когда имеешь дело с мошенниками, всегда следует сохранять улики.

— Скажите, сударыня, а с тех пор мошенница не появлялась у вас?

— Напротив! Ее дерзость не знает границ! Она не только пришла, но и принесла расписки, а когда я гневно обвинила ее в подлоге, она сначала все отрицала, а потом предложила мне новую аферу…

Невольно он задался вопросом, не сама ли королева, запутавшись в долгах, отказалась принять строгие меры против непорядочного поведения госпожи де Вилле. Невероятная самоуверенность этой женщины вкупе с полной безосновательностью ее претензий путала все карты.

— Разумеется, — продолжала Бертен. — Представьте себе, как я могла себя чувствовать после такого оскорбления! Возможно, она желала положить конец тому, что она называла непониманием, граничащим с легкомыслием… Да, говоря сами понимаете о ком, она использовала именно это слово! Она хотела, чтобы я, как и она, воспользовалась исключительно выгодным предложением…

— О чем шла речь?

— Черт побери, я вряд ли смогу толково изложить. Ее слова меня сразу же смутили, и я не стала вникать в сущность. Какой-то бесценный предмет, который разыскивают любители… Некий инструмент, очень редкий… вот все, что я сумела понять, господин маркиз.

— И это предложение вам понравилось?

— Я рассмеялась ей в лицо, убедительно попросив ее более не обращаться ко мне ни с какими предложениями.

— Ей вряд ли понравился ваш отказ.

— Что вы! Она нисколько не смутилась. Но я надеюсь, что ее величество наведет порядок.

Рассмеявшись, она принялась оглаживать шелк на платье манекена.

— Посмотрите, какая роскошь! Платье для представления ко двору. Корсаж, низ верхней юбки и нижняя юбка черные, а вся отделка из кружев. Манжеты из белых многослойных кружев, под кружевами прячется черный браслет с помпона — ми. Сверху корсажа нашиты белые кружева, поверх накинут узкий черный палантин, также украшенный помпонами; начинаясь от талии, он обнимает плечи и спускается до пояса спереди. Золотые кружевные помпоны дополняют украшения юбки и корсажа.