Дмитрий Дивеевский - Дровосек

На встречу он не вышел и в своих выводах написал, что, скорее всего, имел место факт наблюдения за «Столбовым» со стороны американских спецслужб. Если бы готовился захват, то его участники знали бы Данилу в лицо и опознали бы его еще в кафе. Очевидно, они хотели выявить, с кем встречается агент. А исходя из того, что эти двое занимали стационарную позицию, они были лишь частью бригады, маневрировавшей вокруг «Столбова».

Обнаружение наружки противника за агентом является чрезвычайным, из ряда вон выходящим событием. Работа с ним была приостановлена, и начался повсеместный анализ причин попадания «Столбова» в поле зрения американских спецслужб. Однако анализ дела никаких зацепок не давал. Булай вел работу с агентом грамотно и чисто, отрабатывал все необходимые меры конспирации. Утечка произошла где-то в другом месте. Но где? Ответа не было, и надо было думать о том, как поступать дальше со «Столбовым». Ему выдали сигнал опасности, но запасную схему встречи в Восточном Берлине пока не вводили. Это могло оказаться для него слишком опасным. Однако разработать более-менее разумный вариант действий не успели, так как события стали развиваться с опережающей скоростью.

Неожиданно для всех агент сам явился в посольство. Для маскировки он надел очки и парик, приобретя вид, впечатливший даже видавших виды дежурных комендантов. «Столбов» находился в состоянии сильного беспокойства в связи с тем, что рассчитывал получить за переданную информацию пятьдесят тысяч долларов, и невыходы Данилы дали ему повод для подозрений, что денежек не видать. Агенту выдали приготовленные деньги, опросили обо всех обстоятельствах последних месяцев, которые могли бы дать указание на его перевербовку американцами. Рико вел себя естественно и никаких беспокоящих признаков не проявлял. Однако тот факт, что спецслужбы, якобы, до сих пор не вышли на него, вызывал подозрения. Это не было похоже на американцев. Поэтому очередную встречу «Столбову» назначили в Восточном Берлине, где неожиданно для него должна была осуществиться проверка на полиграфе.

Под прикрытием темноты «Столбова» на заднем сиденье оперативной автомашины привезли в пригород Бонна и высадили неподалеку от станции электрички. Слежки при этом не обнаружили.

После этого Данила пришел к резиденту и заявил, что, по его мнению, ЦРУ уже вышло на агента, и последний визит он делал уже по его заданию. За два года работы Булай настолько глубоко вбил в сознание «Столбова» нормы соблюдения личной безопасности, что он ни в коем случае не пошел бы в советское посольство по своей инициативе. Его туда затолкали те, кому очень не терпелось перехватить инициативу.

Булай ждал «Столбова» в Восточном Берлине, неподалеку от КПП «Чекпойнт Чарли». На этот раз агент выходил без материалов, и главной задачей встречи была его проверка на полиграфе, известном в обиходе как «детектор лжи».

Проводить операцию в ГДР было решено для того, чтобы гарантированно локализовать возможные последствия выявления подставы. Ведь на территории Западной Германии противник мог обставить встречу так, что если, будучи подставой ЦРУ, «Столбов» не пройдет проверку и даст об этом сигнал, то Данилу с оператором могут прихватить прямо после встречи. В ГДР же можно было действовать так, как представляется необходимым.

Булаю уже приходилось работать с полиграфом, и он знал, что это серьезная машина. Она не всегда давала стопроцентные ответы на подозрения, но с ее помощью многое становилось ясным. А главное – ее результаты являлись исходным материалом для анализа всех имеющихся сомнений и неясных моментов, какие бывают в работе почти с каждым источником. Немалое искусство состоит в том, чтобы на месте, не отпуская агента, разобраться в этой куче данных, осмыслить ее и задать ему уточняющие вопросы.

«Столбов» знал, что его будут проверять на полиграфе. Хотя на последней встрече ему было сказано, что с ним намерен встретиться представитель Центра, которому закрыт въезд в ФРГ, это была лишь формальная легенда.

Данила тоже был почти уверен, что агент знает, на что идет. Это был уже второй приезд «Столбова» в Восточный Берлин. Три месяца назад на вилле в Карлсхорсте Рико категорически отказался сесть за полиграф. Он вдруг начал утверждать, что у него в обрез времени и он очень спешит. Однако в следующий раз он обязательно пройдет проверку. Если совместить это поведение с тем фактом, что «Столбов» отказался пить на встрече какие-либо напитки, становилось понятно, что он имеет инструкцию не соглашаться на проверку. Будь он «чистым», такого поведения просто не могло бы быть. Однако догадки догадками, а для того, чтобы прояснить все окончательно, требовались «медицинские факты». Слишком высоки были ставки в этой игре.

На этот раз «Столбов» ехал на виллу, чтобы принять участие в решающей схватке. У него не было другого выхода. Его перевербовали полгода назад по наводке Воронника.

Восстановив из обрезков секретный документ, контрразведка вычислила узкий круг лиц, имевших к нему отношение. Затем были взяты под контроль увольнительные этих военнослужащих за пределы расположения воинских частей, и сделан запрос в БФФ о поездках Булая за пределы Бонна. Немецкая контрразведка контролировала в режиме постоянного наблюдения все дороги, пересекающие черту города, и вскоре сообщила партнерам даты, по которым автомашина с Булаем и Корнеевым уходила куда-то на юг зоны свободного передвижения дипломатов. Сопоставление показало, что в эти же дни навстречу им уходил из Висбадена джип Коллеты. Обставив Рико по месту службы, контрразведчики быстро установили, что тот копирует секретную документацию по пользованию военной техникой.

Во время вербовочной беседы Рико крутился, как уж на вилах, но факт своих контактов с русскими вынужден был признать. Однако он врал, что познакомился с Булаем совсем недавно и не успел передать ему ничего существенного. Контрразведчики не могли себе и представить, что волею случая американец передал русским самое главное – кусок композита для брони, которая только что пошла на оснащение новых танков. Ему было дано задание продолжить сотрудничество, но теперь уже под контролем спецслужб. Рико обнаглел и потребовал, чтобы деньги, получаемые от Булая, шли в его карман. Контрразведчики повеселились и дали согласие. Тут Рико загорелся желанием смыть свой позор и появился в советском посольстве. Однако прежнего режима встреч не получалось. Вместо того чтобы продолжить работу как прежде, русские потащили его в Восточный Берлин. Кураторы из ЦРУ и военной контрразведки понимали, что одним из вариантов поездки туда может быть проверка на полиграфе, и проинструктировали «Столбова» под любым предлогом от проверки уходить. Он не был натаскан на такой вид испытаний.