Фил Рикман - Кости Авалона

— Для общения с ангелами?

— Ну, да… — Она часто и нетерпеливо закивала головой и развела руками. — Да.

Любопытно было услышать такой вопрос от образованной женщины, но ответ на него таил в себе немало опасностей.

— Христианство, как известно Вашему Величеству, попало в Англию извне, и так же…

— Хорошо, пусть будет не английская, а, скажем, британская традиция, ведь мы оба валлийских кровей?

Рожденный и выросший в Англии, я никогда, по правде сказать, не ощущал себя истым валлийцем, хотя мой отец охотно рассказывал мне — и всем, кто только желал его слушать, — о нашем великом литературном и культурном наследии. Выучив немного валлийский, дабы потешить отца, я собирался посвятить некоторое время исследованию нашей культуры: хотелось удостовериться, что отец прав. И тем не менее…

— Все свидетельствует о том, Ваше Величество, что религиозная традиция валлийцев — а именно поэтическая традиция бардов и учение друидов — по сути, не была христианской.

— Но скажите, не менялась ли она с тех пор, как христиане принесли сюда Слово Божие? Или с тех пор, когда, как говорят, наш Спаситель побывал в Англии?

— Мм… вы хотите сказать?..

— Вместе с Иосифом Аримафейским. Своим дядей.

— О да.

— Вам, конечно, известно об этом…

— Безусловно. То есть я об этом читал.

— Значит, у вас имеются книги, в которых об этом рассказано… в вашей библиотеке?

— Мм… Возможно. Точнее… Да, конечно, имеются.

— И об Артуре? Есть что-нибудь о нем?

— Ар…

— О короле Артуре. — Она улыбнулась. — О нашем монаршем предке.

— Ах… О нем. Да, разумеется. Есть кое-что.

— Я желаю взглянуть на эти книги, — сказала королева.

— Непременно. Это мой…

И тут внезапно ее тело вздрогнуло, словно от острой боли. Мне показалось, будто она глядит на меня, но это было лишь первое впечатление. Увидев что-то за моей спиной, королева застыла, словно от изумления. Не оборачиваясь, я ждал, когда она заговорит вновь. Королева молчала.

Я изобразил кашель.

— Ваше Величество?..

Мои слова заставили королеву вздрогнуть снова.

— У вас в саду бегают зайцы? — спросила она.

— У нас… нет. Во всяком случае… — Боже милостивый, с кем она вела разговор? — Ваше Величество видели зайца?

— Кажется… Не знаю, — ответила королева.

Меня охватило волнение, ибо я никогда не видел здесь ни одного зайца. Ни в этом году, ни в прошлом. И там, куда смотрели ее глаза, ничего не было.

Королева улыбнулась — слабой улыбкой, похожей на бледную луну за прозрачной пеленой холодного тумана в час раннего утра. Что же до зайца…

Заяц известен своими необычайными повадками и тем, что порой подымается на задние лапы, чтобы подраться с соперником, точно в кулачном бою, а также тем, что он как будто отвечает зову луны… Заяц, возможно, предвещал несчастье.

Королева тихонько покачала головой.

— Книги, — вдруг сказала она. — Надо…

И вновь замолчала. Моя кузина, Бланш Перри, приближалась к нам, морща нос от едкого запаха бродящего хмеля. Не далее чем в ста шагах от нашего дома стоит пивоварня. Когда там варили пиво, зловоние расходилось по всей округе. И королева, и я сам заметили Бланш слишком поздно; должно быть, она слышала что-то из нашего разговора.

— Не теперь, Джон, — быстро сказала королева. — Вы должны доставить эти книги ко мне.

— Непременно.

— Мы вместе поужинаем. Скоро. — И она тихонько хихикнула. — Если, конечно, вам позволит здоровье.

— Мадам… — сказала Бланш Перри, поравнявшись с королевой. — Позвольте напомнить вам, что у вас назначена встреча с сэром Вильямом Сесилом на три часа пополудни. — Бланш сдержанно кивнула мне. — Доктор Ди.

— Доброе утро, кузина, — ответил я.

Бланш насупила брови. Королева ахнула. Я ничего не сказал, понимая, что наш разговор с королевой будет продолжен в другое время.

— Какая жалость. — Она улыбнулась. — Я как раз говорила доктору Ди, что надеялась посетить школу перед отъездом.

В прошлый раз королева собиралась осмотреть школу, которую открыли монахини для детей бедняков, но затем, сославшись на недостаток времени, очень сожалела, что ее планам не суждено сбыться. Она взглянула на меня сощуренными глазами, молчаливо давая понять, что за мною пришлют гонца, и резко развернулась. Бланш Перри — стройная седоволосая женщина на пятом десятке лет — однако на мгновение задержалась.

— Доктор Ди, сэр Вильям желает также беседовать и с вами. — Она даже не удосужила меня взглядом. — Завтра в десять утра он ждет вас в своем доме на Стрэнде. Если это устроит вас.

Можно подумать, у меня оставался хоть какой-нибудь выбор. Я кивнул, размышляя о том, не было ли приглашение связано с находкой восковой куклы, олицетворявшей правящую королеву. После того происшествия никто не говорил со мной об этом. Возможно, все-таки удалось сохранить этот факт в тайне от королевы. Я осторожно пытался навести справки об Уолсингеме, но никто так и не смог мне ответить, служит ли он у лорда Сесила.

Скрипучий мороз леденил тонкие ветви садовых яблонь, и я ощутил невидимое движение тайных сил.

Я не сдвинулся с места, пока последний ялик из королевской флотилии не скрылся за излучиной Темзы, и лишь после этого пошел домой. В камине приемного зала полыхали, источая благоухание, яблоневые поленья. Я лично развел огонь, а матушка добавила дров на тот случай, если высокая гостья все же почтит нас визитом. Пройдя мимо нетронутых пирогов, я нашел мать одиноко сидящей возле окна в малой гостиной. Она угрюмо смотрела на Темзу сквозь дешевое мутноватое стекло, что летом защитит нас от зловония реки.

— Мне жаль, — сказал я, накинув на спинку стула камзол и чувствуя себя усталым и угнетенным.

— В былые времена миссис Бланш Перри уделила бы мне немного времени. — Мать оторвала взгляд от серо-бурой воды, поднялась и оправила юбки. — Видимо, те времена прошли.

— Бланш ревностно заботится о своем положении при дворе. Ты здесь ни при чем. Она не доверяет мне .

— Защищать интересы и благосостояние королевы — вот как она это понимает, — ответила мать.

— И держаться подальше от успехов науки.

Моя мать, Джейн Ди, выглядела так, будто откусила от луковицы.

— Что не так? — спросил я.

— Думаешь, миссис Перри назвала бы это наукой ?

— Наверное, нет.

Избегая материнских глаз, я заметил, что отделка стен начала осыпаться и требовала лакировки, а обшивка из красной парчи на кресле матери сильно износилась и утратила блеск. На рукаве материнского темно-коричневого платья я разглядел две заплаты.

Она не спросила ни о том, что сказала мне королева, ни о цели ее визита. Я мог бы ответить ей, что Елизавета, успевшая зарекомендовать себя притязательной и дорогой гостьей богатейших домов, вряд ли заглянула бы хоть ненадолго в наше скромное жилище. Просто потому, что помнила о нашем положении и решила пощадить нашу бедность. Я в этом не сомневался.