Сергей Фадеев - Алый цвет зари...

— Саша, дорогой, я готова. Только как? Впрочем, надо попробовать. В гостевом флигеле…

Строго-настрого приказав дворнику и горничной молчать, Вероника провела раненого во флигель. С помощью Маши перевязала его, потом накормила, принесла крепкого чая и красного вина, чтобы «восполнить потерю крови». Благо, никто ничего не заметил, родители были в гостях.

На следующее утро все газеты написали о дерзком налете. Вероника очень гордилась своей смелостью. Две ночи провел Александр под ее опекой. Ему стало лучше, он окреп. На третью ночь молодые люди в полной темноте долго обсуждали, как и куда ему направиться. Больше оставаться в особняке Александру было нельзя. Могли заметить родители, донести слуги. Как всегда, разговор перешел на проблемы равенства и справедливости, они обсуждали грядущую революцию, «эксы», студенческие волнения и пили красное французское вино.

Вероника понимала, что ей пора уходить, но не могла сделать это. Когда Александр вдруг молча прижал ее к себе и принялся крепко и жадно целовать, она не сопротивлялась. Втайне она давно мечтала об этом…

Все вышло как-то слишком быстро и неловко. Веронике стало стыдно, она была разочарована. Но в ту ночь она так и не вернулась к себе в комнату. Они делали это еще много раз, и теперь девушка ощутила проснувшиеся в ней тайные силы и страсть. Пришло и наслаждение…

Утром, тайком выбравшись из особняка, молодые люди сели в закрытую пролетку и отправились на конспиративную квартиру. Александр решил рискнуть. Счастливые, сонные, влюбленные, они покачивались на мягком сиденье, держась за руки. Им казалось, что впереди у них целая жизнь…

Если бы не засада… Александр успел выхватить револьвер, но на выстрел времени у него не было. Жандармский офицер первым нажал на курок.

Вероника кричала во весь голос, она все рвалась к телу любимого, но ее крепко держали жандармы.

В тот же день умерла и ее бабушка. Но девушка, конечно, не знала об этом.

Вероника прошла по делу о налетах на московские банки, была осуждена на пять лет, отказавшись от помощи родителей, и умерла от чахотки в пересыльной тюрьме.

Кристофер со своими людьми был вынужден сменить место пребывания, а заодно и документы. Приходилось поспешно заметать следы.

— Эти проклятые русские! — постоянно шипел он.

Действительно, «нападение русских мафиози», как он окрестил Петра и Елену, спутало все карты. Стволянинов куда-то запропастился, впрочем, Кристофер подозревал его в предательстве и не очень-то разыскивал.

«Эти русские всегда договорятся и поладят между собой, — думал он. — Зря я ему доверял…»

Все действия приходилось корректировать прямо на ходу. Предстояло вновь овладеть камнем, разыскать рубин-«двойник» и только после этого думать об избрании и осуществлении плана «Ад на Земле».

Эвакуировались сектанты быстро. Тем более что подобное «бегство» в случае опасности, было предусмотрено. Запасной особняк в Нормандии готов был принять его людей. Переезд состоялся и прошел без осложнений. Через пару дней можно было возвращаться к активной деятельности и поискам «русских негодяев».

Разумеется, эта кэгэбэшница Елена сменила квартиру. Спряталась где-то вместе со своим дружком. Ее прежнее жилище теперь необитаемо — его люди вели наблюдение целых два дня. Куда она делась, установить не удалось. В Париже искать двух человек — все равно что иголку в стоге сена.

Кристофер был разгневан и потрясен. Но рук не опустил. Теперь его люди рыскали по всему Парижу. А, как известно, кто ищет, тот всегда найдет.

Ссора, точнее, размолвка между Петром и Еленой приняла затяжной характер. В их новом жилище они, не сговариваясь, поселились в разных комнатах и, разумеется, спали теперь отдельно друг от друга. Елена регулярно исчезала по утрам с довольно хмурым и сосредоточенным видом, а Петр, просидев пару дней дома, стал выходить на улицу и слоняться по улицам Парижа, хотя Елена и предупредила его о необходимости соблюдать осторожность. Но сидеть в четырех стенах было так невыносимо скучно, что Петр не мог справиться с собой. Тем более что рассказы Елены о французской столице вызвали в нем неподдельный интерес к этому чудесному городу. Праздно шатаясь, он рассматривал фасады красивых зданий, любовался яркими витринами магазинов да и просто, присев на скамейку, наблюдал за броско одетыми парижанами.

Кольцо с рубином они решили не хранить дома, и положили его в ячейку в банке, в котором у Елены был открыт счет. С ключом от этой ячейки Петр теперь не расставался.

Он медленно брел по бульвару Осман, погруженный в свои грустные мысли, и совершенно не обратил внимания на черный старый «Мерседес», который медленно полз вдоль тротуара следом за ним на расстоянии метров пятидесяти.

Вдруг двое молодых людей выскочили из автомобиля, догнали Петра и втолкнули в «Мерседес», как раз поравнявшийся с ними. Петр опомниться не успел, как оказался зажатым между двух мускулистых тел, с кляпом во рту. Вскоре автомобиль выехал за черту города и, промчавшись по скоростной автостраде, свернул на проселочную дорогу. Сидевший впереди, рядом с шофером, третий молодец повернулся к Петру и сунул ему под нос какую-то тряпицу. Через несколько секунд похищенный потерял сознание.

Очнулся Петр в небольшой темной комнате, почти каморке. И уныло констатировал, что в очередной раз оказался в самом незавидном положении.

В комнатке, кроме дивана, на котором он лежал, и рукомойника в углу ничего не было. Имелось, правда, еще оконце — под самым потолком…

«Решительно мне везет как утопленнику, — предавался горьким размышлениям Петр, — не успел вернуть рубин, как потерял Елену, а теперь вот и свободу. Меня будут пытать, или накачают наркотиками, или введут какую-нибудь гадость — вроде сыворотки правды, и я все им выложу, и опять лишусь драгоценности».

Его мысли прервал скрежет ключа в замочной скважине. В комнату вошел Стволянинов в сопровождении молодца, кажется, того самого, которого Елена вырубила ударом в пах.

— Итак, дорогой Петр, власть опять переменилась, — с порога констатировал геммолог, — теперь вы у нас в руках, и вам придется поделиться с нами информацией о месте пребывания известного вам камня…

— Послушайте, Стволянинов, а вы ведь хамелеон, быстро перекрашиваетесь в зависимости от обстоятельств! Еще недавно изображали невинную жертву, силой втянутую в грязную игру, а теперь готовы снова стать палачом.

— Да о чем это вы, господин Вихрев, никто вас казнить не собирается, даже пальцем никто не тронет, если вы добровольно поделитесь с нами информацией о местопребывании рубина! Вставайте и пошли с нами!