Александр Овчаренко - Криминальный пасьянс

— Ведающий тайное, да сохранит всё в тайне! — произнёс Микаэль, и меня снова посетила мысль о наркотическом бреде.

— Что это значит? — спросил я, рассматривая ключ.

— Это девиз банка, в котором лежит золото… много русского золота. Такая же надпись имеется на самом ключе.

— Это второй ключ от хранилища в депозитарии?

— Да, это тот самый ключ! «Бюро» приказало, и я его нашёл… я хороший оперативник, хороший!

— Так, с ключом и золотом всё понятно. А что ты делаешь на Сахалине, я так и не услышал.

— Ключ…! — с трудом произнёс допрашиваемый, и я понял, что силы его оставляют. — Я попытался провезти ключ через западную границу, но на таможне нас, вернее, меня с ключом, уже ждали. Я сообщил об этом в «Бюро» и получил указание прибыть на Сахалин. Мне сообщили, что остров скоро должен выйти из-под юрисдикции России, тогда ключ в Лихтенштейн можно будет переправить без всякого риска. Это слишком большие деньги и «Бюро» не хочет рисковать!

После этих слов силы окончательно оставили моего невольного собеседника и он потерял сознание. Я вздохнул, достал из нагрудного кармана комбинезона сотовый телефон и позвонил в службу «Скорой помощи».

…Комиссар дал команду: «Оружие к бою»! — и дружинники почти одновременно передёрнули затворы автоматов. Наступал момент истины.

Пилот президентского ИЛ-96 заходил на посадку вопреки всем правилам. Видимо, поэтому лайнер неожиданно стал резко терять высоту, в результате чего просел, и, тяжело ударив всеми колёсами по бетонке, откатился в самый дальний конец полосы.

Тут к переднему выходу подкатили трап, и дверца в салон самолёта плавно отворилась. Ко второму выходу трап по неизвестной причине не подали, и поэтому открывать его не торопились.

Комиссар ожидал, что из самолёта на трап в сопровождении очаровательной стюардессы выйдет если не сам Президент, то хотя бы кто-то из его окружения, но прошло несколько минут, а из самолёта никто не показался.

— За мной! — дал команду Комиссар и с пистолетом в руке первый ворвался в салон самолёта. Его примеру последовало полностью экипированное и вооружённое до зубов звено дружинников. Оставшиеся на лётном поле дружинники оцепили лайнер и взяли автоматы наизготовку.

Комиссар заранее был осведомлён о расположении в фюзеляже самолёта бытовых и служебных помещений, поэтому сразу направился в головную часть салона, где располагалось рабочее место Президента. Когда он бежал по просторному салону, его вдруг поразила простая, но страшная мысль: в самолёте, кроме сидящего за рабочим столом Президента странного человека, никого не было.

«А где же охрана? Где помощники Президента? Где стюардессы? В конце концов, где сам Президент?» — запаниковал главный дружинник, но было поздно.

С разбега он налетел на рабочий стол Президента и молча выставил вперёд пистолет. Что делать дальше и какие слова говорить Главе государства, он не знал. Ему был дан приказ: Харьковского арестовать прямо на лётном поле, а приказы он обсуждать не привык. Пока он вместе с двумя звеньями дружинников ехал в аэропорт, предстоящая акция казалась ему простой и понятной. На деле всё оказалось гораздо сложнее, и, как он только что понял — опасней.

В президентском кресле сидел маленький, абсолютно лысый человек, который пил сок из высокого стакана. Это был не Президент и даже не его помощник. Президента Комиссар знал в лицо по многочисленным портретам и плакатам. Лицо странного человека в президентском кресле было ему незнакомо.

Не обращая внимания на пистолет, незнакомец встал из кресла и вплотную подошёл к Комиссару. И тут Комиссар увидел, что в довершение ко всему низкорослый лысый человечек ещё и кривоног. Дорогой костюм болтался на нём, как на вешалке, но от опытного взгляда Комиссара не укрылся осторожный и в то же время пружинистый шаг незнакомца. Обычно так двигаются на ринге боксёры, когда пытаются нащупать в обороне противника брешь.

— Морковный, — как ни в чём не бывало, произнёс кривоногий человечек и ткнул стаканом Комиссару в грудь. — Не желаете? Зря! Рекомендую, очень полезно для зрения.

В этот момент Комиссар почувствовал у себя за спиной какое-то движение и обернулся: всё свободное пространство салона было забито вооружёнными сотрудниками группы «Альфа».

«Это плохо! Очень плохо»! — успел подумать Комиссар и сделал шаг к иллюминатору. Картина, которую он увидел, подтвердила его худшие опасения: вокруг самолёта, уткнувшись лицом в бетон, лежали два десятка дружинников, и над каждым стоял вооружённый спецназовец. Руки у дружинников были скованы за спиной наручниками, и Комиссар понял, что помощи ждать неоткуда. Его переиграли!

Сахно всё время твердил ему, что Федеральный центр если и решится на силовую операцию, то это будет десант со стороны моря. Они готовились отразить любое нападение, но почему-то решили, что штурмовать их будут в лоб, по всему фронту прибрежной полосы, и никак не ожидали, что Москва пойдёт на хитрость.

Они сами посадили в центре острова президентский борт, который вместо Президента привёз не менее сотни отборных бойцов из спецподразделения, которые без лишнего шума и стрельбы начали рассасываться по городу и сейчас, наверное, захватывают базу дружинников и расположенный на ней командный пункт.

— Это Троянский конь! — прошептал Комиссар. — Троянский конь!

— Кстати о зрении, — спокойно продолжил карикатурного вида незнакомец. — Дайте приказ своим людям бросить оружие на пол и поднять руки вверх, а то, неровен час, Вы со своим плохим зрением и собственную смерть проглядите.

— Сдать оружие! — хрипло произнёс Комиссар, и первый бросил пистолет на ковровое покрытие.

Это был его последний приказ. С этого момента силовое подразделение «Закон и порядок» фактически лишилось руководства и перестало существовать.

Как только фелюга причалила к берегу, Перепёлкин со всех ног бросился к ожидавшему его микроавтобусу. Дружинники, увешанные оружием и различной амуницией, еле поспевали за ним с трудом.

— Жми! — вместо приветствия крикнул Перепёлкин водителю, и, выхватив из кармана сотовый телефон, стал кому-то торопливо звонить. Через пять минут водитель микроавтобуса лихо тормознул возле гостевого домика.

— Забросишь дружинников на базу и сразу ко мне! — приказал Перепёлкин водителю тоном, не терпящим возражений. Водитель и не возражал: приказ есть приказ, знай, крути баранку!

— Собирайся! Живо! — тормошил Сашка спящего Карася.

— Что за спешка? — недовольно пробормотал Карась. — Ещё только шесть часов, куда в такую рань?

— На рыбалку, партнёр! На рыбалку!

— Ты, Александр, с ума сошёл? — окрысился Жорка, не утруждая себя в утренние часы излишним политесом. — Ты ведь только что с морской прогулки, или что там у тебя было?