Дмитрий Леонтьев - Собор под звездами

А трапезная?! Какой фарисей, рассказывая о церковной и монастырской жизни, умолчит о трапезной?! В монастырских уставах говориться четко: «трапеза есть продолжение богослужения»! Большинство далеких от церкви людей считают «пост» — садомазохистской выдумкой фанатиков, морящих себя голодом… Пост — в понимании христианина, это время, когда он, подобно военному часовому на таком же «посту» более внимательно следит за безопасностью своей души, уделяя больше времени духовному, чем «плотскому». Иначе говоря, хотя бы на какой-то срок меняет жизненные приоритеты. Суть не в куске мяса, как в самоцели, ведь бесы вовсе не едят, а творят такое, что ни одному чревоугоднику не снилось. Если б дело было только в еде, все язвенники давно бы стали «праведниками» … Но у каждого — свое послушание. И задача трапезной — показать свое искусство как в самый строгий пост, так и в день Пасхальный. И ведь показывают!

Ах, милейший Михаил Афанасьевич, не тем, не тем вы пытались впечатлить советских москвичей! Какой там «Грибоедов» с его вычурной «нэпманской» кухней?! Нет давно ни элитных ресторанов для писателей, да и сами писатели давным-давно влачат существование ничтожнейшее, подрабатывая сторожами да дворниками, а оклады сиих почтенных профессий, как известно, в рестораны не влезают… Понимаю: не могли вы в те годы воздать хвалебный гимн кухне православной, являющейся, по существу, кухней русской. Какие там «филейчики из дроздов» и «вальдшнепы по сезону»?! Заедете вы в любой, самый крохотный монастырь на Волге и одна только «рыба по монастырски», приготовленная по старинным рецептам заставит вас забыть о московских «яйцах-кокот»! А «Гурьевска каша», заляпавшая императора во время знаменитого железнодорожного крушения 1888 года? А «мясо по монастырски» с сыром чадер и щепоточкою карри? А щи с грибами, под стопку плачущей от ледникового холода водки? А крохотные пирожки с румяной корочкой, начиненные всеми изысками кулинарной фантазии? А фаршированная рыба, запеченная в печи? А десятки видов «живых» квасов, морсов и киселей, по сравнению с которыми современные «соки» — неумелое творение ленивого подмастерья? А томленные в сливках овощи? А блины, столь разнообразные по рецептам и вкусам, что не родился еще тот энциклопедист, который набрался бы сил увековечить их в истории? А медовая кутья с изюмом и лесными орехами? А нежнейший суп из угря и салат из раков? А «расстегая по — московски» и клюквенный мусс? А бережно хранимые рецепты древней Иудеи? Византии? Греции? Кто бы отказался попробовать чечевичную похлебку, мятное мясо и хлеб «Крылья жизни», которыми питались еще ветхозаветные Иаков и Давид? Кто бы не хотел узнать, что было доступно столам Николая Чудотворца и монастырской трапезной Исаакия Далматского? Что подавали к столу святителя Филарета Московского и что готовят в Афонских монастырях? Да одно только медовое варенье стоит доброй половины «моссалитовской кухни»! Кто не пробовал монастырской трапезы — тот не вправе считаться ценителем изысканных блюд. Эти рецепты совершенствовались столетиями и эти блюда подавались на стол царям… Священник или монах могут аскетически ограничить себя стаканом воды с кусочком хлеба, но настоящий мастер, работающий послушником в трапезной ограничивать свой талант не может, ибо его послушание это — «молитва делом».

… Гурин звонил Сергею раз в неделю. Дважды приезжал, вызывая его из собора через нищих. Но сильно не торопил: понимал, что даже для простой адаптации требуется время, не говоря уже о серьезном и вдумчивом поиске. Пока что никаких привязок в соборе к зашифрованному посланию Онисин не находил. Настоятель восстанавливал собор в точном соответствии с дореволюционной планировкой (разумеется, за исключением проданных большевиками за границу икон), так что теоретический шанс найти «отправную точку» для поисков существовал. Требовалось лишь время и знание исторических подробностей. Онисин потихонечку готовил для этого плацдарм: узнавал в каких архивах может храниться информация о соборе и священниках, где можно достать фотографии «интерьеров» собора, где встречается подробное описание расположения полкового музея и книга описи церковного имущества… А пока… Пока он слушал очередную проповедь отца Кирилла в воскресной школе.

Свою лекцию священник начал необычно:

— … Сегодня, дорогие мои, я хочу сказать о наболевшем. Нет слов передать, как я рад видеть вас, слушающих мои рассказы, но все же заботит меня одна мысль…Только ли здесь вы слушаете и думаете о Боге? Только ли здесь познаете эту интереснейшую и поучительную историю отношений человека и Бога? На первых порах птенцы тоже сидят, раскрыв клюв и ждут пока родители не принесут им спасительную пищу, но проходит время и оперившиеся птенцы покидают гнезда, что бы искать пропитание самостоятельно. У людей иначе, мы не птицы и не животные, забывающие отчий дом, заведя собственный. Мы удерживаем дорогие нашему сердцу связи, но мы не должны ограничивать и успокаивать себя тем, что «и так ходим на проповеди священника». Жизнь христианина неразделима. Нельзя быть христианином — в церкви, рабочим — на заводе, отцом дома, другом на встрече одноклассников… Христианин — это постоянная, основополагающая суть человека, дающая ему «точку отсчета» и «систему координат» во всех жизненных ситуациях. И я решился, выражаясь метафорически, угостить вас сегодня… «солянкой». Краткими мини-набросками на интересные темы, которые вы, если заинтересуетесь, можете узнать лучше уже самостоятельно…

Вот с дара проповедничества мы и начнем. Кто такой проповедник? Оглянитесь вокруг, дорогие мои: вы видите окружающие вас иконы. Это все великие проповедники. Да-да! Не только славный апостол Павел, не только мудрые Василий Великий и Иоанн Златоуст, несущие людям Слово Божие, но и Николай Чудотворец, Исаакий Далматский, Спиридон Тримифунтский, Ксения Петербуржская, Серафим Саровский, Александр Свирский и Александр Невский — тоже великие проповедники! Проповедующие дело Божие своими жизнями, своим примером. Это высочайшая проповедь. Ведь проповедников-то много, а вот праведников — мало. Как говорили мудрые: «подражай хотя бы одному из сих, кои лики ты видишь здесь, — и ты будешь велик перед Богом и человеком». На Руси самой любимой книгой была «Жития святых». Истории удивительные, восхищающие, подчас мистические, но всегда зовущие к добру своим примером. Иконы, как говорили древние, это Библия, написанная не словами, а красками. Мы смотрим на них и вспоминаем их деяния, получаем от их опыта советы на все случаи жизни… Борис Раушенбах как-то сказал: «Как ученый, могу сказать: икона обращается к разуму человека, живопись эпохи Ренессанса — к чувствам, а модернизм — к подсознанию Это явная революция от человека к обезьяне… Мировая живопись не создала ничего выше русской иконы 15–16 веков!». Проповедник — не писатель! Писатель говорит от себя, он может позволить себе роскошь быть талантливым или даже гениальным. Проповедник же только передает сохраненное веками, но это сохраненное — выше гениальности, ибо он передает слова Бога. Апостол Павел говорил: «…если я благовествую, то в этом нет для меня похвалы, это для меня необходимость: ибо горе мне, если я не благовествую». Знаете ли вы, что большинство христианских книг и даже музыкальных произведений на Руси не подписывались? Творящие на христианские темы писатели и композиторы считали нечестным приписывать себе данное им свыше. Человек, увидевший Чудо, просто бежит и радостно показывает его людям, говоря «я нашел», а не «я создал». Так в компанию 1812 года, священники, совершавшие подвиги на поле брани награждались крестами с надписью: «Не мне, не мне, а Имени Твоему!». Проповедник не сочинительствует от себя, а лишь зовет к Тому, Кто Говорит. Посмотрите на икону Спасителя. В одной руке Он держит Евангелие, а другую поднял в жесте, который не многие смотрящие понимают. Это не просто благословение. На языке древних ораторов этот жест означал: «Я пришел и говорю. Молчите и слушайте». Он — Учитель, а я всего лишь пытаюсь повторить сказанное. И оттого насколько это у меня получается, настолько я радив как ученик. В древнегреческих школах было принято вывешивать изображение основателя этой школы. И глядя на Лик Христа надо не только просить у Него благ, но и думать — ученик ли ты Его или турист, заглянувший ради любопытства. Анри де Любак сказал замечательно: «Нам не было поручено сделать так, что б истина восторжествовала. Нам было поручено лишь свидетельствовать о ней». И здесь я прерву сам себя. Если вас хоть что-то заинтересовало — не ленитесь, узнайте об этом больше. Заинтересовало — ищите, и найдете удивительное!