Валентин Лавров - Железная хватка графа Соколова

Соколов рассмеялся:

— Тот самый, которого великий Тургенев в письме ко Льву Толстому назвал «клоповоняющим господином»?

— Здесь даже не о чем спорить! Мало ли кому русские великодержавные шовинисты приклеивали ярлыки, — с апломбом произнес Гельфанд. — Когда мы придем к власти, мы не станем издавать многих националистических писак.

— Правильно, Александр Львович! — поддержал Ленин. — Не только не станем издавать, но изымем из библиотек и уничтожим все буржуазное, безыдейное. И обязательно тщательно просмотрим взгляд на тех, кого нынешнее общество считает «великими» — Толстого Льва с его религиозным и философским бредом, всю достоевщину... Гм-гм, если в России есть что великое, то это только погромы, виселицы, раболепство. Это государство отстало от всего цивилизованного мира на целую эпоху. В Германии книгопечатание появилось на сто лет прежде России, подземной железной дороге — метро — десять лет. А телефон, воздушная и наземная железная дорога, авто? Чего ни коснись, все приходит в Россию много позже. — Помолчал, внимательно посмотрел на Соколова и медленно произнес: — Кстати, эту точку зрения разделяет замечательный знаток России фон дер Остен-Сакен.

Эта фраза была ловушкой. Интуиция подсказывала Ленину, что этот аристократический атлет-красавец не тот, за кого себя выдает. И он решил успокоить себя, еще раз проверить Соколова: сотрудник германского министерства иностранных дел обязан знать Остен-Сакена.

Соколов поднял бровь:

— Это вы о графе Николае Дмитриевиче? Чрезвычайный и полномочный посол России в Берлине не авторитет в этих вопросах. Ведь он в России почти никогда, кроме ранней молодости, не жил. Да и тогда из народа видел лишь своих лакеев.

Ленин, однако, не унимался. Он пустился на хитрый маневр. Впившись взглядом в Соколова, растянул рот в подобие улыбки:

— А какой смешной случай произошел с женой фон Рика!

Дело было в следующем. Супруга директора второго департамента германского министерства иностранных дел фон Рика минувшей осенью отдыхала в Ницце. Двадцатипятилетняя красавица, презрев приличие, закрутила роман с русским красавцем и ловеласом флигель-адъютантом свиты его императорского величества полковником Шебеко. Фон Рик самым простонародным образом поколотил блудливую супругу и вызвал Шебеко на дуэль. Дуэль не состоялась, скандал замяли, но в узком кругу сотрудников министерства с удовольствием сплетничали по этому поводу.

Начальники Соколова не зря ели свой хлеб. Гений сыска лениво отвечал:

— Фон Рик поступил справедливо и разумно: «Милый ударит — ума прибавит!»

Ленин удовлетворенно покачал головой:

— Теперь я вижу, что вы тот, за кого себя выдаете. Не обижайтесь, герр Штакельберг, наше дело требует конспирации, а шпионов нынче развелось великое множество.

Ленин выпил водки, пожевал кусочек козьего сыра. Вдруг улыбнулся, протянул Соколову руку.

— А я в вас и не сомневался! — Кивнул на Гельфанда: — Ведь бдительный Александр Львович все уши мне прожужжал: шпион, шпион...

Соколов не успел пожать руку большевистского вождя.

Двери в трактир распахнулись, и на пороге показался Янош. Он держал в руках большие чемоданы. За ним в трактир вошли три гостя, появления которых граф Соколов предугадать никак не мог. Впереди шествовал доблестный сотрудник российской охранки Сильвестр Петухов. Он держал под локоть стройную девицу с красивым восточным лицом. В ней Соколов сразу же узнал Юлию Хайрулину, ту самую, что доставила его после ранения в Мясницкую больницу.

За этой парочкой следовал громадный, едва не зацепившийся головой за притолоку... Штакельберг, причем самый натуральный.

Войдя с солнечного света в полумрак, они не сразу разглядели старых знакомых.

Первым картаво закричал Ленин:

— Какая радостная встреча! Сам товарищ Касьян, он же Сильвестр Петухов. Здравствуйте, дорогой мой! Так приятно видеть вас и ваших друзей. Какими судьбами?

Сильвестр облобызался с Лениным, ласково глядя на него и не замечая Соколова, по-русски произнес:

— Это, Владимир Ильич, целая эпопея! Написал министру Макарову рапорт, что еду на лечение в

Висбаден, а сам к вам поспешил. Привез самые свежие разработки охранки — это по организации борьбы с терроризмом. Но пробуду с вами, конспирации ради, не больше одного-двух дней. Вот, познакомьтесь, это моя сподвижница — Юлия, дочь полковника-преображенца Хайрулина. Была ярой монархисткой, но я ее распропагандировал. Теперь смысл жизни моей невесты — пролетарская революция во всем мире. — Наклонившись к Ленину, доверительно произнес: — Ценные сведения достает из Генерального штаба. Надо бы вознаградить труды Юлии. — Перешел на патетический тон: — А это человек, чье имя будет вписано золотыми буквами в историю освободительного движения — товарищ Штакельберг. Он самым невероятным образом избежал страшного наказания, спасся от русского кровавого самодержавного режима, а теперь мы помогли ему перебраться сюда.

Ленин оторопело оглянулся на Соколова:

— Вот же — Штакельберг... Братья, что ль? Прибывшие дружно повернули головы и только теперь заметили Соколова. От неожиданности троица окаменела.

Далее события разворачивались стремительно и самым непредсказуемым образом.

История порой выкидывает такие коленца, что диву даешься. Случается, малейший пустяк роковым образом влияет на судьбы миллионов людей.

Соколов уже считал себя победителем. Многомесячные труды российской разведки увенчались блестящим успехом. Списки большевистских агентов лежали у гения сыска в кармане. Стоило отказаться от приглашения Ленина и не пойти в трактир, Соколов сел бы в поезд, благополучно добрался до Российской империи. В этом случае по смутьянам и террористам был бы нанесен сокрушительный удар. Октябрьский переворот 1917 года вряд ли мог состояться.

Но теперь события приняли неожиданный поворот. Над жизнью Соколова нависла смертельная опасность.

Первым пришел в себя Сильвестр. Страх, сковавший его при виде Соколова, сменился наглой самоуверенностью.

— Стало быть, граф, вы здесь с чужим паспортом? Так сказать, на нелегальном положении? А что власти Австро-Венгрии предпримут, когда им станет об этом известно? Скажу: вас закуют в кандалы и отвезут в тюрьму.

Ленин, в свою очередь, задумчиво посмотрел на Соколова, побарабанил пальчиками по столу:

— Гм-гм! Я начинаю догадываться, куда исчез товарищ Цигель... Не удивлюсь, если его труп выловят в Шпрее.