Дональд Томас - Забытые дела Шерлока Холмса

Редактор обрушил свое негодование на головы этих «стервятников», по его словам озабоченных лишь тем, чтобы забрать деньги у проигравшего пари и не отдать их выигравшему. Слабо разбираясь в вопросе, я мог судить о масштабе трагедии, случившейся с майором Монтгомери, лишь по содержанию публикации. Поначалу я решил, что он может продолжить свою успешную карьеру, делая ставки через своих друзей. Оказалось, что это невозможно. Газета напоминала читателям, что ставки принимаются только на ипподромах, где всем распоряжается «Жокей-клуб», запрещающий действовать от имени другого лица. Эту меру пришлось ввести после принятия в 1845 году закона об азартных играх, согласно которому проигранные на ставках деньги не подлежат возврату через суд. Статья заканчивалась новым взрывом возмущения против произвола букмекеров.

Еще интереснее был второй документ — письмо от Общества страхования потерь на ставках.

Майор Монтгомери, по всей видимости основавший это благотворительное общество, отправил послание на французском языке графине де Гонкур, что проживала в пригороде Парижа Сен-Клу. Он обращал ее внимание на статью в «Спорте» и объяснял, что ни правилами «Жокей-клуба», ни законом об азартных играх не возбраняется делать за него ставки людям, находящимся вне британской юрисдикции. Однако закон требовал, чтобы деньги из-за границы поступали в Англию через «присяжных букмекеров». Мне приходилось слышать о присяжных маклерах на фондовой бирже, и я предположил, что речь идет о чем-либо подобном.

Далее майор говорил о том, что поначалу опасался доверять крупные суммы денег незнакомым людям. Но затем обратился в Общество франко-английского делового сотрудничества с просьбой порекомендовать ему надежных партнеров во Франции. Среди прочих ему назвали имя графини де Гонкур.

Я не понял, почему Холмс заинтересовался этой историей и как могли пострадать те, кто оказывал помощь Монтгомери. Время от времени он посылал им чеки, выписанные «Лондонским королевским банком» на Стрэнде, и называл лошадь, на которую необходимо поставить ту или иную сумму. Они переправляли чеки вместе с указанием ставки «присяжному букмекеру» в Англию. Если лошадь побеждала в забеге, как обычно и происходило, Монтгомери отдавал партнеру десять процентов от выигрыша. В противном случае все расходы нес сам майор. Графиня де Гонкур, судя по всему, решила, что ничего не теряет при таких условиях. Напротив, у нее появляется возможность сорвать хороший куш, приложив минимум усилий.

Холмс рассказал мне, что майор Монтгомери действительно отправил ей первый чек, графиня сделала ставку и через некоторое время узнала, что риск оправдался. Вскоре она получила свою долю выигрыша, а вместе с ней — новый чек и указания, на какую лошадь следует ставить.

В те времена Шерлок Холмс жил неподалеку от химической лаборатории больницы Святого Томаса, куда имел свободный доступ. Он получил эту привилегию в память о щедром пожертвовании больнице от одного из родственников. (Как я уже рассказывал, мой друг происходил из семьи богатых землевладельцев.) Итак, у него был свой кабинет к югу от Вестминстерского моста, и после усердных трудов среди пробирок и бунзеновских горелок Холмс каждый вечер возвращался домой по прелестным аллеям, усаженным деревьями.

В один из ветреных вечеров осени 1876 года он застал в доме посетителя, дожидавшегося его прихода в комнате хозяйки. Холмс описал его внешность так: опрятно одетый «карманный Геркулес», темноволосый, с физиономией ярмарочного боксера. Они вместе поднялись наверх, и едва мистер Уильям Абрахамс открыл рот, сразу стало понятно, что он вовсе не уличный боец. Тихим, но твердым голосом он принес извинения за то, что явился к частному детективу без предупреждения.

— Это я должен просить прощения за то, что вам пришлось так долго ждать, мистер Абрахамс, — ответил с той же любезностью Холмс. — Признаюсь, у меня сегодня было много работы. Если бы не конфиденциальность вашего дела, я бы просто зашел в вашу контору в Темпле и избавил вас от путешествия на речном трамвае. Боюсь, что вы уже опоздали на обратный рейс и теперь вернетесь в Челси не раньше завтрашнего утра. Обычно леди в таких случаях недовольны, но осмелюсь предположить, что вы не женаты.

Лицо мистера Абрахамса вытянулось от удивления.

— Мы ведь не знакомы с вами, мистер Холмс? Я не успел ни слова вам сказать. Откуда же вам известно о моей конторе в Темпле, поездке по Темзе, доме в Челси и о том, что я холост?

Холмс улыбнулся и рукой указал на стул:

— Прошу вас, садитесь, мистер Абрахамс. Дождя сегодня не было, но на вашей обуви свежие влажные пятна. Волосы, извините за смелое выражение, немного взъерошены. Где ветер сильнее всего треплет шевелюру? Конечно же, на реке, на речном трамвае, перевозящем пассажиров на другой берег. В каком месте города можно так забрызгать обувь? На дощатом причале, и скорее всего — возле Темпла. То, что вы адвокат, понятно по вашим манерам. Этот вывод подтверждается маленьким сургучным пятнышком на правом манжете и печатью на цепочке, выглядывающей из кармана жилета. Простой коммерсант вряд ли будет запечатывать свои документы. Вы могли бы работать банковским клерком, но банки закрываются довольно рано, а суды порой работают допоздна. Так что время вашего визита подсказывает, что вы — сильно загруженный делами адвокат.

Мистер Абрахамс облегченно заулыбался и кивнул.

— Что касается транспорта, которым вы сюда добрались, — продолжал Холмс, — то отгадка проста. У многих деловых людей есть привычка хранить обратный билет за шелковой лентой на шляпе. У вас лента слегка оттянута, и это заметно при внимательном взгляде. От станции «Темпл» удобно доехать на метро до Челси. Вы могли бы, разумеется, выйти и раньше, но такой занятой, привыкший ценить свое время человек для короткой поездки наверняка взял бы кеб. Теперь о вашем семейном положении. Я заметил у вас на руке перстень с печатью. Женатый человек носит обручальное кольцо на безымянном пальце левой руки или не носит колец вовсе. Впрочем, я могу в чем-то ошибаться.

Мистер Абрахамс восхищенно рассмеялся, словно ребенок, которому показали фокус:

— Вы подметили каждую мелочь, мистер Холмс. И ваши слова убеждают меня в том, что вы именно тот, кто мне нужен. Моя клиентка согласна на любые затраты, поскольку рискует потерять очень крупную сумму. Можно сказать, целое состояние. Я представляю интересы графини де Гонкур и хотел бы узнать ваше мнение вот об этих бумагах.

Он протянул Холмсу те два документа, с которыми я ознакомился много лет спустя. Пока он просматривал их, адвокат подошел к книжным стеллажам. Видимо, он хотел понять, чем интересуется частный детектив, чтобы составить о нем более полное мнение. Ни у кого из моих знакомых не было такой странной библиотеки, как у Холмса. В ней отсутствовали книги, стоявшие на полках в большинстве домов Англии. Но если у вас возникал вопрос, касающийся кустарных промыслов в маленьких городках Богемии или различия в химическом составе табака, выращенного на Суматре и в Виргинии, медицинского объяснения индивидуальных отклонений психики или способа, с помощью которого можно отличить подлинную вазу эпохи Мин от искусной подделки, вам достаточно было протянуть руку и узнать ответ. Впрочем, бо́льшую часть таких знаний Холмс хранил в своей памяти.