Аманда Скотт - Код Майя: 2012

— Но они ищут именно меня. Они пройдут мимо тебя, и я окажусь в ловушке. До рассвета осталось полчаса.

— Они?

— Их двое, и у них есть пистолет. Если ты не станешь входить в курган, то отправляйся в лес, который находится позади кургана, и оставайся там. Я скажу, что ты ушел. Уходи! Ты наш последний козырь.

— Хорошо.

И в эту удивительную ночь произошло еще одно удивительное событие — Дейви Лоу обнял Стеллу и исчез.

Он двигался бесшумно, еще раз поразив Стеллу. Она пошла вперед вдоль рощи буковых деревьев к узкой зеленой аллее, пересекающей пшеничное поле. По дороге медленно ковыляла одинокая фигура.

— Кит! — Она с улыбкой потянулась к нему.

— Привет. — Он оперся на ее плечо и взъерошил волосы. Она видела его раздвоение так четко, словно он был двумя разными людьми. — Где Дейви?

Ложь далась ей на удивление легко.

— Он вернулся в больницу. Он беспокоится об Урсуле, а я теперь знаю, куда нужно идти, и больше в нем не нуждаюсь. Курган на поляне. Он удивительный. Пойдем, сам увидишь.

Она повернулась и потянула его за запястье. Он медленно зашагал вперед, пользуясь обоими костылями. Живой камень пел все ту же тревожную песнь.

— Ты идешь с трудом, что-нибудь повредил, когда забирался по склону?

— Нет. Я бы не сумел дойти сам. Меня подвезли. — Он остановился, чтобы опереться о первый из стоящих камней и перевести дыхание. — Меня привез Тони. Я знаю, что ты думаешь, но ты должна ему верить. Он приехал помочь. Он только припаркует машину и придет. Я жду его с минуты на минуту.

— Он уже здесь, — сказала Стелла.

Тонкий луч фонарика запрыгал по заросшей травой тропинке. Из предутреннего тумана, встающего над пшеничным полем, показалась фигура, совсем не похожая на сэра Энтони Буклесса. Голубой свет замер в тревожном молчании.

— Тони?

— Нет, не Тони, — мрачно ответил Гордон Фрейзер.

Он остановился на краю поляны, коренастый карлик; лучший спелеолог Британии. Копна рыжих волос стояла дыбом.

Забыв страх, Стелла приветственно подняла голубой камень, и Гордон застыл на месте. В его глазах появился тот же ужас, который она видела в лаборатории, когда он очищал камень от известняка.

— Все в порядке, — сказала Стелла. — Это друг. Он нам поможет.

— Да? — Гордон Фрейзер угрюмо покачал головой, как-то боком подошел к ним и уселся на камень. — Тони Буклесс тоже друг, который поможет нам всем. Он отстает от меня на пару ярдов. Будет грандиозное воссоединение, когда взойдет солнце, а потом нас ждет впечатляющий фейерверк?

Пасха уже прошла, лишения Великого поста остались позади, белые овечки паслись в нолях, по краям которых желтели примулы.

Поздние заморозки прикрыли инеем вспаханную землю; в тех местах, куда солнце могло добраться, выпала роса. Седрик Оуэн, теперь он носил имя Фрэнсиса Уокера, купца и будущего фермера, наклонился и положил венок на могилу отца своей жены. Над вересковыми пустошами Йоркшира разнесся звон треснутого церковного колокола.

Рядом с ним стояла Марта Хантли, теперь Марта Уокер, находившаяся на четвертом месяце беременности, что уже становилось заметным. Она также наклонилась, чтобы положить только что собранные маргаритки на могилу. Именно о такой простой могиле и попросил ее отец, когда наступили его последние часы.

Некоторое время они стояли рядом, слушая, как начинается день, мужчина и его жена, с которой он никогда не спал в одной постели и не имел намерения поступать так в дальнейшем. Наконец Марта сказала:

— Его нет с нами уже неделю. Мы дали слово, что живой камень будет доставлен в безопасное место в течение десяти дней после его смерти. Нам больше нечего ждать.

— Если не считать того, что Фернандес может вернуться.

— Он не вернется, — резко сказала она, безуспешно пытаясь скрыть горе, из-за которого все еще плакала каждую ночь во сне. — Мы не станем больше ждать.

— Тем не менее путь к пещере лежит мимо зарослей боярышника. Мы можем туда заглянуть.

Он придержал их единственного мерина, чтобы она могла сесть в седло. Из трех хороших лошадей, которых они взяли с собой на север, одна умерла от колик вскоре после того, как они прибыли на новое место, а гнедая кобыла, подарок Барнабаса Тайта, изрядно удивила их и родила хилого жеребенка во время последнего весеннего снегопада, за неделю до смерти Эдуарда Уэйнрайта. Жеребенок до сих пор оставался слабым.

Марта поправила платье и пустила лошадь вперед. Седрик Оуэн молча зашагал рядом. Они не выбирали друг друга, но их общая скорбь из-за потери Фернандеса, а также забота Седрика Оуэна об Эдуарде Уэйнрайте в последние дни его жизни свели их вместе, как брата и сестру, так что теперь они понимали друг друга без слов.

Дорога вела их из маленького дворика приземистой церкви, мимо особняка, построенного из серого камня, домиков крестьян, крытых соломой, мимо колодца и одноэтажного постоялого двора, отмечавшего конец деревни. Теперь они оказались на серо-зеленых вересковых пустошах, где могли пастись лишь овцы.

Оуэн все еще не успел привыкнуть к окружающим ландшафтам, В силу привычки он отмечал места, где на берегах ручьев росли ивы, и новые дыры кроличьих садков. Трое молоденьких упитанных кроликов бросились прочь при их приближении, сейчас было еще рано их ловить, но он взял их на заметку, заранее испытывая удовольствие при мысли о предстоящей охоте. Оуэн с самого детства не охотился на кроликов и только недавно понял, как ему хочется вновь этим заняться.

Из-за его плеча Марта сказала:

— Мы можем начать понемногу продавать бриллианты, будем говорить, что они достались мне от отца. Думаю, особых вопросов не возникнет.

— До тех пор, пока к нам не проявит интерес Уолсингем, мы будем в безопасности. Мне бы очень не хотелось еще раз бежать, как той ночью.

— Согласна. — Марта содрогнулась и поплотнее запахнулась в плащ. — С одной лошадью нам придется очень нелегко.

Путешествие убило ее отца. Эдуард Уэйнрайт так и не сумел оправиться от холода и лишений десяти дней, проведенных на дорогах под январскими снегопадами. Они не говорили об этом; оба не опускались до взаимных упреков, но смерть старика разделила их.

Что бы ни случилось с Фернандесом, Оуэн не слишком рассчитывал, что из их брака может получиться нечто позитивное. Просто так им будет легче справляться с трудностями. Он много думал о еще не родившемся ребенке, к которому должен будет относиться как к своему, в надежде, что наступит день, когда он сможет рассказать ему правду о его настоящем отце.

Они ехали по тропе, которая все круче поднималась в гору. До Инглборо было уже недалеко. Они выбрали другую реку и двигались вдоль ее берега, пока не оказались у брода, который Оуэн знал с детства. Боярышник, служивший для них вехой, искривился и наклонился к земле, и они не нашли на нем ни льняной ленточки, ни белой шерсти, так что судьба Фернандеса де Агилара оставалась неизвестной.