Игорь Середенко - Иконописец

— Да, да, я приду, завтра, сказал Герман, словно не обращая внимания на приглашение губернатора.

— Я утром за тобой пришлю кого-нибудь, — сказав это, губернатор исчез за дверью.

Ночью, когда город окунулся во мрак и горожане мирно дремали, Герман вместе со своим ослом и книгой подошел к часовне. Он не хотел, чтобы люди видели его здесь, опасаясь сплетен. Оставив осла у входа, он с трудом затащил тяжелую книгу в часовню и даже установил ее на алтаре, как он полагал в темноте. Лишь один лунный луч проливался сквозь верхнее окно часовни внутрь, освещая центр зала.

Герман вынул из кармана свечи, установил их рядом с алтарем и зажег их. Желтоватый свет свечей упал на призрачные стены, прогнав мрачные тени, которые мигом уползли и забились по углам. Осветился и алтарь, где Герман установил книгу. Увидев его, он побледнел и отшатнулся.

Герман знал о том, из какого материала будет построена часовня и все ее убранство, но он не ожидал того, что увидел. Одно дело представлять, говоря просьбу, и другое — видеть, во что превратилась его просьба.

Алтарь представлял собой груду человеческих черепов, собранных в форму пирамиды. На стенах, потолке, всюду виднелись украшения из человеческих останков. Даже огромная люстра, висевшая посредине зала, была сделана из десятков тысяч костей и черепов. Герман ужаснулся этому строению. Его окружали лишь кости. Многие черепа были маленьких размеров, по-видимому, они принадлежали детям. Смерть не щадила никого, она не видела разницы между сильным и слабым, мужчиной и женщиной, взрослым и ребенком. Чума, преданно служившая ей, косила всех, оставив лишь кости и черепа — в устрашение и память о себе. Герман с ужасом оглядывался, стараясь не пропустить ничего. Эти кости принадлежали его знакомым, друзьям, горожанам его родного города. Единственно, что он точно знал — что здесь нет костей его детей и жены. Ведь они похоронены им за его домом, в саду.

Герман помнил об уговоре с Дьяволом. Он открыл книгу, освещенной призрачным светом, на первой попавшейся странице и был удивлен. Ей оказалась 290-я страница. Она по-прежнему была пуста, как и те восемь страниц, о которых он был предупрежден. «Что же хотел Он сообщить мне? — подумал Герман. — Книга мной написана и завершена моя работа».

Эти мысли были услышаны и в часовне раздался раскатистый громовой голос. Он шел, словно из ниоткуда. На этот раз пол не раскололся, не появился монстр из недр земных. Лишь его голос возвещал Герману о его незримом присутствии.

— Еще нет, — говорил голос. — Ты будешь дописывать эту книгу вечно, ибо ты теперь служишь мне.

— Я помню, — почтенно согласился Герман.

— У нас был договор, и теперь твоя душа принадлежит мне: сообщать о грехах людских — до окончания рода человеческого. За это жить ты будешь столько, сколько отвел Господь роду людскому.

Книга, словно ожила. Герман отвел руку со страницы и отпрянул назад. Та страница, что была пустой начала светиться, как бы изнутри. Тусклый свет пробивался сквозь толстую книгу наружу. На листе начали появляться линии, дуги. Еще мгновение и кривые соединились, образуя отчетливую форму. В этом образе, появившемся на 290 странице, Герман узнал существо, которое видел здесь живьем. Это был автопортрет Дьявола.

Пытаясь соединить слова, для озвучивания своей мысли, Герман трепещущим голосом произнес:

— Ты изобразил себя.

— Мне понравилась твоя работа, — сказал Дьявол. — Впрочем, я и не сомневался в результате.

— Ты сказал, что я буду жить долго. Для меня это целая вечность… Но зачем я нужен тебе, ведь книга написана. — И тут Герман вспомнил о восьми недописанных листах.

За алтарем, у стены находилась целая куча черепов. Словно из мрака зажглись белым светом два глаза одного из черепов. Кости затрещали, посыпались вниз несколько мелких черепов. Это действо вновь испугало Германа, посеяв в нем семя тревоги. Он не боялся смерти, ибо она его не тронула. Его детей уже не вернуть, и он это знал. Лишь Господу дано возрождать жизнь. Но Дьявол силен и могуч, он может передумать и отнять жизнь других людей…

Череп со светящимися глазами поднялся над кучей костей. И только теперь он заметил, что этот череп был присоединен к цельному скелету. Здесь были кости рук, позвоночник, тазовые кости и кости ног. Скелет словно ожил и стоял перед Германом, управляемый чей-то невидимой силой.

— Теперь ты меня можешь видеть, — сказал голос, и эхо разнеслось над потолком часовни.

Герман никак не ожидал появления Дьявола в обличии скелета. Видимо, Дьявол хотел этим появлением предупредить Германа — чем может закончиться для человека неразумное его поведение. Герман сразу понял это и с почтением посмотрел в, казалось бездонную, светящуюся пару глаз.

— Я слушаю и повинуюсь, — только и сказал Герман, затаив дыхание перед силами недостижимыми для простого смертного.

— И поставлю я печать силы своей на каждом твоем творении, — Герман слушал слова Дьявола и шепотом проговаривал их, чтобы лучше запомнить каждое его слово. — И пусть души невинных, чей лик изображен тобой, замолят прощение за палачей и убийц своих, или изложат ненависть и проклятие свое к ним. И будут печати раскрыты, и свершиться пророчество мое.

После этих слов глаза скелета погасли, а он сам распался на отдельные кости, словно никогда не висел в воздухе и не произносил никаких слов. Он стал обычным скелетом.

Герман же после этих слов, будто управляемый чей-то силой и волей, раскрыл книгу на последних восьми страницах, вырвал их из книги, сложил в трубочку и удалился из часовни. Его темный силуэт растаял во мраке улиц, ибо белый луч луны уже не освещал улицы, его покрыла черная беспросветная туча.

Кто-то тормошил его тело. Он почувствовал острый запах нашатырного спирта, который сразу же привел его в сознание. Руперт открыл глаза. Он был не один. Врач помог ему подняться.

— Как вы себя чувствуете? — спросил врач.

— Спасибо, уже лучше, — ответил Руперт Коу. — Только голова болит.

— Он оглушил вас, — сказал полицейский. — Двух ранил. Это был похититель.

— Вы полагаете? — сказала какая-то женщина лет тридцати. — Мне он показался безумцем, просто сумасшедшим. У него глаза дьявольски горели.

— Теперь все позади, — сказал полицейский. — Он обезврежен.

— Я видела у него оружие, — сказала женщина. — Что ему было нужно?

— Наверное, хотел что-то выкрасть, — предположил полицейский.

— У вас легкое сотрясение мозга, — сказал врач Руперту. — Вы можете идти?

— Да, спасибо.

— Присядьте вот на этот стул, — предложил врач, и он помог Руперту дойти до стула.

— Вы уже определили, кто он? — поинтересовалась женщина у полицейского.