Игорь Середенко - Иконописец

Разница между идеями Царева и пророчествами и нравоучениями, написанными в Библии Дьявола, заключается в следующем: смысл оценки человеческих поступков не в том, чтобы уличить или наказать преступника, а в том, чтобы не совершить преступление самому. Именно это и хотел сказать Герман Кухта и быть может, тот, кому он служит. Царев вообще неправильно понимал учение, изложенное в книге Кодекс Гигаса, а также смысл слов Германа Кухта. «Стать сильней и могущественней», — не в этом сила. Смысл его учения в том, чтобы не совершить грех. Руперт вспомнил слова заключенного: «если даже Бог не наказывает, то может ли делать это человек — дитя Божие». Иными словами, имеет ли право человек вершить суд, если даже Бог (его создатель), не решается судить человека. Быть может, — рассуждал Руперт, — он ждет от нас исправления и осознания, а не слепого подражания себе подобных. Гордыня наша не в победах должна быть, а в достижениях. Не победа духа над плотью, и не победа плоти над духом, а гармоничное и разумное созидание, развитие человека, как живого (из плоти) и мыслящего (с разумом и присущей ему душой) существа Божиего. Вот, что значит единство плоти и духа». Руперт вспомнил последние слова Царева, перед тем, как он впал в беспамятство и умопомешательство. Возможно, Цареву, перед смертью, открылась истина, которую он пытался осознать.

Руперт посмотрел на часы. Было без четверти двенадцать. Ему казалось, что он объединил все мысли, соединил все звенья в единую цепь. Но все же, что-то мучило его пытливый и ищущий, не зная покоя, разум. Что-то неуловимое незримо присутствовало во всем этом. Что-то он не уловил, пропустил, не заметил. Оно где-то здесь. Ему даже показалось, что он уже называл его.

На мониторе часы показывали 19 июня 1996 года. Начался новый день. Казалось, совсем недавно его жизнь висела на волоске. Его мог застрелить Царев, но не сделал этого. Теперь Царев мертв, и ничто более не угрожает его жизни. Царев отправился на тот свет в поисках чуда, желая узнать правду, истину, которая надежно скрыта от людей. Дано ли нам узнать ее когда-либо? Хоть на миг прикоснемся ли мы к ее холодному и острому краю, не порезавшись. Царев всем сердцем и духом стремился к этому, и где он теперь?

Тут Руперт вспомнил. Среди последних слов Царева, были два слова, которые Руперт приписал к больному психологическому состоянию помутившегося рассудка Царева. Эти два слова были именем и фамилией. Джон Джуберт. Кто он? Больное воображение Царева подсказало вымолвить эти слова, или это реальный человек? Чтобы решить этот вопрос, Руперт ввел в поисковик Интернета следующие слова: Джон Джуберт. Результаты ошеломили Руперта. И даже не столько события, сколько совпадение даты. Из газеты Нью-Йорк Таймс сообщается, что 17 июня 1996 года в штате Небраска был казнен серийный убийца Джон Джуберт. Казнили подсудимого на электрическом стуле. Был включен ток 2000 вольт. На голове подсудимого вздулся мозговой пузырь в 10 сантиметров. Общественность засудила негуманный способ казни. Дело в том, что тело подсудимого, во время казни, буквально изжарилось. Многие считают, что подобные казни не должны проводиться в высокоразвитом обществе, где слова демократия, свобода и гуманизм неразрывно связаны с обществом. Небольшая справка была в конце статьи. Джон Джуберт был арестован 12 января 1984 года. Ему было 33 года. С 1982 по 1983 года он убил троих подростков.

Руперт опустил экран и закрыл компьютер.

Что это? Совпадение или подражание. Неужели Царев знал о каком-то Джуберте из штата Небраска. Зачем ему это? Откуда он мог вообще знать о казни? Эти появившиеся вопросы еще больше взволновали мысли Руперта. А что, если он ошибается. И то, что он слышал и видел не иллюзия, а самая настоящая реальность. Но та реальность, о которой знают лишь немногие. Но тогда Царев совсем не спятил, там, в Королевской библиотеке. А напротив, он стал очевидцем фантастических — для многих, событий, и реальных — для посвященных людей. Но тогда, там, стоя на коленях у древней книги, именуемой «Библией Дьявола», словно возле алтаря, душа Джона Джуберта перешла в тело Александра Царева. Они поменялись телами, которые были умерщвлены, а их души не избежали суда. Кто же этим всем управляет, если Бог давно уже не наказывает и не судит людей?»

Руперт вспомнил о восьми иконах. Все их нарисовал Герман Кухта. И все они были свидетелями довольно странных обстоятельств и явлений. В одних случаях — люди были наказаны, им явно не везло; в других — обстоятельства и время играли для людей не маловажное значение, не стоит исключать чудотворное, если не волшебное исцеление людей в протестантской церкви, расположенной в Китае. Что это: вновь случайность или закономерность, но о которой никто не догадывается. Какую силу прячут эти иконы? Или, быть может, они и впрямь защищены кем-то более могущественным, нежели человек, со всем его богатством и властью. Имеет ли человек последнее: власть и богатство? Может, это тоже иллюзия, которая дана человеку, чтобы ослепить его от истинных и реальных законов природы?

Руперт так долго размышлял, что совсем не заметил, как прильнул к столу и заснул крепким сном.

Утром он решил позвонить старику Корра, и сообщить ему о последних событиях. Он упомянул о пропаже икон. К его удивлению Корра уже несколько дней находился в тяжелом душевном состоянии.

— Мой мальчик, Ямес! — хрипло произнес Корра. — Я прошу вас, приезжайте ко мне. Оставьте все дела.

— Что случилось? — удивился Руперт.

— Мой внук. Его похитили, — тяжелым голосом произнес старик.

— Что? Ямеса похитили? Когда это произошло? — спросил Руперт.

— Три дня назад. Одна из моих горничных зашла к нему в комнату. Постель была холодной. Ямеса не было в ней.

— Что говорит полиция? — спросил Руперт.

— Всякую чушь, — сказал Корра. — Этот болван, лейтенант, утверждает, что мой внук сбежал от меня. От своего деда. Я же люблю его…

— Почему этот лейтенант так считает?

— Он несет всякий вздор. Будто мой мальчик купил билет в аэропорту и улетел на самолете, — в взволнованном тоне произнес Корра.

— Он был один?

— В том то и дело, что один. Он не мог даже подняться самостоятельно, не то, чтобы ходить, и уж тем более, купить билет.

— А что этот лейтенант говорит на счет билета? Куда он вылетел? — спросил Руперт.

— Куда-то в Европу. Это все чушь. Я говорю, его похитили.

— Если его похитили, то кто и для чего? Думаете, для выкупа?

— Я не знаю… — последнюю фразу старик сказал уныло и подавленно. А затем, почти голосом мольбы он сказал. — Прошу вас, помогите мне. Спасите его. Верните мне внука.

— Хорошо, вы не волнуйтесь. Я займусь этим. Вы, главное, не волнуйтесь. Если вы не переживете это, то кто же научит его всем премудростям жизни, кто поставит его на ноги. В конце концов, кто встретит его в вашем замке, когда я приведу его вам.