Макс Кратер - Последний еврей Багдада

— Тогда надо поднять тревогу! — воскликнул солдат. — Немедленно!

Он опустил лук и потянулся к висевшей у него на поясе похожей на горн трубе.

— Нет! — приглушенно крикнул Кайс, — не смей, они поймут, что обнаружены. Вот посмотри, что мы принесли.

Юноша показал на Агнию, и караульный совершил ошибку — сделал два шага вперед и непонимающе уставился на нее. В ту же секунду он получил удар кулаком в висок и беззвучно соскользнул на землю.

— Все в порядке, он дышит, — нагнулся к поверженному молодой человек, и стало ясно, что убивать персов в его планы не входит.

Кайс и Агния уверенным шагом двинулись дальше и вскоре непременно скрылись бы из виду, останься сокол сидеть на дереве. Поэтому он оттолкнулся лапами от качнувшейся ветки и начал пикировать к земле. Взмывать вновь к небесам не хотелось, поэтому Кееек-кееек полетел ровно туда, куда парочка непременно должна была добраться — если с ней, конечно, ничего не случится по пути — к возвышавшимся на холме столбам. Теперь, после модернизации, придуманной мерзким Макутой, они, и правда стали больше походить на кресты.

Одну из телег — ту, в которой было три пленника — перетащили прямо к самим столбам, вторая осталась стоять неподалеку от шатра. Между ними было теперь метров четыреста, и одни пленники никак не могли видеть других. Под самим навесом царила тишина. Похоже, он станет обитаемым лишь во время битвы — в нем будет ставка верховного главнокомандующего.

Простота, с которой были освобождены Элай и Леон, поразила видавшую многое на своем веку птицу. Когда Кайс набросился на одного дремавшего охранника, отец Агнии накинул петлю на шею второго. Оба были мгновенно связаны. Девушка бросилась к клетке, отодвинула тяжелый засов, и греки выбрались наружу.

— Вот это сюрприз! — приглушенно воскликнул Рыжий Грек, когда понял, кто же на самом деле пришел им на выручку.

— Ты ожидал увидеть здесь кого-то другого, убийца магов? — презрительно усмехнулся Кайс.

В руках у молодого человека уже было копье.

— Мы бы освободились и без твоей помощи, жалкий щенок.

Рыжий Грек схватил второе копье и вскинул его над головой, готовый в любой момент швырнуть смертоносное оружие в противника.

— Отец, останови его! — воскликнула Агния, которая все это время держалась в тени и лишь теперь вышла на освещенное парой факелов пространство.

Кайс и Рыжий Грек стояли друг напротив друга, готовые к схватке.

— Стойте! — произнес Элай, — не хватало еще, чтобы на шум борьбы сбежались персы.

Но ни один из противников его не послушал. Леон и Кайс медленно двигались по кругу. Связанные охранники с расширенными от ужаса зрачками наблюдали за смертельным хороводом. Вдруг в освещенное пространство вошел еще один человек. Это был Макута.

— Кайс?! — изумленно произнес он, и юноша повернул голову в его сторону.

В этот самый момент Леон метнул копье. В бросок он вложил всю свою ненависть к человеку, который заманил его в ловушку, всю свою ярость, накопленную за дни путешествия взаперти. Тяжелое острие готово было поразить грудь молодого человека. Лишь в последнюю секунду он смог увернуться, упав на одно колено. Это был прием, которому учили любого бессмертного. Копье просвистело над головой. Кайс все еще удивленно смотрел на Макуту, а мышцы сами подсказали ему, как надо действовать. Ноги со всей силы оттолкнули тело от земли, и оно взлетело вверх. Подобно атлету, прыгающему в высоту, юноша взвился над освещенной площадкой, оторвавшись от нее метра на полтора, и в тот миг, когда он находился в самой верхней точке, его рука отвела оружие далеко назад и метнула его. С быстротой молнии пронеслось оно по направлению к противнику и пронзило его чуть пониже горла. Леон отлетел в сторону телеги. Железный конец копья вошел в дерево.

Агния бросилась Кайсу на шею. Ее отец смотрел не на дочь, а на Макуту. В его же сторону глядел и юноша. Немая сцена затянулась на насколько секунд.

— Кажется, я пришел не совсем вовремя, — произнес в конце концов слуга Ферзана, — не ожидал встретить тебя здесь, воин. Многие уже записали тебя в дезертиры.

— Это не так, — отозвался юноша, — я приму участие в битве. Как раз собирался отправиться на поиски моего подразделения, но что здесь делаешь ты?

— Твоя тысяча устроила стоянку на правом фланге. А я пришел потолковать с отцом твоей возлюбленной, но, вижу, ты все уже устроил самым лучшим образом. Элай свободен.

— Правильно ли я понимаю тебя, неприятный человек, что ты изменил своему долгу, и готов перейти на сторону греков? — спросил Кайс.

— Зачем бросаться такими обвинениями. У меня тоже должок перед этим аптекарем. И я собирался сделать то, что уже сделал ты. Думаю, здесь мы не сильно друг от друга отличаемся.

— Ты ошибаешься, — ответил Кайс.

— Нам надо освободить и остальных, — прошептала Агния, — и надо торопиться.

— Я обещал помочь обрести свободу лишь твоему отцу. Теперь он волен делать, что хочет, даже прийти на помощь своим товарищам. Мне же пора. Ты, Агния, выбирайся отсюда той же дорогой, которой мы пришли. Смена караула будет лишь через час, так что путь свободен. Иди туда, где мы оставили лошадей. А после сражения жди меня в условленном месте.

— Отец! — девушка оставила юношу и сделала несколько шагов по направлению к Элаю.

В сторону дочери грек даже не посмотрел. Вместо этого он не терял времени даром. Он вооружался. Прицепил к поясу короткий меч, который забрал у одного из охранников, засунул за ремешки сандалий нож.

— Я к столбам. Макута, ты со мной?

— Естественно, и поторопимся! Когда рассветет, нам надо быть подальше от лагеря.

Элай подошел к Леону и провел ладонью по его глазам. Веки закрылись.

— Отец, — снова позвала его Агния.

— Я больше не отец тебе, и не зови меня так, — ответил наконец Элай, — ты против моей воли сошлась с этим щенком. Ты совершила страшное предательство, ты предала не только меня, ты предала память своей матери. Я никогда не рассказывал тебе об этом, потому что считал, что нужно сохранить это в тайне. Теперь же… Знай, что твоя мать была убита такими, как твой приятель. Такие же персы, как он, сначала надругались над ней, а затем задушили. Меня не было рядом, и я ничем не мог помочь. Но позже поклялся мстить каждому персу, который встретится на моем пути, мстить всем им сразу, не успокаиваться до тех пор, пока не уничтожу их всех. Я ненавижу этот народ и буду ненавидеть его всегда.

— Но ты готов идти вместе с этим палачом, готов общаться с ним, — Агния посмотрела в сторону Макуты, — а меня отвергаешь.

В глазах девушки стояли слезы.

— Он не перс, точнее не совсем перс. Также, как и его хозяин. Они гирканцы.

Элай подошел к Макуте и по-дружески положил ему руку на плечо. Больше им не было сказано ни слова.